Валерий Еремеев - Приговоренный

Смеялся тот, впрочем, недолго и, став очень серьезным, спросил:

– Но разве вы не выяснили, кто преступник?

– Подозреваемый – это еще не преступник, вам это должно быть хорошо известно.

Чикалюк посерьезнел еще больше.

– Точно. Известно. Но я тут при чем? Я-то уж точно полковника не убивал. Я с ним даже знаком не был. У меня алиби, в конце концов.

– Не буду ходить вокруг да около и вам, как бывшему сотруднику органов, скажу честно. По одной из версий, убийц на полковника навел кто-то из тех, кто знал, что он отправляется на охоту. И не обязательно, что это было сделано специально, – соврал Сыч.

– Я тоже не буду ходить вокруг да около и тоже скажу вам честно: хреновая у вас версия. По крайней мере применительно ко мне, но, как бывший ваш коллега, я согласен ответить на все ваши вопросы. Можете только еще немного подождать? Еще с одной машинкой разберусь и закрываюсь на обед. Так, чтобы нам наверняка никто не мешал.

– Валяйте.

Чикалюк опять рассмеялся и показал рукой водителю зеленой «Лады-2114», чтобы тот въезжал на регулировочный стенд.

Настроив оборудование, Чикалюк скрылся в яме.

Майор, достав из пачки сигарету, вышел на солнышко покурить. Качибадзе, потея в плаще, под которым был спрятан автомат, остался внутри бокса. Там было прохладнее.

«Что-то он больно радостный какой-то, – думал Сыч о Чикалюке. – Впрочем, если мои догадки верны, я на его месте тоже бы веселился».

Из раздумий Сыча вывел громкий и неожиданный крик:

– Стой!

Кричал Качибадзе. Сразу вслед за криком взревел мотор стоящей на стенде «Лады», заскрипела резина протекторов и автомобиль резко выехал из ворот, развернулся, разбив при этом правую фару черного «фольксвагена», следующего в очереди, и, набирая скорость, рванул с территории автосервиса.

Сыч бросился внутрь, подскочил к стенду. Чикалюк лежал на дне смотровой ямы с мерзкой красной дыркой в лысеющей голове. Убийца, очевидно, использовал оружие с глушителем, раз Сыч не слышал выстрелов, а только крик своего товарища. Последний сидел в углу бокса, опершись на стену, и широко открытым, перекошенным от боли ртом хватал воздух.

– Давидка, живой? Я сейчас! – воскликнул Сыч, садясь рядом на корточки. – Сейчас, родной, потерпи.

Плащ Качибадзе был пробит в районе груди, но крови видно не было. «Внутреннее кровоизлияние, – с ужасом подумал майор. – Пуля в сердце».

– Ты только не двигайся, я сейчас, – быстро говорил он, одной рукой поддерживая за затылок голову товарища, другой ища в кармане телефон. – Сейчас «скорую» вызову. Только не двигайся.

– Нах… нах… нах, – тяжело дыша, пытался выговорить Качибадзе и, наконец, выдохнул. – На хрен вашу «скорую», Петрович… Бронежилет.

Оставив телефон в покое, Сыч похлопал Качибадзе по животу, убеждаясь, что тот действительно надел броник. Поэтому он так долго провозился, когда ходил в оружейку за автоматом.

– Сукин кот! – радостно вскрикнул майор, отпуская затылок товарища.

Голова Качибадзе, лишенная опоры, откинулась назад на бетонный пол. Качибадзе ойкнул и разразился длинной тирадой, из которой его начальник узнал бы о себе много нового, если бы прислушивался. Но его собственная голова была занята другим.

– Я за этим гадом. Ты отдыхай.

Схватив АКС, он побежал вон из бокса, но карауливший на входе владелец «фольксвагена», не разобравшись в ситуации и принявший самого майора за злоумышленника, решил сыграть в героя и подставил на его пути ногу, а рукой ударил по автомату. Сыч выронил АКС, споткнулся, но на ногах все же устоял.

– Держите его, мужики! – закричал «герой» и первый, размахивая руками, бросился в атаку.

Успев заметить летящий прямо в лицо кулак, Сыч выставил в сторону бьющей руки предплечье, схватил противника за запястье и, сделав дугообразный рывок, так вывернул руку нападающего, что в ней что-то хрустнуло.

– Стоять, дурачье, милиция! Майор УБОП! – крикнул Сыч, свободной рукой показывая автолюбителям удостоверение. – Срочно «скорую»! Мой товарищ ранен.

– Опусти. Руку сломаешь, – басом провыл «герой».

Сыч ослабил хватку.

– Что касается тебя, Джеки Чан, то твою тачку я изымаю для преследования преступника. На основании пункта двадцать шесть статьи…

– Одиннадцать «Закона о милиции», – закончил автовладелец. – Сам мент. Давай в машину, я поведу.

Подобрав автомат, Сыч упал на пассажирское сиденье «фольксвагена».

За триста метров от автосервиса они остановились, немного не доехав до перекрестка, проехав который преступник мог направиться в одну из трех сторон: повернуть на западное шоссе из города, поехать в строну объездной дороги или собственно в город. К счастью, тут же у перекрестка стоял пожилой мужчина и задумчиво смотрел под капот старой «волги».

– Отец, милиция! – приоткрыв дверку, крикнул Сыч. – Зеленый ВАЗ видел? Куда он поехал? В какую сторону?

– Видел, – невозмутимо ответил мужчина. – Минуту назад видел.

– Минуту, не может быть!

– А тут затор был. Две длинных фуры развернуться никак не могли, весь перекресток заняли. И машина ваша между ними застряла. Только что разъехались. Туда, – хозяин «волги» махнул рукой на запад.

– Отлично!

«Фольксваген» рванул вперед, Сыч даже не успел поблагодарить человека за сведения.

– Хухаренко Владимир. Из транспортной милиции, – представился водитель «фольксвагена».

– Руслан Сыч. УБОП.

– Ну что УБОП, это я уже слышал. Хороший у тебя захват, Руслан… Не переживай, догоним, – говорил Хухаренко, разгоняясь до ста сорока километров в час. – Догоним. Лишь бы, сволочь, куда-нибудь в сторону не успел свернуть. Затихарится где-нибудь, и ищи его свищи.

Пока Хухаренко разглагольствовал, Сыч связался с дежурным по городу, сообщил номер и марку преследуемого автомобиля, попросил поднять тревогу.

Зеленую «Ладу» догнали. И даже быстрее, чем предполагал Сыч.

– И что теперь? – поинтересовался Хухаренко. – Будь я на служебной, можно было бы попытаться столкнуть его с шоссе. Но свою тачку я бить не буду. Я ее не в дровах нашел. И так уж…

– Ты, главное, Вова, не отставай. Держись прямо за ним. Скоро дэпээсники подтянутся.

Сыч опять стал звонить дежурному, чтобы уточнить, где именно проходит преследование.

– Ты смотри, стреляет, зараза! – вдруг воскликнул Хухаренко. – Стреляет ведь!

Из открытого окна «Лады» действительно то и дело высовывалась рука с пистолетом, хотя на той скорости, с какой они ехали, ни о какой прицельной стрельбе назад не могло быть и речи.

– А ты что думал? Что он в нас мандарины швырять будет? – сказал Сыч и, опустив стекло, тоже дал короткую очередь. В воздух.

– Может, лучше колеса ему прострелить? Достала эта гонка, – предложил Хухаренко.