Валерий Еремеев - Приговоренный

– Хорошо, только постарайся не вилять из стороны в сторону, ровно держи, – сказал майор, высовываясь из окна.

– Только по колесам, слышишь? Он мне еще за разбитую фару должен.

– По колесам.

Прицелившись в правое колесо, Сыч нажал на курок, но как раз в это время «фольксваген» налетел на неровность на дороге и подскочил вверх, вследствие чего все выпущенные из АКС пули полетели на полметра выше и правее, чем хотел майор. Как раз в спину и шею сидящего за рулем преступника.

«Лада» еще секунды две двигалась по прямой, потом соскользнула вправо, хорошо еще, что не на встречную, красивой параболой полетела с шоссе в сторону лесополосы и врезалась носом в дерево.

– Я смотрю, ты еще тот Робин Гуд, – не без едкого сарказма заметил Хухаренко, останавливая автомобиль.

– Лучше бы за дорогой смотрел, – огрызнулся майор. – Колдобин на асфальте не видел? Объехать не мог?

– Сам сказал, держи тачку ровно. Я и держал.

Они спустились вниз и встали перед грудой обломков, пытаясь определить, где железо, а где то, что осталось от водителя. Какой-то сатанинский коктейль. Попавшие в шею пули практически отсекли голову преступника от тела. Сыч без труда отодрал от кузова и так почти отвалившуюся дверцу. Согнулся и потянул тело за ногу в белой кроссовке. Кость была сломана в нескольких местах, поэтому нога послушно согнулась, словно толстый резиновый шланг.

– Не он, – с сожалением произнес Сыч вслух и выпрямился. – Не он.

– Надеялся увидеть кого-то из знакомых?

Сыч кивнул. Да, он надеялся. Еще как. Надеялся, что убийца Пасечника и человек в «Ладе» – одно и то же лицо. Увы. Согласно выводам экспертов, человек, побывавший в доме Андрея Германовича, носил обувь сорок первого размера, а на ногах у водителя «Лады» были настоящие лыжи. Никак не меньше сорок пятого. Нет, не он. А кто? Майор потянул за левую полу пиджака. В наружном кармане обнаружилась запасная обойма к пистолету, во внутреннем удостоверение на имя сотрудника отдела по борьбе с экономическими преступлениями Павла Худолея.

Приехали две машины ДПС. Майор рассказал, что именно произошло, дал записать свои данные. Спросил Хухаренко:

– Отвезешь меня назад к автосервису, Вов?

– Отвезу, куда ж я денусь, – ответил тот, с грустью поглядев на разбитую фару и треснувший передний бампер. – Сходил в отгул, называется.

Чтобы его успокоить, Сыч пообещал, что когда будет писать рапорт, то отобразит участие Хухаренко с самой выгодной стороны. Как-никак, а он помог обезвредить преступника, который убил автослесаря и покушался на сотрудника правоохранительных органов.

Возле автомастерских было полно ментов и две машины «скорой помощи». Качибадзе в задранной вверх футболке сидел на лавочке возле бокса. Медбрат из экипажа «скорой» прикладывал к его груди резиновый пузырь со льдом. Плащ, свитер, бронежилет валялись тут же прямо на земле.

– Упустили, Петрович? – спросил Качибадзе.

– Почему? Догнали.

– И что?

– И все, – лаконично ответил Сыч, кладя рядом на лавочку пахнущий порохом автомат.

– Понимаю. Значит, у нас полный голяк. Свидетеля нет, его убийцы тоже нет.

– Голяк, Давид, голяк, – грустно кивнул Сыч.

– А меня в больницу хотят везти.

Майор посмотрел на медика:

– Что-нибудь серьезное?

– Вроде нет. На первый взгляд только ушиб, но бывает, что в таких случаях ломается ребро. Надо сделать рентген.

– Фигня. Я что, сломанного ребра не почувствовал бы? – возмутился Качибадзе.

– Очень может быть. Перелом ребер – штука коварная. Бывает, что сначала и не догадываешься. Надо сделать рентген, – упрямо повторил медик. – Поехали. Мы больше не можем ждать. Кроме вас больных полно.

– Нет. Сам потом рентген сделаю. Я ведь вам нужен сегодня, Руслан Петрович?

– Если честно, то да. Но ты мне здоровый нужен.

– Я здоров. А насчет рентгена обещаю: вечером заскочу в травмпункт возле моего дома и сделаю. Там и аппарат есть. У меня там знакомая работает.

– Ну смотрите, – предупредил труженик «скорой», забирая лед. – Только потом не жалуйтесь.

– Может, все-таки съездишь в больницу? – сказал и Сыч. – Он, небось, почти в упор в тебя шмальнул?

– С двух с половиной метров, думаю. Я задержать его хотел, но он оказался быстрее. А рентген я пройду. Только позже. Я своему здоровью не враг, вы же знаете.

– Это точно. Что-то я тебя сегодня не узнаю. С твоим маниакальным стремлением поглощать все эти витамины ты сам на себя не похож.

– Я сам себя не узнаю.

– Машину вести сможешь? – спросил майор.

Качибадзе заверил, что смог бы не только вести машину, но и танк и даже самолет, если бы, конечно, умел. Сыч посмотрел в сторону ворот с неровной надписью масляной краской «Развал-схождение» и строго заметил, что одного летчика ему на сегодня вполне достаточно.

Они простились с Хухаренко и сели в «Таврию».

– Куда едем? – спросил Качибадзе.

– В налоговую. Надо срочно навестить супругу Чикалюка, а то и ей кто-нибудь дырку в башке проделает.

Чикалюк Надежду Алексеевну нашли быстро. Она была на работе и о том, что стала вдовой, пока не знала. Визит убоповца ее удивил, а когда узнала, что майор Сыч интересуется, давал ли фонд «Щит» деньги на лечение ее ребенка, язвительно хмыкнула:

– Вы хоть бы как-нибудь договорились и все разом пришли. А то так я повторять устану.

– К вам что, уже кто-то приходил?

– Приходил. Из пирожковой службы. Тоже про фонд «Щит» спрашивал.

Пирожковой службой налоговики насмешливо называли управление по борьбе с экономическими преступлениями. Бывшее ОБХСС. Мол, ни на что не годны, кроме как бабушек, торгующих на улице пирожками, распугивать. Руслана Петровича, когда он уже сам там служил, это немного задевало, а потом уже в УБОПе тоже забавлять стало. Но сейчас ему точно было не до смеха. Вспомнился застреленный им только что киллер.

– Фамилию «пирожника» не помните?

– Худолей, кажется. Крупный такой парень. В куртке кожаной. Что, конкурирующая фирма?

– Что-то вроде того. Так что там со «Щитом»?

– Сволочи они, вот что.

– То есть в помощи вам отказали?

– Сказали, что фонд помогает только тем, кто служит в системе МВД и к сотрудникам налоговой милиции отношения не имеет, тем более к бывшим. Кто-то посоветовал мужу сходить переговорить с вашим начальством.

– С Лаповым?

– Да. Который погиб недавно. Мол, у Лапова с руководством «Щита» хорошие отношения и он мог бы замолвить словечко.

– Замолвил?

Надежда Алексеевна горько усмехнулась.

– Замолвил. Целых пятьсот гривень нам «Щит» выделил. Словно в насмешку. Я так понимаю, что теперь, когда руководителя «Щита» убили, в фонде ревизию провели. Так вот заявляю со всей ответственностью: если вдруг там по бумагам будет проходить крупная сумма, выделенная на лечение моего сына, то это ложь. Пятьсот гривень – все, что мы от них увидели.