Анатолий Сарычев - Охота за буем

Уже сидя снова в кресле, Малыш заинтересованно спросил:

— Подъемные нам, когда дадут?

Клим с интересом смотрел на Мануэля, ожидая его реакции на поставленный вопрос.

— В самолете получите! — наконец выдавил из себя Мануэль, уставив взгляд в стол.

— Как называется фирма, для которой мы искали алмазы на Волге? — спросил Клим, внимательно смотря на реакцию Мануэля.

— По-моему, «Армавир», — неуверенно ответил Мануэль, ерзая на стуле.

— Где она зарегистрирована? Быстро назови город, юридический и фактический адреса, фамилию директора, главного инженера, секретаря! — приказал Клим, смотря, как на глазах бледнеет Мануэль, растекаясь по столу.

— Я не понимаю, зачем вам это нужно? Для каких целей пойдет эта информация?

— Приготовь к самолету устав фирмы, в каком банке кредитуется, фотографии всего руководства фирмы, штатное расписание и описание плав. средств, базы на побережье и карты места на котором проводились работы! — приказал Клим, вставая со своего места.

— Вас не выпустят из здания без подписанного пропуска, — проблеял Мануэл, разом потеряв свой апломб.

— Тогда сорвется отлет на завтра и, скорее всего, вся операция. У нас тоже есть дела, которые мы сегодня должны завершить! — закончил Клим и очутившись около кресла, плюхнулся в него.

Не обращая ни на кого внимания, положил по американскому примеру, ноги на журнальный столик и, откинув на высокую спинку голову, закрыл глаза.

Малыш, минут пять, сидевший в кресле, с закрытыми глазами, поднял веки, внимательно взглянул на журнальный столик и снова закрыл глаза, с гримасой сожаления на своем грубом лице.

Столик, на тонких ножках явно был не приспособлен для ног Малыша пятьдесят шестого размера.

Клим проснулся от пронзительного женского визга, который разом прервал воспоминания о первой встрече с блондинкой, полученном задании.

Едва самолет коснулся посадочной полосы, как Элеонора дико завизжала.

— Меня укусила змея! — заорала блондинка, пытаясь вскочить со своего места.

Стараясь правой рукой отстегнуть привязные ремни, она дергалась, как эпилептичка, возясь левой рукой на бедре.

— Сейчас закончим посадку и вам поможем, — посоветовал Клим, наблюдая как извивается Элеонора, стараясь сделать два дела сразу: освободиться от привязных ремней и почесать левое бедро, на котором расплывалась краснота.

Самолет минуту пробежал по полосе, снизил скорость и, свернув налево, покатил на свою стоянку.

— Всем пассажирам оставаться на своих местах до полной остановки самолета и выключения двигателей! — объявили на трех языках: русском, английском и испанском бортовая громкоговорящая связь.

Ассис быстро встал и, подойдя к бьющейся в истерике женщине, нагнулся, внимательно рассматривая левое бедро, на котором расплылось багрово-красное пятно, размером с чайное блюдце.

Ни слова не говоря, Ассис повернулся к проходу и сделал непонятный жест.

Появившаяся стюардесса подала высокий стакан с желтоватой прозрачной жидкостью.

Ассис поднес стакан к носу, понюхал и вылил содержимое на бедро привязанной Элеоноры.

Элеонора заорала, как ревун эсминца в тумане и сразу замолчала.

— Что это было? — нормальным голосом спросила она, с помощью стюардессы вставая с дивана.

— Виски «Джек Даниэльс» десятилетней выдержки, — ответил Ассис, одним глотком допивая остатки желтой жидкости.

— Что меня укусило? — резко мотнув головой, как застоявшаяся лошадь, спросила Элеонора.

— Черный муравей. Они не выносят спиртного, особенно виски. Укус черного муравья, если не полить во время виски, может здорово саднить, или даже начнется нагноение, а обработанная спиртным ранка, быстро проходит.

К вечеру на вашем прекрасном бедре не останется даже красного пятнышка.

— Интересная теория! — заявила Элеонора и схватила свою сумку, с явным намерением ринуться к выходу.

— Не торопитесь! Не надо никуда бежать! — остановил суетливую блондинку Ассис, которому только хорошее воспитание, мешало вспылить.

— Надо что-то делать! Сломя голову бежать в таможню! — закричала Элеонора и вцепилась себе в волосы, с явным намерением, если не вырвать, то окончательно привести ее в художественный беспорядок.

— Если вы побежите сломя голову при нашей жаре, то обязательно получите тепловой удар, госпожа Литвинова! — заявил высокий пузатый креол в военной форме, на прекрасном английском языке.

Обойдя остолбеневшую блондинку, пузан, в котором было никак не меньше шести футов с хвостиком, обнял Ассиса и что-то негромко говорил ему на ухо, гулко похлопывая по спине.

Отодвинув резидента от себя на метр, пузан улыбнулся, опустил руки и резко повернувшись на сто восемьдесят градусов рявкнул:

— Документы на стол!

Клим, не торопясь, вытащил свой британский паспорт и положил на стол, рядом с Малышевским.

Цепко взглянув на паспорт, потом на Клима, пузан снова рявкнул:

— Хулио!

Около стола появился молодой индеец в военной форме с кожаным портфелем в правой руке.

Открыв портфель, индеец вытащил печать и присел за стол.

Перелистав разложенные документы, открыл на нужной странице и быстро поставил две печати сначала в Климовский, потом в Малышовский паспорта.

Паспорт резидента, пузан нежно погладил и сам поставил печати, подав резиденту на вытянутых руках.

Снова повернувшись к Элеоноре, пузан тяжело на нее посмотрел и веско сказал:

— Только из уважения к сеньору Ассису, я избавляю вас от неприятностей. Оскорбление члена экипажа при исполнении им служебных обязанностей, влечет по нашим законам тюремное заключение сроком на пять лет.

— Какой там член экипажа! Вшивый негритос, которого в порядочный дом пускать дальше прихожей нельзя! — выкрикнула Элеонора, гневно смотря на таможенника.

— Вы сейчас снова в присутствии свидетеля, оскорбили начальника охраны корабля.

Госпожа Литвинова! Позволите дать вам совет? — спросил таможенник, вертя в руках российский паспорт женщины.

— Да, конечно, — немного побледнев, ответила Элеонора, сообразив наконец, что выставлять свои расистские взгляды перед людьми, в жилах которых течет негритянская кровь не только не уместно, но может быть и опасно.

— Вы очень внимательно выслушайте моего начальника! — жестко предложил индеец, смотря на Элеонору в упор.

— С удовольствием выслушаю сеньор! — поспешила согласиться Элеонора.

— Господа! Вы можете идти на выход. Моя машина ждет вас у трапа! — недвусмысленно предложил таможенник, ясно показывая, что желает остаться с Элеонорой наедине.