Сергей Самаров - Красные волки

Майор вопросительно поднял брови:

– Какая помощь? Говори. Обратимся.

– Позвоните, попросите, товарищ майор… Пусть их пресс-служба, поскольку при необходимости эта процедура уже отработана, выдаст журналистам только данные о расстреле из гранатометов отделения полиции в Редукторном и ни словом не обмолвится об уничтожении банды. Тем более о пленниках. Иначе профессор может что-то заподозрить и уже никогда не вернется. И это нужно сделать срочно. Немедленно. Можете попросить?

– Нет проблем. – Майор взялся за трубку, но вовремя вспомнил, что в кабинете у него аппарат только с внутренним гарнизонным номером, и в городскую телефонную сеть можно выходить только через коммутатор, а это дает возможность телефонистам прослушивать разговор, и вытащил свой мобильник. Набрал номер. Ответа ждал недолго.

– Здравия желаю, товарищ подполковник. Майор Коваленко. Мы вот тут сидим с капитаном Шереметевым и обсуждаем результаты допроса двух бандитов. Как это каких? Из той банды, которых капитан завалил. Как, разве я вам не сообщил? Извините, товарищ подполковник, закрутился. Да-да захвачено двое пленных. Мы уже сами, собственными силами допросили их. Можете забрать и работать с ними. Есть однозначные показания против профессора Идрисова. Стопроцентные. Да, протокол мы, понятно, не писали, поскольку не являемся следственным органом, но запись разговора вели. С этим не на судью, но на самих пленников надавить можно. Хотя бы оглаской пригрозить. Пойдут на сотрудничество. Особенно один, который самый духаристый, этот легко ломается.

Капитан Шереметев вытащил из кармана диктофон и положил на стол перед майором. А Коваленко продолжал разговор:

– Вот, диктофон у меня в руках. Я вам просто скопирую запись на диск. Присылайте конвоиров, а то у нас оборудованных помещений нет, приходится держать пленников в подвале казармы и приковывать их к трубам. А это не совсем гуманно. Но пленники, товарищ подполковник, не главное. Повод для звонка у меня иной. Тут вот капитан Шереметев придумал, как вытащить из-за границы профессора Идрисова. Причем вытащить немедленно. Так, что он сам прилетит с первым же рейсом и согласится лететь даже в отделении для шасси. Но капитану ваша помощь требуется. Да, помощь со стороны ФСБ. Он просит, чтобы ваш пресс-центр сообщил журналистам о совершении террористического акта в Редукторном, но не сообщал о захвате пленных. Так… Понял… – Лицо майора вдруг помрачнело. Заметив это, капитан встал и вдоль стола прошелся туда и обратно, показывая, что и у него нервы не из металла выкованы. – А можно узнать дословно, что сообщили? Так… Понятно… Это уже легче… Вот потому, наверное, Григорий Владимирович и не хотел никому своих пленников показывать раньше времени. Хорошо. Да. Я понял вас. Но за записью человека пришлите. Я ему отдам и диски с записью содержимого компьютера Идрисова. Думаю, наш шифровальщик уже все скопировал. Согласен. Это совсем хорошо будет. Все и обговорим. Жду. – Майор отключился и убрал трубку.

– Что? – спросил Шереметев.

– Поздно ты, Григорий Владимирович, хватился. Надо было еще вчера на Юрия Трифоновича выходить. Их пресс-центр уже провел пресс-конференцию и отчитался перед журналистами. Правда, подполковник извинился, что в сообщении не упоминался спецназ ГРУ, но для нас с тобой это не большая беда. Привычное дело. Короче говоря, журналистам сначала сообщили о нападении на отделение полиции, а на следующей пресс-конференции, в тот же день вечером, рассказали об уничтожении банды, укрывшейся в подземелье под скалами. Банда уничтожена минометным огнем, разрушившим железобетонные перекрытия базы. И еще, что журналистам сообщить не успели, но могут вскоре сообщить, хотя Юрий Трифонович обещал подкорректировать пресс-релиз: сейчас проводится опознание тел погибших. Но пока опознан только один из них, иностранный наемник из Финляндии. Гражданин Финляндии, по национальности азербайджанец, бывший офицер финских сил безопасности. Но этого наемника давно искали, данные на него имелись, и потому опознали его сразу, несмотря на лицевые повреждения, камнями его сильно побило. С остальными вышла задержка. Кроме того, журналистам вроде бы сообщили, что двоим бандитам, возможно, удалось убежать. Завалы разобраны полностью, но их тела не найдены. Подполковник не уверен, что это в пресс-релизе было, но вполне могло быть. В настоящее время рабочая бригада под присмотром полицейского спецназа повторно перебирает все завалы. Предполагают, что тела могут оказаться где-то в недоступном месте. Подполковник Моринец сейчас сам приедет. При этом просит некоторое время подержать пленников у нас, поскольку он при их поступлении обязан официально оформить задержание и потом взять у суда решение на арест. А это может выплыть наружу в прессе. На тот же пресс-центр суда Моринец влияния не имеет, им Антитеррористический комитет не указ, творят, что хотят. Здесь, пока они у нас, про пленников никто не вспомнит, а прокормить мы их сможем, думаю. Устроит тебя такой вариант, Григорий Владимирович?

– Лучше бы вообще о разгроме банды не вспоминали, – пожал плечами Шереметев. – Но, раз уж дело сделано, будем плясать от существующей ситуации. Тела двух бандитов не нашли, и, как на это отреагирует профессор Идрисов, я не знаю. Надеюсь, это не испортит ситуацию, и мой план сработает.

Майора Коваленко разбирало любопытство. Он сузил глаза и стал говорить искуственно добреньким голосом, каким обычно просьбы высказываются:

– Может, Григорий Владимирович, все же поделишься мыслями? Я тоже не всегда бываю глупым человеком, иногда могу и что-то дельное подсказать.

Капитан же был погружен в собственные мысли, как в болото, по самую голову.

– Подождите, товарищ майор. Весь сценарий выстрою, потом все и расскажу.

– Сейчас подполковник Моринец приедет. За записью допросов.

– Может, стереть начало первого разговора? Когда я объяснял мужику, как трудно дышать со сломанными ребрами?

– Ерунда, оставь. Это же не официальный допрос. Или ты думаешь, что в ФСБ другими методами при допросах пользуются? – цинично хихикнул Коваленко. – Их этим не смутишь. Но Юрий Трифонович будет тебя спрашивать про профессора, что ты надумал и все прочее. Что скажешь?

– Ему не меньше трех с половиной часов ехать. И это на хорошей машине…

– У него «Ленд Крузер».

– За два сорок – два сорок пять доберется. У меня есть время на раздумья, я сразу вам обоим и доложу. Подождете?

– Уговорил. Подожду. Я пока запись на диск для подполковника скопирую, а потом командиру ситуацию доложу. Нехорошо через его голову действовать, обидеться может, а нам с тобой командира обижать не с руки, он нам добреньким нужен. Характеристику на тебя, кстати, он сам подписал, а я кое-что к тексту добавил, чтобы твою неисправимую скромность исправить.