Игорь Рябов - Пуля уже в пути

Он послушно отодвинулся от кровати и прилип спиной к стене.

— А почему ты думаешь, что это не я пришел тебя убивать, а будет кто-то еще? Откуда такая уверенность?

— Я же не до конца мозги пропил, кое-что оставил в заначке, — принялся разъяснять ему, как малому ребенку. — Если бы ты шел убивать меня, то хотя бы пистолет в руке сжимал, готовый к неожиданностям. И на нем глушитель был бы навернут. Нов твоих руках его не наблюдается. Вот и колись, дружок, на кой тебя сюда заслали. И кто это сделал?

Новиков вздохнул и признался:

— Послал меня Степанов. Возникла реальная опасность, что тот крот, о котором ты нам говорил, постарается тебя ликвидировать, избавляясь от свидетелей. И было решено не рисковать, прикрыть тебя с тылу. Так сказать, незаметно организовать засаду. Ты нужен живой, пока у тебя кассета. А потом наша контора потеряет к тебе всякий интерес. Останешься в живых — значит, будешь и дальше спокойно коптить небо.

— И без вас управился бы. Ты думаешь, ментовский полковник и вправду что-то шепнул мне на ушко? Обычный блеф, рассчитанный на то, чтобы ваш крот занервничал и постарался меня убрать. А сделать это ему нужно именно нынешней ночью, пока я не пообщался с вашими на трезвую и спокойную голову и пока дискета находится у меня. Но самое интересное в его задумке то, что он собирается и тебя прихлопнуть.

Новиков прикусил в раздумье нижнюю губу.

— Это еще зачем?

— Все просто, как пирог с капустой. Ты и есть тот крот, о котором я говорил. Поэтому ты меня и пристрелил. А он всего лишь немного опоздал, и ему ничего не оставалось, как убить тебя. Ведь в твоих руках красовался пистолет, и столкнулись вы нос к носу. Красивая комбинация, не правда ли? И из-под удара выходит, и от опасного свидетеля избавляется. А если повезет, то, может, и дискету найдет. До утра времени достаточно.

— Лихо задумано, если это правда. В фантазии тебе не откажешь, Филин. — Новиков горько усмехнулся. — И что будем делать?

— Жить, Коленька, жить. Но сперва разыграем маленькую интермедию. Зажигай в обеих комнатах свет и шебурши в большой, словно в спешке закидываешь вещи в сумку. Только будь спиной к двери.

Я кинул ему в руки солидных размеров баул.

— А ты что будешь делать? — Николай поймал сумку и включил свет в маленькой комнате.

— Знаешь, что-то живот схватило. — Я сморщился недовольно. — Пойду-ка я в туалет покурить.

Новиков выскользнул в большую комнату и стал бестолково шарахаться там из угла в угол, наполняя баул первыми попавшимися вещами. А я, прикрыв дверь в спальню, скрылся в темном туалете, оставив его незапертым.

Минут через пять послышались осторожные шаги и мягкий щелчок взводимого курка.

Я выждал еще несколько секунд и резко открыл дверь туалета. Сделав шаг наружу, я поднял пистолет на уровень поясницы вновь прибывшего гостя и громко сказал ему в спину:

— Брось пушку, майор! Окончен бал…

Он как раз поднимал ее, наметив первой жертвой Новикова. Николай прыгнул в сторону и скрылся за боковой спинкой дивана. Из глушителя вырвалось пламя, и пуля испортила мне мягкую мебель. И тут же оглушительно рявкнул мой «стечкин». Схватившись за правое плечо, Степанов выронил свою волыну на пол и заскрежетал зубами от боли и досады.

Я помог ему удобно устроиться на полу, одним ударом сбив его с ног. А пушку отпихнул подальше. Она улетела в гостиную, где ее и поднял Новиков.

— …потухли свечи, — я деловито прицелился в голову майора, но, передумав, засунул ствол за пояс брюк. — Колек, вызывай своих. Пускай приезжают и забирают эту мразь.

Майор зло сверкал на меня глазами.

Новиков взялся за трубку телефонного аппарата.

— И Ксюшку пускай захватят с собой, — дополнил я, вытаскивая из кармана сигарету. — Хватит ей на казенных харчах сидеть. Если уж ей там так понравилось, то как только стукнет восемнадцать, самолично отведу на сборный пункт. Пущай в армию забирают. А пока рановато, малявка она еще.

Приехали они быстро, не прошло и получаса, словно только и ждали звонка. Майора уволокли двое крепких и суровых парней, нацепив ему на запястья браслеты. И даже не удосужились перевязать, с чем я был полностью солидарен. Сам терпеть не могу предателей.

Мы с Новиковым спустились вниз на лифте за ними следом. Около подъезда нас поджидал полковник Пахутин, прогуливаясь около «Волги» и нервно покуривая.

Стоило мне появиться на открытом пространстве, как дверка машины стремительно распахнулась, и из нее выскочила Оксанка. Подбежав, она повисла у меня на шее, ликующе улыбаясь, и чмокнула в небритую щеку.

— Я так соскучилась по тебе, — прошептала она мне в ухо горячим ветерком. — Больше ни на шаг не отпущу.

— Обожди, Ксюха! — Я с трудом оторвал ее от себя, но она тут же ухватила меня под руку, тесно прижавшись сбоку. — Пойдем с будущим генералом пообщаемся.

Мы приблизились к Пахутину, и я протянул ему очередную дискету, достав ее из внутреннего кармана.

— Владей, полковник. Торжественно вручаю тебе копию знаменитой дискеты. Авось в хозяйстве сгодится.

Он, улыбаясь, взял ее. Но, услышав последние слова, непонимающе нахмурился.

— Почему копию? А где же оригинал?

Я улыбнулся и, неопределенно пожав плечами, ответил своей не удавшейся в прошлый раз шуткой:

— Где, где? В ФСБ.

И, закурив, продолжил уже серьезным тоном:

— Когда она будет в разных ведомствах, то я надеюсь, вы постараетесь помешать друг другу ее украсть. И, значит, деньги отправятся на какое-нибудь стоящее дело. А о деталях ваши боссы на самом верху договорятся. У меня же мания преследования…

И я крепко пожал руку Новикову, а затем и Пахутину, прощаясь.

— Нам пора в постель, детское время давно кончилось. Так что бывайте здоровы. Будет желание — заходите в гости.

А затем, обняв девчонку за плечи, с чувством выполненного долга направился к лифту.

— До свидания, Филин, — сказал мне вслед полковник. — И береги дочку. Она у тебя самая лучшая.

— Я знаю, полковник, — не останавливаясь, ответил я. — Только это не дочка, а невеста.

Ксюшка ошеломленно и в то же время лукаво вскинула ввысь пушистые ресницы и искоса, снизу вверх посмотрела на мою довольную физиономию. Губы ее изогнулись в счастливой и радостной улыбке, а в нежно-серых глазах блеснули ослепительно яркие алмазы слезинок.

— Но если зазнаешься — выгоню к чертовой матери, малявка! — строго сказал я и втолкнул ее в кабину лифта. — Ясно?!

Она кивнула головой, сжав губы и едва сдерживая смех. На щеках у нее заиграли симпатичные ямочки.