Андрей Бадин - Два часа до катастрофы

Ник внимательно посмотрел на друга и задумался.

— Вы считаете, его надо тут оставить? — спросил он после паузы.

— Да, — кивнул Фэд.

— Можно и оставить, — добавил Морс. — Получить с него информацию — и в расход.

— Может, он Семенову пригодится или комитетчикам, — возразил Сергей. — Ценный материал.

— Никому он, к черту, не нужен. Помнишь, как они после подрыва машины ракетой поиски прекратили? — напомнил Морс.

— Да, помню, но информацию из его башки мы получить должны. Интересно знать, как ему удалось провернуть столь сложную разведывательную операцию, — заключил Ник.

На том и порешили. Фэд доехал до ближайшего автомобильного салона, где Ник купил недорогой трехлетний корейский джип «Киа Соренто». На двух машинах друзья приехали на неширокую лесную земляную дорогу, расположенную в живописном, но глухом лесу, и выключили двигатели. Вышли из машин, осмотрелись и, определив, что место подходящее, вывели Чистякова на свежий воздух. Тот выглядел немного сонным и вялым, но сразу сообразил, чего от него хотят.

Сергей снял в салоне «Фольксвагена» заднее кресло, вытащил на улицу и прислонил к дереву. Морс установил напротив него видеокамеру и приготовил шприц с ампулами.

— Игра окончена? — глухо спросил Чистяков.

— Ты сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Ник.

Главарь террористов опустил голову, насупился и больше не проронил ни слова.

— Ну что, начнем? — Морс вставил ампулу в безыгольный шприц.

— Давайте без него, — тихо проговорил Чистяков. — Сам расскажу, как было дело. Отвечу на все вопросы, но обещайте, что похороните меня, а не бросите труп под кустом.

Сергей, Морс и Фэд внимательно посмотрели на Чистякова, потом переглянулись, и Ник ответил:

— Скажешь правду — выполним твою просьбу.

— Скажу, чего скрывать. Как я понимаю, все мои братья мертвы.

— Да, — кивнул Морс.

— Я, как и они, смерти не боюсь, только жаль, что вы нас обыграли.

— Нет, это нам жаль, что такой светлый ум, как ты, направил свои способности во зло, а не во имя добра.

— С моей точки зрения, за добро боролся я, а на стороне зла вы, — серьезно ответил Чистяков.

— Это утверждение относительно, но… — Ник сделал паузу, — не будем грязнуть в бесполезном споре, нам нужен честный рассказ про то, почему и как ты и твои, как ты называешь, братья провернули операцию с захватом спутника. Кто ее финансировал и почему. Какова причина, мотив, толкнувший заказчика на проведение столь масштабной разведывательно-террористической операции.

— А чего тут неясного, — ответил Чистяков, — мировая борьба за власть. Мусульманский мир воюет с христианским уже несколько веков. Раньше друг друга резали, жгли и кололи, теперь взрывают, травят и заражают. Средства и методы изменились, а цели остались теми же — мировое господство.

— Это так, — кивнул Ник. — Боги разные, вот и воюют люди за веру и за своего бога. Но не уклоняйся от темы, начинай. — Он навел фокус и включил камеру.

— Начинай, начинай, — пробубнил Чистяков. — Кое-кто в Афганистане помнит предательство Советской армии и ее вывод. Помнят, как вы в угоду американцам предали Иран с его ядерной программой. Вот некие силы, не буду говорить какие, потому что сам не знаю, и решили отомстить вам этим терактом. Кто-то из спецслужб этих дружественных государств стал искать контакты с террористами и нашел нас. Я некоторое время служил в разведке Бен Ладена, но, когда после американского вторжения в Афганистан он ушел в подполье, я — тогда Абдулла аль-Фаради — отделился, организовал свое подразделение в Ираке и совершал теракты против американцев и коалиционных войск. Сколько мы этих бравых пареньков угробили, а еще больше искалечили!.. — усмехнулся Чистяков-Абдулла. — Как-то на нас вышел их эмиссар и предложил хорошие деньги за теракт против вас, русских. Я посоветовался с людьми и согласился.

Я по происхождению из богатой палестинской семьи, по образованию программист, учился в Лондоне, вот и придумал украсть спутник. Я сообщил об этом заказчикам, и те согласились профинансировать столь сложную террористическую операцию. Они выделили аванс, и мы начали подготовку, на которую ушло два с половиной года.

Мы завербовали одного из русских программистов в вашем космическом агентстве, того самого Чистякова. Вышли на него официально как заказчики космического проекта для одной из арабских стран, платили много, и он хорошо сотрудничал, но мы понимали, что, когда дело коснется теракта, он откажется. Вот мне и сделали пластическую операцию, и я стал Чистяковым. — Абдулла с отвращением посмотрел на разведчиков. — Белая кожа, волосы, все это мне омерзительно, я пробыл в его белой шкуре полгода и хотел после проведения теракта вернуть себе свой прежний облик. — Террорист замолчал.

— Сколько человек участвовало в подготовке теракта? — спросил Сергей.

— В общей сложности более ста, но не все они террористы — были и программисты, и ученые. Ведь мы сначала действовали официально, завоевывали доверие наших русских коллег. Это потом, когда я вник во все тонкости дела, когда, еще будучи богатым арабским заказчиком, познакомился со всеми участниками процесса с русской стороны, вот тогда я рискнул сменить облик.

— Кто-то из твоей группы остался в Москве, в России?

— Нет, те, кто выжил, приехали сюда и здесь погибли.

— Где настоящий Чистяков?

— Он там, куда я вскоре отправлюсь. Умер безболезненно, в гостинице, во сне. Ему сначала дали правдодел, выведали все секреты, потом усыпили навсегда.

— Как провели подмену?

— Когда мне сделали все необходимые операции и я стал как две капли воды похож на Чистякова, мы устроили ему командировку в Париж, в нашу штаб-квартиру, поселили в отеле и в один прекрасный момент сделали замену. Я, уже в его облике, вошел в его номер, и он, когда меня увидел, чуть со стула не упал. Мы его скрутили, потом выкачали мозги, а затем убрали. Тело где-то похоронили.

— Как тебя встретили на его работе, в его облике?

— Я много раз бывал на его работе еще в своем облике, несмотря на уровни секретности, и знал, что где лежит. Поэтому внедрение было безболезненным.

— А как с семьей?

— С семьей тоже все прошло гладко. Мы пару раз были с Чистяковым в бане и сняли его голым на скрытую камеру. Поэтому все разности наших интимных мест были исправлены хирургически. Сложнее оказалось с цветом кожи. Пришлось мою кожу немного отбелить и сказать сослуживцам, что я загорал в солярии.

— А как язык?

— Выучил в совершенстве.

— Сколько стоила эта террористическая операция?

— Более полумиллиона долларов. Около трехсот до и триста после проведения теракта. — Чистяков-Абдулла замолчал. — Можно встречный вопрос?