Владимир Михановский - Горячие точки на сердце

— Вон в Дагестане народностей на порядок больше, а живут между собой дружно.

— Представь себе, я то же самое говорил Владимиру Семенову.

— И что он?

Сергеич наклонился и произнес:

— Генерал Семенов твердо убежден, что ситуация у нас в республике нагнетается искусственно.

— Кем?

— Если бы я знал.

— Твое мнение?

— Очевидно, теми, кому это выгодно.

— Фамилии можешь назвать?

— Хотел бы я знать эти фамилии.

Генерал Матейченков задумался. Припомнил недавние слова Сергея Степашина. Премьер-министр выразил уверенность, что как только две враждующие стороны подпишут соглашение, ситуация в КЧР улучшится, и болезненный конфликт сам собой рассосется.

«Как же, рассосется, держи карман, — подумал Матейченков. — Здесь необходимо не выжидание, а решительные действия. Но, черт возьми, очень и очень осторожные…».

— Послушай, Сергеич, у вас в республике кого больше всего?

— Русских.

— А почему?

— Так исторически сложилось.

— Я, знаешь, изучал разные справочники по Северному Кавказу. Сравнивал их и убеждался, что статистика врет, как сивый мерин. То в угоду конъюнктуре, то политике, то еще черт знает чему. Ты можешь сообщить мне более или менее точные данные, сколько кого проживает на сегодняшний день в КЧР? Если, конечно, знаешь.

— Представь себе, знаю. Я в нашем статуправлении — свой человек, девочек шоколадками подкармливаю.

— Ну-ну, доложись.

— Про девочек?

— Про статистику.

— В республике в настоящее время проживает 171 тысяча русских.

— Это какой процент населения?

— 40.

— Солидно.

— Я и говорю.

— Дальше кто идет?

— Карачаевцы. Их на круг полтораста тысяч, это тридцать пять процентов.

— Сильно расходится со справочниками, — заметил генерал Матейченков. — Давай остальных.

— Дальше идут абазины — 27 тысяч, это шесть процентов, ногайцы — 19 тысяч, это около четырех процентов.

— Есть и другие национальности?

— Как не быть. Остальных — 20 тысяч, это, считай, четыре с половиной процента. Тут уж всякой твари по паре, как на Ноевом ковчеге, — заключил Завитушный.

— Сергеич, ты чистый компьютер.

— Ходячий.

— Столько цифр, такая мешанина! Сам сэр Исаак Ньютон ногу сломит, — покачал головой Матейченков.

— Какой еще Исаак? — удивился Сергей Сергеевич. — Не знаю такого.

— Не может быть.

— Новый помощник Бориса Березовского, что ли?

— Нет, это другой.

— Нам Борис Абрамович златые горы сулил, а на деле пока только пшик получается…

— О Березовском в другой раз. Расскажи мне, Сергеич, о вашем высшем эшелоне власти.

— Что именно?

— То, чего в газетах не прочтешь.

— Компромат?

— Упаси бог, — махнул рукой генерал. — Этого добра в прессе как раз полным полно, каждый друг дружку поливает, и в результате — все по уши в помоях… Нет, меня не интересуют их банно-прачечные развлечения. Мне хотелось бы узнать совсем другое. Понимаешь меня?

— Кажется, понимаю. Ну, тут надо начать с Владимира Хубиева.

— Знаешь его?

— Как облупленного. Что о нем сказать? Хитрый и лукавый царедворец. Большой любитель половить рыбку в мутной воде.

— И много наловил?

— Порядком. Люди называют самые фантастические цифры. А я не знаю, в ногах не стоял. Интриган первой гильдии, даром что сейчас не у власти. Главарь хорошо сколоченной карачаевской группировки, мудр как змий. Но его время ушло, хотя он и топорщится изо всех силенок. Есть у него одна гнусная привычка…

— Довольно о Хубиеве, — перебил генерал. — Это отыгранная карта. Давай о других, иначе мы до самых Минеральных Вод с ними не разберемся. Знаешь, Сергеич, раз уж у вас там в КЧР такая куча национальностей, не можешь ты меня просветить, кто есть кто?

— С точки зрения национальности?

— Да.

— Ну, Владимир Семенов — сам знаешь. Отец — карачаевец, мать — русская. А кто он — решай сам. В прошлом — высокий чин занимал.

— Знаю.

— У нас это знают все, даже дети грудные. В быту прост. Скажу так: чистоплотен. Понятно говорю?

Генерал кивнул.

— А человек он какой?

— Хороший, — не задумываясь, ответил Завитушный. — порядочный. Я во многом с ним не согласен. Но знаю одно: нож в спину не всадит, подлости не сделает.

— Это немало.

— Особенно у нас, на Кавказе, где те еще экземпляры попадаются. У нас ведь не то, что у вас в Москве. Нравы, обычаи — все другое. Сам убедишься… Вот с Семеновым я бы пошел в разведку.

— А в контрразведку?

— Тем более!

— Дальше.

— Станислав Дерев — черкес, это ты уже знаешь. Упрям как ишак, но дело свое знает. Черкесск привел в божеский вид.

— Популярен?

— В своей среде.

— Партий много?

— Как собак нерезаных.

— Или необрезанных?

— Можно и так.

— Какая самая большая?

— Коммунистическая.

— Кто возглавляет?

— Михаил Якуш.

— Кто он по национальности?

— Угадай.

После нескольких неудачных попыток Матейченков поднял руки:

— Сдаюсь.

— Белорус.

— Да, брат, винегрет у вас тот еще.

— Между прочим, он депутат Государственной думы.

— Местной?

— России.

— Что можешь о нем сказать?

— Трудности у него в последнее время.

— Из-за национальности?

— Нет.

— Кому же он не ко двору пришелся?

— Видишь ли, Иван Иванович, у нас ведь как? Чуть человек головку поднял над поверхностью — сразу партию свою норовит сколотить. От горшка два вершка — а глядишь, у него уже своя группа единомышленников.

— Точнее, группа поддержки.

— Вот именно, — кивнул Сергеич. — Каждый стремится подражать нашим лидерам. Как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешней, — так у нас казаки говорят.

— И у нас тоже.

— Ну, вот. Сколотил раб божий свою партию, а что дальше с нею делать, не знает. Политическая партия — это же тебе не хухры-мухры. Тут тебе и тактика нужна, и стратегия единая, общность цели… Да что я тебе буду лекции читать? Для партии нужны в самом деле единомышленники.

— И лидер толковый.

— Вот-вот, а главное — авторитетный. А у нашего деятеля по всем пунктам слабина оказалась. Зарегистрировал свою партию, как положено, а что дальше с ней делать — не знает. Ну, ясное дело, среди его партии грызня сразу началась. Как в детской игре: Я главный! Нет, я! А я еще главней! Фракции, поверишь, образовались.

— Да ну?

— Ага. Грызутся, козни друг другу строят, все как у больших. Потеха, да и только.

— Учтем этот нюанс. Ну, а еще какие у вас там партии?

— Еще у нас имеет некоторый вес судья Конституционного суда…

— Местного?

— Бери выше — России. Некто Борис Эбзеев.

— Черкес?

— Карачаевец.

— Он за кого?

— За себя.

— Самостийный, значит?

— Самостийный. Ну, и тоже свою группку сколотил, как большой. Мужик неглупый. Пока предпочитает держаться в тени, но при некоторых раскладах с ним, полагаю, придется считаться. Некоторые к нему склоняются.