Владимир Михановский - Горячие точки на сердце

В салоне было полутемно — он освещался только скудными отсветами аэродромных фонарей. Но внутреннее расположение было Матейченкову хорошо знакомо. Он выбрал себе место близ иллюминатора, устроился поудобнее, тщательно пристегнул ремни.

В тот же миг турбины взревели, и вот уже земля косо провалилась вниз, перед тем вздыбившись почти вертикально. Иллюминатор тут же плотно завалила седая вата облаков.

В салоне потемнело.

Генерал включил над головой дежурный свет и, открыв дипломат, с которым никогда не расставался, углубился в отобранные документы, которые не успел просмотреть дома.

Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось — сказывалось нервное напряжение. В то же время во всем теле чувствовалась легкость, пружинистость. Он достал термос с крепчайшим кофе, заботливо уложенный женой, поставил рядом на свободное сиденье.

В судьбе каждого человека выпадает минута, когда жизнь, и доселе не очень-то спокойная и безмятежная, вдруг стремительно меняет русло, словно взбесившаяся река, и вот уже человек «из мира прозы брошен в невероятность». Словом, как заметил классик, и сам летишь, и все летит…

Появляется новая точка отсчета, а с нею — и новые линии координат.

В жизни Ивана Матейченкова таких точек было немало.

И одной из них, быть может, наиболее важных, послужил Указ Президента РФ от 15 апреля 1999 года о назначении генерал-полковника Ивана Ивановича Матейченкова главнокомандующим воинскими частями, дислоцированными в Северо-Кавказском регионе.

И Ивану Матейченкову — в который раз! — приходилось осваивать новый пласт жизни, вникать в сложное переплетение жизненных интересов, наводить порядок и общественное спокойствие в горячей, даже м ожно сказать, перегретой точке.

В день назначения И. Матейченкова, 15 апреля, и. о. премьер-министра правительства России Сергей Степашин провел встречу с кандидатами на пост президента Карачаево-Черкесии — Владимиром Семеновым и Станиславом Деревым, которых для этого специально пригласили в Москву.

Встреча проходила в кремлевском кабинете Сергея Вадимовича. Оба претендента прибыли строго в назначенное время, появились вместе, хотя особо нежных чувств друг к другу не питали.

Секретарь пригласил обоих.

Степашин вышел им навстречу из-за стола, дружески пожал руки и пригласил за круглый столик в углу, на чашку кофе.

— Может, на рюмку кофе, Сергей Вадимович? — произнес Станислав Дерев. Мэр Черкесска старался держаться уверенно, хотя в его поведении чувствовалась некоторая нервозность.

Степашин улыбнулся:

— Можно и рюмку.

— Важна не форма, а содержание, — поддержал разговор бывший главком сухопутных войск России Владимир Семенов.

Они сели втроем за столик, по просьбе хозяина кабинета быстро и ловко накрытый секретарем.

— Как долетели? — поинтересовался Степашин, протирая очки кусочком замши.

— Тяжело, Сергей Вадимович, — пробасил Семенов, придвигая поближе чашку дымящегося кофе.

— А что?

— С транспортом у нас худо. Из Черкесска самолеты сто лет, почитай, не летают…

— До Минвод добрались спокойно, машиной, — продолжил рассказ своего конкурента Станислав Дерев. — А дальше начались чудеса. Один рейс на Москву отменили, другой отложили…

— На неопределенное время, — вставил Семенов.

— Ну да. Народу в аэропорту накопилась тьма-тьмущая. Детишки пищат, взрослые чертыхаются, горючего для самолетов не хватает. И всюду, куда надо лететь, погода дерьмовая, как по заказу.

— Да, у нас был стойкий туман, — подтвердил Степашин.

— Мы и над Москвой долго кружились, пока нам разрешили посадку, — сказал Семенов и отхлебнул кофе.

— Так вы сюда прямо из гостиницы?

— Ну да, только вещи успели забросить.

Степашин пригласил секретаря и попросил принести из буфета побольше бутербродов, заметив:

— У нас, русских, говорят: соловья баснями не кормят.

Дерев заметил:

— У черкесов тоже есть похожая поговорка.

После этого разговор перешел в главную стадию, для которой, собственно, и были приглашены гости.

Премьер-министр расспросил их подробно о положении в республике и о возможных путях выхода из затянувшегося кризиса. Несмотря на взаимную неприязнь, гости держались по отношению друг к другу подчеркнуто корректно, и Степашин полюбовался их выдержкой. Истинные кавказцы, — подумал он.

— Как лично вы оцениваете положение в КЧР? — спросил он.

— Положение ненормальное, — сказал Семенов.

— Согласен, — кивнул Дерев.

— Вы — лидеры. Вот и давайте вместе подумаем, что необходимо предпринять.

— Народ уже выразил в предварительном порядке свою волю на выборах, — сказал Семенов.

— А вы выразите свою.

— Мне добавить нечего.

— Но не могут же вечно продолжаться митинги, парализующие жизнь. Нельзя идти на поводу у ситуации, — жестко произнес Сергей Степашин.

— Люди выражают свою волю, — заметил мрачно Дерев. — Не давить же их за это танками?

— Господа, вас двое, а президентское кресло в республике одно, — решил Степашин взять быка за рога. — Любое решение не приведет к умиротворению, в любом случае останутся недовольные… Разве не так?

— Так, — подумав, согласился Семенов.

— Я полагаю, вы оба должны подписать между собою соглашение.

— О чем?

— Текст мы согласуем.

— Это невозможно, — почти одновременно воскликнули Дерев и Семенов.

— Другого пути я не вижу.

— Извините, Сергей Вадимович, но мы политические противники, — нарушил тягостную паузу Владимир Семенов. — Если я подпишу, то получится, что я предал своих избирателей, предал людей, которые мне поверили. Предал свой народ.

— Наше соглашение будет выглядеть противоестественным, словно жареный лед, — добавил Станислав Дерев, любивший ввернуть цветистые кавказские выражения.

— Вы оба так считаете?

— Да.

— Вот вам и первый пункт соглашения, — неожиданно улыбнулся премьер-министр. — Я прекрасно понимаю ситуацию и не прошу у вас невозможного.

— Что же вы предлагаете?

— Всего-навсего констатацию того факта, что в республике сложилось чрезвычайно сложное и напряженное социально-экономическое положение. И сейчас главная задача в КЧР — сохранение мира и спокойствия. С этим, надеюсь, вы оба согласны?

Собеседники кивнули.

— О таком меморандуме и идет речь.

— Но что он даст? — спросил Станислав Дерев, пытаясь сообразить, с какой стороны ждать подвоха.

— Надеюсь, кое-что даст, — проговорил Степашин. — и прежде всего — внесет успокоение в мятущиеся умы, даст людям спокойствие. Разве этого мало?

— Ну, вы дипломат, Сергей Вадимович, — покачал головой Владимир Семенов.

— Есть маленько, — не стал возражать Степашин. — Ну, как, господа, договорились?