Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна

Девочка получила в поезде сполна, но скоро оклемалась, где-то учится — это нам неважно. Главное сейчас «дожать» ее, чтоб отец чувствовал за плечами наше дыхание и был готов сделать все, что нужно. Мы надеялись, что она в конце концов не выдержит постоянного грохота над головой, поднимется на этаж выяснять отношения и встретит старых знакомых. А им не составит труда припугнуть ее как следует и пообещать повторить сеанс, отработанный в поезде, если отец не будет послушным.

В то же время решено было взять в оборот пассию Филатова. Кстати, довольно симпатичная деваха, мужик знает в этом толк. Рассчитывали, что такое воздействие на близких ему женщин сделает его более покладистым. А заиметь в органах такого человека — просто мечта, тем более что решен вопрос о его переводе в ЦК. С нашей, естественно, подачи. Надо помочь ему согласиться занять новую должность.

Откровенно говоря, я не надеялся, что так просто удастся провернуть операцию с бабой Филатова. Он сразу сломался и готов был сделать все, чтобы только ее отпустили. Волжанина, который держал у себя деваху, я строго предупредил, чтобы ее не трогал, если Филатов не будет артачиться. Ну, а коли начнет воду мутить, разрешил делать с ней все, что захочет. Но все кончилось мирно, думаю, теперь он в наших руках и разговаривать с ним будет проще.

А вот с его дочкой вышла промашка. Еремея утром нашли мертвым на улице. Вначале была версия — упал по пьянке с балкона. Потом медицинская экспертиза установила, что смерть наступила раньше, до падения, после нанесенного сильнейшего удара в голову. И вывод: причина трагедии — драка.

С кем же дрался Еремей, наводивший в лагере страх даже на видавших виды урок и способный кулаком свалить быка? Доказано, что на тех троих, что были с ним в тот вечер, вины нет. Да если бы и не поладили, Еремей без особого труда мог уложить их всех. Словом, загадка. Может, и разгадаем когда-нибудь.

У меня лично есть своя версия случившегося, правда требующая домысливания и особенно подтверждения фактами. Ставлю себя на место дочки следователя. Приходит она вечером домой, а там ад кромешный — грохот такой, будто над тобой кони скачут и ржут, притом под железный рок. Ни отдохнуть, ни почитать, ни телевизор посмотреть. Никакие нервы не выдержат. Как тут быть? Самой идти — страшно. Утихомирить пьяную компанию может или милиция, или сила. В милицию уже обращалась: ни ответа ни привета. Значит, остается сила. Находит за деньги или другие посулы профессионалов, и те выполняют поставленную перед ними задачу, тем более что Еремей оказался один. Правдоподобно? Вполне. Остается проверить мою думку. Надо подключить еремеевских ребят, пусть попасут Ию. Гроши получают хорошие, а толку от них пока ноль целых ноль десятых. Правда, тогда в вагоне они постарались. В этом деле они профессора. А что-нибудь серьезное поручить — обязательно провалят. Нет людей, на которых можно по-настоящему положиться. Пахан икру мечет, грозится перекрыть кислород в смысле валютных поступлений, если в ближайшее время не найду надежного человека, которого можно подключить к каналу Сан-Франциско — Москва.

Ему там легко командовать, а здесь-то все сыплется. Главное — сохранить сейчас своих людей, уберечь от развала отлаженный механизм доставки и продажи товара. А для этого надо прежде всего блокировать Филатова, проявляющего непомерную резвость в раскрытии наших дел. Кое-что уже удалось сделать. Свистнули из сейфа документы, добились, кажется, его перевода на другую должность, но это пока мало что дает. Во-первых, все дела нетрудно при желании восстановить, особенно если есть дубликаты, а у такого педанта, как Филатов, наверняка они имеются; во-вторых, сам Филатов со своего Олимпа может влиять на дальнейшее расследование. Значит, его нужно полностью нейтрализовать, а еще лучше — заставить быть нам полезным. Вот почему работу с девочками надо продолжать, но прежде всего с Ией.

Пасти девчонку поручили Юрке-близорукому, из той же команды, что обрабатывала Ию в поезде. Она его знает, но это, может, и неплохо. Ежели она засечет его — не беда, ведь перепугается обязательно. Ей ничего не останется, кроме как пожаловаться отцу, а тот поймет, что мы не дремлем. Приказал Юрке, чтоб звонил мне каждый вечер и докладывал, где она была в течение дня, чем занималась, с кем встречалась.

Поручить-то поручил, но этот сукин сын пропал, целую неделю от него никакого сигнала. Я тоже хорош, дал ему задаток за труды, он, видно, и запил.

Только что позвонил приятель из милиции, сообщил, что в развалинах старого дома нашли тело Юрки. Очки целы, а башка проломлена. Отвезли в морг. По словам врача, травма как две капли воды схожа с той, что получил Слон.

И еще приятель сказал: «Бежал Жухов. Ему заменили вышку на максимум срока, и он при переезде из тюрьмы в лагерь попросился в туалет, выломил решетку окна в поезде и был таков. Теперь жди гостя». Прежде он знал, что дорожка ко мне заказана. Встречались мы с ним обычно в ресторане, в кафе, в парке или просто у магазина, на улице. У него была своя хата, где он ночевал, куда водил женщин и где устраивал иногда попойки с друзьями. Большую же часть времени Жухов находился в пути: встречал товар на железнодорожных вокзалах, в морских портах и аэропортах. Подчас подъезжал к самой границе и оттуда разными путями и всевозможным транспортом, бывало и на перекладных, поставлял товар в Москву, Киев, другие большие города. Но теперь, рванув из заключения, он обязательно причалит ко мне, больше деваться ему некуда. Я-то ведь пока вне подозрений, документы чистенькие, да и работа — комар носа не подточит. С Жуховым погорю сразу, он уже, наверное, находится в розыске. Стоит ему только выйти из квартиры, за ним тотчас прилепится хвост. Вот он и притащит его ко мне. Надо немедленно связываться с Паханом, пусть с ним решает. Хорошо бы Пахан забрал его к себе. Жухов, хоть блатной и выпить не дурак, зато любое поручение выполнит. Жаль, нельзя его снова подключить к транспортировке грузов. Вот ведь напасть, не знали раньше горя, работу он выполнял отлично, а теперь нельзя ничего поручить. Моментально вычислят и его и тех, кто с ним будет связан. Поэтому лучше всего предупредить появление Жухова и действовать так, как подскажет Пахан. Направлю ка я ему факс с описанием обстановки, пусть решает.

Что же получается? Двое из тех, кто участвовал в разработанной мной операции в поезде с дочерью Филатова, отправились к праотцам. Случайность это, простое совпадение или же кто-то намеренно по одному устраняет действующих лиц? Причем этот «кто-то» мстителен, беспощаден, работает по принципу «пленных не брать». Надо быть осторожным. Пошлю наблюдать за девчонкой Володьку-Громилу. Это еще один из четверых, кто поигрался с ней тогда в поезде. Главное его занятие — накачивать мышцы, он заклинился на этом, день и ночь торчит в подвале и резвится с «железками». Ехали с ним однажды в «Жигулях» и сползли на обочину: гололед. Так он один сначала передок сдвинул на дорогу, а потом и багажник. Сказали бы — не поверил. Все равно, хоть и силища у него неимоверная, предупрежу его, чтобы был осторожен. Вон, Слона тоже Бог силенкой не обидел, а как расправились с ним, будто молотом по кумполу, да вдобавок с балкона сдули. Кроме того, для страховки Громилы Мохнатого пошлю, чтобы издалека за ним поглядывал и, если понадобится, пришел бы на помощь. Мохнатый — это Арсен, в тюряге такое прозвище получил из-за густой черной шерсти, покрывающей его с головы до ног. Да и зверюга он, когда осерчает, и до баб страшно охоч: увидит юбку — все на свете забывает. Поэтому когда я предложил ему поучаствовать с дружками в обработке дочери следователя, он радостью согласился и, как рассказывали мне потом, так увлекся, что чуть было на тот свет девчонку не отправил, еле его оттащили. Но она видела только троих: Очкарика, Слона, Громилу. Мохнатый подключился уже после когда та вырубилась. Поэтому Арсену можно спокойно прогуливаться вокруг да около, не рискуя что она его узнает. И что бы ни произошло, он будет как сторонний наблюдатель. Его я строго-настрого предупредил: вмешиваться можно только в крайнем случае, на баб не заглядываться, иначе ни гроша не получит. А это для него самая страшная кара, он ничего делать не умеет, работать не хочет, только драться научен. Кого-нибудь припугнуть, поцарапать ножичком, трахнуть — это пожалуйста, готов в любую минуту. Кстати, за изнасилование и сидел, теперь, правда, стал осмотрительным, действует наверняка, как в том купе.