Иван Стрельцов - Спец экстра-класса

– Собаки – это плохо, – задумчиво проговорил Виктор. Только сейчас он заметил, что все еще держит пистолет в руке. Поставив оружие на предохранитель, сунул его в наплечную кобуру под курткой. – Надо идти к воде, собаки там след потеряют.

– Великолепная мысль, остается только выяснить: как это лучше сделать?

– А вот как. – Савченко указал кивком головы на высокую акацию, мимо которой проходил толстый жгут силовых кабелей, тянущихся от одной из городских подстанций к причалу проката лодок. – Если попытаться, то можно влезть на эту «колбасу», по ней добраться до причала, а там в воду.

– Разве выдержит? – в голосе Николая уже не было иронии.

– Не разбив яйца, не пожаришь яичницу, —буркнул Виктор. Действительно, в их положении оставалось только одно – искать выход. В противном случае перспективы были крайне невеселые:

– Верно, – согласился Дядя Федор. – Вот только собаки обязательно приведут к этому дереву. А тогда много мозгов не надо иметь, чтобы понять, куда… Хотя…

Он запустил руку в карман своего пиджака и вытащил две пачки «Магны», одна пачка была едва начата, другая и вовсе целехонька.

– Значит, так, Витек, ты лезь на «колбасу» и потихонечку спускайся вниз, к лодочной станции. А я пока приготовлю милицейским мухтарам нюхательную смесь.

Вытащив из пачки сигареты, Николай освободил их от бумажных цилиндров и стал растирать табак на ладонях в муку, рассыпая табачную пыль по своим следам.

Когда последняя сигарета была использована по своему новому назначению, Федоров вернулся к дереву, касавшемуся связки кабелей. Виктора уже не было видно, он растворился в густой темноте ночи, теперь следовало и ему поторопиться. Николай поплевал на ладони и, ухватившись за ветку, легко влез на акацию. Забравшись еще немного выше по шершавому стволу дерева, он наконец смог коснуться эластичной обмотки силового кабеля. Ухватившись за него сперва двумя руками, потом забросив ноги, Дядя Федор буквально прилип к нему и очень медленно, как обожравшийся ленивец, стал продвигаться вниз к причалу.

Несмотря на кажущееся огромным расстояние, уже через пять минут Николай достиг стационарного прожектора, освещавшего желтым светом выстроенные рядами прогулочные шлюпки и водные велосипеды. Орлепительный свет прожектора был лучшей маскировкой для «канатоходцев». Добравшись до столба, на котором был закреплен прожектор, Федоров по нему соскользнул вниз.

Возле столба его уже ждал Виктор

– Ну как?

– Не знаю, – ответил Николай честно. – По крайней мере, из кольца мы вырвались и имеем некоторую фору во времени.

– Не будем ее терять, – сказал Виктор. – Уходим.

Никем не замеченные, бывшие морские пехотинцы бесшумно в.ошли в воду; добравшись до глубины, так же бесшумно поплыли.

Вода была еще по-летнему теплой, поэтому плыть доставляло удовольствие. Несмотря на тяжелую от воды одежду, никто из беглецов раздеваться не собирался. Любая брошенная вещь – это след для преследователей независимо от того, где она брошена, на берегу или в воде.

На побережье к множеству блестящих огней милицейских мигалок добавились острые лучи портативных фонарей и собачий лай. Как и предполагал Дядя Федор, готовилась облава…

Через час беглецы выбрались на берег в небольшом гроте, теперь под ночным бризом у них зуб на зуб от холода не попадал.

Виктор точно знал, что с берега их не видно, но холод донимал, и надо было на что-то решаться.

– Думаю, вряд ли они смогут оперативно замкнуть все побережье, – проговорил Савченко, обращаясь к Федорову как к старшему товарищу.

Тот сразу понял его и коротко спросил:

– Ну, и что ты предлагаешь?

– Тут совсем недалеко дача, которую я снимаю. Можем пробраться туда и согреться по-человечески.

Предложение было как заманчиво, так и опасно. Мокрые до нитки – это ли не подозрительно? Но, учитывая, что основная масса патрульных машин находится на месте недавней групповой дуэли, а в это довольно позднее время прохожих они вряд ли встретят, был реальный шанс проскочить незамеченными.

– Ладно, – наконец сдался Дядя Федор. – Веди, Сусанин.

За окном дачного домика мутным размытым блином висела луна. Закончив говорить, Савченко отключил телефон и посмотрел на сидящего рядом Федорова. Оба бывших морпеха после бега с препятствиями и «освежающего» купания уже успели отдышаться, смыть с себя соль и переодеться.

– Так что, накрывать на стол, будем отмечать историческую встречу фронтовых друзей? – спросил Виктор.

– А, бог не выдаст, начальство не узнает. Тем более вряд ли после канонады, которую ты устроил в том кабаке, в ближайшее время нас потревожат, – здраво рассудил Николай Федоров. —Так что можно и принять для души.

– Угу, – кивнул Виктор.

– Нехорошо получилось в Ольвии. Разнесли кабак, уроды, которых ты мочканул, народ покалечили, – сказал Николай. Сделав секундную паузу, задумчиво спросил: —А без этого обойтись не мог?

– Следовало сделать выбор: либо наших два трупа, либо их два трупа. Я выбрал их, в конце концов, это не слишком большая потеря для московских уголовников.

– Узнаю гусара, – рассмеялся Дядя Федор.

Через десять минут они сидели в тени развесистой яблони. Под фонарем, подвешенным на ветке дерева, вились полчища мошек и мотыльков. На выкрашенных досках садового стола стояли тарелки с грубо, по-мужски нарезанными сыром и колбасой, открытые банки с консервированными бычками в томате, маслинами и шампиньонами. На большом блюде были разложены помидоры, огурцы, зеленый лук, сверкая капельками влаги. Рядом высилась запотевшая литровая бутылка местной водки. При виде ее Дядя Федор довольно крякнул и удовлетворенно произнес:

– Ну, ты настоящий морпех, запасливый. – На правах старшего он взял бутылку и, свернув пробку, разлил густую прозрачную жидкость по рюмкам. – Давай за встречу, – предложил он, поднимая свою рюмку.

Выпили, холодная водка приятно скользнула в желудок по пищеводу и разлилась теплом по всему организму.

– А помнишь, зимой в Грозном? – спросил Николай, налегая на закуску.

– Ага, – кивнул Савченко. – Когда нас прижал чеченский снайпер, потом еще прислали из «Альфы» его мочить.

– Ты знаешь, что за поселок Пастуший тебе дали «Героя России»?

– Слышал.

– За это надо выпить. – Бывший старший сержант снова разлил водку по рюмкам. Выпили, Дядя Федор выдохнул и, морщась, сказал: —А мне третий орден Мужества дали, награды в Кремле вручал сам Президент. Я там видел твоих родителей, мать до сих пор не верит, что ты погиб.

– А я и не погиб, – угрюмо ответил Виктор. После уничтожения чеченской диверсионной группы ему пришлось исчезнуть. Поэтому любое напоминание о родителях, о доме отзывалось болью в душе…