Сергей Самаров - Расплавленное море

— Эти вертолеты больше не прилетят. Прилетят из Каспийска два «ночных охотника». Ночных… Они в ночи видят, как днем. Каждый из них по мощи вооружения сильнее двух предшествующих, вместе взятых, и от них невозможно спрятаться. Их тепловизоры находят людей даже под землей, и они разбивают бетонные подземелья глубинными бомбами. В последний год это у спецназа обычная тактика — найти противника и вызвать «ночных охотников». Я читал, что спецназу ГРУ еще в прошлом году выделили пятнадцать таких «ночных охотников». Два из них базируются в Каспийске. Лететь им недолго.

— Что ты посоветуешь, Абдулджабар?

— У тебя два варианта: или сдаться, или умереть во время прорыва. У меня нет возможности оказать тебе помощь. Прости, Карим. Мне сразу не понравилась эта твоя затея с засадой на строителей. Она была не деловым предприятием, а капризом. Но я не мог тебе отказать, и потому пошел. В результате потерял, по сути дела, свой джамаат, а если попытаюсь тебя выручить, могу потерять и собственную жизнь, и последних своих людей. У меня слишком мало сил для действенной помощи. Поэтому говорю откровенно: у тебя только два выхода — сдаться или погибнуть при прорыве. Что ты выберешь, не мне решать. Еще раз извини…

Карим, кажется, обидевшись, сам отключился от разговора. Он не желал принимать таких советов. Если не желает, не надо было и спрашивать.

Гулоханов повернулся к Адаму:

— Твоего брата там нет. Он где-то в лесу или ушел в село, что было бы самым верным выбором. С Каримом Каримуллаевым покончат в течение ближайшего часа. Никто не сможет ему помочь, все, кто придет к нему на помощь, там же и погибнут.

— А Абузар? Он не бросит своего эмира…

— У тебя есть номер его трубки?

— Я помню.

— Звони ему, — протянул ему свой смартфон эмир. — Если захочет, пусть к нам присоединяется. Мне не хватает людей.

— Я думаю, он присоединился бы, если бы эмир Карим не попал в беду. У них были сложные отношения. А так… Он все равно постарается его выручить. Абузар эмира Карима не бросит, — сказал Адам, и эти слова прозвучали укором Абдулджабару.

— Но я тоже не бросаю его. Я помогал ему, сколько мог, и потерял свой джамаат. Если бы я мог выручить Керима, я бы выручил, но у меня нет таких сил. Два взвода спецназа — это шестьдесят человек. Может, чуть больше, может, чуть меньше. Но по силам, по умению воевать эти два взвода равняются двум сотням моджахедов. Будь у меня две сотни моджахедов, я повел бы их в бой, но и тогда неизвестно, чем бы он закончился. А сейчас я ничего предпринять не в силах.

— А моя новая винтовка?

— Неужели ты думаешь, что одна винтовка, даже самая наилучшая, способна решить дело! Если мы ввяжемся, мы лишимся и снайпера, и винтовки, и эмира, и не выполним задание, ради которого нам винтовку и предоставили. В данном случае, я лично, как твой эмир, взялся выполнить задание и даже получил за это плату, поэтому обязан все выполнить. И я не могу обойтись без снайпера, поскольку сам с такой винтовкой не справлюсь. Вот потому не могу и тебя отпустить, как бы ты ни рвался помочь Кариму Каримуллаеву. Мы права не имеем собой рисковать, если взялись за выполнение задания.

— Мы не имеем права, сынок, ослушаться эмира, — сказал, лежа на спине с закрытыми глазами, Залимхан Иналов. — Мы пришли к нему и уже этим отдали себя под его командование. Он не обязан перед нами отчитываться в своих действиях и не обязан нас уговаривать. Он может просто сказать, и все! Это уже будет окончательным словом. Без таких отношений жизни в лесу не бывает. Запомни раз и навсегда, командует только эмир!

Голос у силача был увесистый и категоричный. К такому голосу невольно прислушаешься. Адам прислушался и перестал спорить. Но номер брата все же набрал. Абузар ответил не сразу, а когда ответил, то говорил шепотом.

— Это Адам. Ты где?

— Домой вернулся. Родители уже спят, потому тихо говорю.

— А эмир Карим?

— К нему не пробиться, его со всех сторон обложили. Завтра попробую посмотреть, когда светло будет. А ночью только спецназ видит, у них бинокли ночные. Я их не увижу, а они меня увидят. На верную смерть идти? Ради кого? Ради человека, который тебя обманывает и обкрадывает? Не хочу… Я лучше дома останусь, женюсь, детей заведу. Буду жить спокойно и спать спокойно. И люди мне будут сниться, не как сейчас, не через прицел винтовки. Все! Даже если Карим выкрутится, я к нему больше не пойду. Дома буду жить…

— Я понял, брат. Мы сейчас с нашим эмиром уезжаем. Вернемся не скоро. Я буду тебе иногда звонить. Не возражаешь?

— Хорошо.

— Попроси за меня у мамы прощения. Она не хотела, чтобы я уходил в джамаат, а я ушел. До встречи, брат.

— До встречи. Удачи…

Вопрос был решен. Пример старшего брата, главного авторитета для Адама в жизни, значил много. Старший брат решил, что ему с Каримом не по пути, почему тогда младший должен помогать Кариму? И Адам подчинился своему эмиру. Привал кончился, надо было идти дальше. Однако теперь уже опасно возвращаться на свою базу, где Абдулджабару требовалось забрать кое-какие документы и бланки документов. Пройти туда можно было только вплотную к ущелью, где располагалась база Карима Каримуллаева. А это реальная угроза, можно попасться на глаза спецназу, и тогда уже от федералов отвязаться будет невозможно.

Когда был один, Гулоханов мог себе позволить рискнуть. Несмотря на то что находился в розыске, он передвигался по республике и за границей по своему настоящему паспорту. Сам бывший подполковник милиции, он знал, что с переименованием милиции в полицию ничего в принципе не изменилось в отношении людей к службе. Как была невнимательность, так и осталась. Да кто и когда подробно изучал документы по розыску? Сам-то эмир находился в розыске, а вот про своих людей у него необходимой информации не было. Возможно, в розыске Башир Гудулов. К нему в дом несколько раз участковый заглядывал. Жена говорила, что Башир работает в Магаданском крае на золотых приисках подрывником, регулярно звонит и всегда деньги ей на пластиковую карточку перечисляет. Пришлось эмиру время от времени перечислять на карточку жены Башира определенные немалые суммы, а то вдруг участковый надумает проверить. Но участковый у них в селе хитрый. Он мог и в розыск Башира объявить, если узнал, что Гудулов в джамаате Гулоханова. А сболтнуть всегда есть кому. Даже не по злобе, а просто, чтобы показать свою информированность. Один сказал, другой услышал и тоже сказал, третий, четвертый, седьмой, десятый, а одиннадцатый передал участковому. Вот и все.

Адам Аллахвердиев в розыске находиться еще не может: он пока славой не оброс, хотя стреляет отлично. Насчет Залимхана Иналова у эмира тоже никаких конкретных сведений не было. Вот на Башира и на Залимхана и хотел Абдулджабар захватить готовые бланки документов, в которые требовалось только фотографии вклеить правильно, чтобы печать совпадала. Бланки были настоящие, подаренные друзьями по прежней службе еще несколько лет назад, когда никто из старых знакомых Абдулджабара не чурался, как прокаженного. Тогда с этим было проще. Составят акт на уничтожение, как испорченный материал, и все. Сейчас тоже делают, но уже с опаской, слишком часто свои своих же предают, нравы людей падают стремительно.