Владимир Власов - Мономах. Снова в деле

«Дурацкое стечение обстоятельств! — думал Мономах, проклиная самого себя за свою безалаберность. — Надо же такому случиться!.. Ну посмотрел бы я в ящик неделю назад! Так нет же!.. А почему бы чеченцам не позвонить мне в офис?.. Хотя, на их месте я бы не стал так рисковать. Мой телефон наверняка прослушивается. Я сам никогда не веду важные переговоры из кабинета. Видимо, они рассуждают точно так же».

Весь понедельник Мономах провел в напряженном ожидании. К телефону было подключено специальное устройство, определяющее, откуда поступает звонок. Но Сергей напрасно просидел в офисе почти всю ночь — его телефон молчал. Под утро, измученный морально и физически, Мономах решил вернуться домой.

То, что Леха все еще жив, в этом Мономах не сомневался. И если он правильно понял Дардыкина — у него в запасе целая неделя, чтобы отыскать эту чертову ядерную установку. Судя по всему, чеченцы держали Леху где-то недалеко от Москвы. Ну уж точно, что не в Грозном. И вот за эту неделю Мономах должен был не только достать чемоданчик, но и узнать, где именно находится Дардыкин.

«Конечно, можно прижать к стенке Боброва, но это не вариант. Почему Боброва? Да потому, что его люди вряд ли ездили за чемоданчиком в Чечню. Скорее всего, чеченцы осели где-то под Москвой… Но где — генерал не скажет, это факт. Будет упираться руками и ногами, но не скажет. Его охранники — еще те парни… Значит, придется устанавливать истину окольными путями».

К сожалению, с Бобровым удалось связаться только в понедельник вечером. Он, словно предчувствуя беду, вернулся из Германии на день позже, чем планировал.

И тут не обошлось без сложностей, потому что Бобров, сославшись на усталость после поездки, ни в какую не хотел встречаться с Мономахом. Он словно забыл о своих обещаниях и планах и разговаривал с Толоконниковым сухо и подчеркнуто официально. И все-таки Мономах сумел убедить генерала принять его. Они договорились встретиться на даче в Рублево во вторник, в шесть вечера.

Приехав домой, Мономах выпил чашечку крепкого кофе и переоделся. С тоской посмотрел на молчавший телефонный аппарат, затем решительно снял трубку и набрал номер Зои Метелкиной. Все эти дни девушка находилась в странно возбужденном состоянии. Она отпросилась с работы и сутки напролет просиживала у телефона, ожидая звонка Дардыкина. Зоя уже давно простила Мономаха за тот случай в кабинете и вела себя, как образцовая ученица.

— Зоя, это ты? — спросил Сергей, услышав в трубке знакомый голос.

— Да, я.

— Есть какие-нибудь новости?

— Нет. А у тебя?

— Тоже нет.

— Мономах, я волнуюсь. Ты уверен, что они позвонят?

— Уверен.

— А я уже начинаю сомневаться.

— Крепись. Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Сергей, мне почему-то кажется, что я больше никогда не увижу Леху… Почему они не звонят? Почему?!

— Хватит! Нервы у всех на пределе.

— Может, стоит обратиться в милицию?

— Господи, да ты же сама прекрасно знаешь, что там сейчас творится! Никто не обратит внимания на твое заявление. К тому же два дня — это не срок, чтобы считать человека пропавшим без вести.

— Да, не срок, — послушно согласилась Зоя. — Но ведь у тебя столько друзей работают в органах! Ты не мог бы связаться с ними?

— В такие дела лучше никого не вмешивать. Если похитители узнают о том, что мы обратились за помощью в службу безопасности, тогда Лехе будет по-настоящему плохо.

— Но как они узнают? И почему они все еще не предъявляют никаких требований?

— Не знаю. Думаю, у них какие-то серьезные проблемы. Или они чего-то выжидают… Ладно, пока. Если что, звони.

Он не мог сказать Зое всей правды. Не мог, потому что чувствовал — она не игрок его команды. И хотя девушка искренне переживала за Дардыкина, Мономах знал: в переломный момент у Зои могут взыграть профессиональные амбиции…

В силу сложившихся обстоятельств Мономах решил несколько изменить время встречи и приехать на дачу на два часа раньше. Вначале он намеревался поговорить с генералом по душам, объяснить, что к чему, тем самым подтолкнуть Боброва к нужному решению. Но, поразмыслив, понял, что сказочки про попавшего в беду охранника никоим образом не вдохновят генерала на подвиги.

«Если он с завидным хладнокровием убирает своих телохранителей, то начхать он хотел на Дардыкина, а уж тем более на Жанну Березову! Бобров просто рассмеется мне* в лицо и скажет, что он не знает ни о каком чемоданчике… И все-таки, перед тем как предпринимать серьезные шаги, я должен с ним поговорить. А вдруг он гораздо человечнее, чем я о нем думаю?»

Захватив с собой Степашкина и Пашу Иванова, Сергей сел в «БМВ», и через час его машина уже мчалась по Рублевскому шоссе, в сторону загородного дома Боброва. Он не случайно выбрал себе в союзники именно этих охранников. И Иванов, и Степашкин были профессионалами. И тот, и другой умели молчать. Несмотря на разницу в возрасте, они прекрасно работали в одной связке.

По дороге Мономах рассказал охранникам всю историю ядерного чемоданчика, а затем подробно изложил свой план. Иванов и Степашкин слушали очень внимательно, изредка задавали наводящие вопросы, но, вопреки ожиданиям Мономаха, восприняли эту невероятную историю вполне нормально. Лишь когда Сергей принялся рассказывать, что им необходимо сделать сегодня на даче Боброва, на лице Паши Иванова появились некоторые сомнения.

Заметив это, Мономах спросил:

— Паша, ты мне доверяешь?

Паша Иванов, невысокий, щуплый парень, мастер спорта по каратэ, согласно кивнул:

— Доверяю.

— Ты веришь моему честному слову?

— Верю.

— Так вот, я даю тебе честное слово, что это единственный выход в данной ситуации.

После этого ни Степашкин, ни Паша не задавали никаких вопросов. И тот, и другой любили и уважали Дардыкина, и каждый хотел, чтобы Леха побыстрее вернулся домой…

Вскоре «БМВ» на предельно дозволенной скорости въехал в так называемую «элитную зону». Мономах даже представить себе не мог, что на этом участке развернулось такое бурное строительство. Он слышал, что там, где ранее стояли дачи Микояна, Сталина, Хрущева и прочих советских лидеров, гектар земли стоит огромные деньги. Тем не менее новые коттеджи росли как на дрожжах, поражая своим великолепием. Иметь дачу в этом месте стало модно и престижно.

Когда до коттеджа Боброва оставалось не более двух километров, «БМВ» остановила охрана дачного поселка. Мономах объяснил молоденькому сержанту, куда направляется, и что его наверняка ждут. Парень оказался слишком недоверчивым и по рации связался с Бобровым. Получив подтверждение, виновато улыбнулся и, открыв шлагбаум, сказал:

— Извините… У нас порядки такие.

«А он далеко пойдет, этот сержантик, — с неприязнью подумал Сергей, поглядывая в зеркальце заднего вида на солдат, оставшихся далеко позади. — Минуту назад он разговаривал со мной пренебрежительным тоном, а тут вдруг резко перешел на подчеркнуто-вежливый. И все это чисто интуитивно».