Владимир Михановский - По острию ножа

Матейченков не ушел, пока приказ не был подготовлен по всей форме: он слишком хорошо знал повадки штабных чиновников. Только подписав приказ, он попрощался и заторопился: на конец дня оставалось еще несколько дел, и все требовали его участия и решения.

Уже стоя в дверях, Матейченков обернулся:

— Еще одно.

— Слушаю!

— Распорядитесь, чтобы со следующей недели сотрудников КПП снабжали минеральной водой.

— В бутылках?

— В бутылках! А то пьют черт знает что, отсюда — и дизентерия, и отравления, и прочее в том же духе.

— Из какого фонда?

— Из моего личного, — произнес генерал и покинул помещение.

При всех текущих делах, которые во множестве приходилось решать каждый день, полномочный представитель Президента РФ не забывал о главной своей задаче — направлять в единую колею действия подразделений различных силовых и, если можно так выразиться, полусиловых ведомств.

По его мнению, страна давно уже должна была определиться со своей военной структурой.

Однажды, во время очередного приезда в Краснодар, полпред имел об этом серьезный и обстоятельный разговор с генерал-лейтенантом Михаилом Куликовским. Они встретились в номере ведомственной гостиницы, в которой остановился Матейченков, сам не ведая, насколько — на день, два, три, — пока очередная необходимость не вырвет его телефонным звонком обратно в Чечню.

— Я всегда говорил, и сейчас могу повторить: нас губит узкий ведомственный подход к делу, — горячился Куликовский.

— Согласен. Но что же конкретно надо делать? Ведь ты посмотри, какая картина получается, — сказал Матейченков. — Россия имеет, кроме обычной регулярной, еще по крайней мере пять армий.

— Ну уж и пять…

— Я столько насчитал. Пусть они поменьше, зато тоже прилично вооружены, а главное — вполне самостоятельные. Скажи, Борисыч, разве это дело?

— Давай для начала их пересчитаем.

— Ну, начну с моих родных. Войска МВД. Сила довольно внушительная. Сюда входят и внутренние войска, и ОМОН. И прочие спецчасти, — произнес Матейченков.

— МЧС, — добавил Куликовский, — это два.

— Да, они необычайно выросли за последнее время, — добавил Матейченков. — И оснащение у них хорошее, современное, да и организации позавидуешь.

— У Минюста свои войска есть тоже, — подхватил Куликовский. — Посчитать их по всей России, тоже небось мало не покажется.

— Это уже три, так? Добавь сюда МПС, — продолжал Матейченков. — У наших доблестных железнодорожников тоже ведь свои войска. Ну и на закуску — войска ФПС.

— Пять и выходит, кроме Минобороны. Итого — шесть разных армий! — покачал головой Куликовский.

— Теперь обратимся к военному опыту последних лет. У меня он поднакопился и в Карачаево-Черкесии, и в той же Чечне, да и по работе в структурах МВД. Очень нелегко координировать действия этих самостоятельных сил.

— Целиком согласен.

— Ведь ты посмотри, какая складывается картина, — продолжал Матейченков. — Каждая армия обязана иметь свои собственные тылы, свою систему снабжения, даже свои собственные учебные заведения… Получается как бы маленькое государство в государстве. И такое маленькое государство само себе ставит цели и задачи, само — в конечном счете — определяет свои потребности в деньгах, которые потом всеми правдами и неправдами выколачивает из общего бюджета.

— Верно, — согласился Куликовский, внимательно слушавший Матейченкова.

— Что же получается в итоге, люди добрые? Все эти игрища выливаются в гигантские государственные расходы. Всем в результате хорошо, только государству плохо. А особенно плохо рядовому солдату на войне…

— Ты о чем?

— Да об элементарных вещах. С дерьма сливки приходится снимать. Боевые выплаты урезаем, жалкие гроши. Людям, которые жизнью и здоровьем ежедневно рискуют!

— Да, и я с этим сталкивался, да и сейчас приходится сталкиваться, по линии моих ветеранов. Столько сил и нервов угробил, чтобы эти несчастные выплаты сохранить. Ладно. Давай вернемся к тому, как нам быть с шестью самостийными армиями, — сказал Куликовский.

— Есть несколько вариантов… Хотел бы обсудить их с тобой, пока хотя бы чисто теоретически.

— Обсудить можно, — согласился Куликовский. — А что дальше?

— Подадим наверх докладную записку. Может быть, какие-то наши мысли и пригодятся.

— Какие же у тебя варианты реорганизации? С чего предлагаешь начать?

— Ведомственные армии сохранить…

— Да ты что?

— Подожди, дай договорить. Ведомственные армии сначала сохранить в неприкосновенности, однако для всех создать единый тыл. Понимаешь — единый.

— Хорошая штука. Но… ничего из этой затеи не получится, Иван Иванович. По очень простой причине.

— Ведомственность?

— Ну конечно. Структуры, имеющие армии, грудью встанут на защиту своих интересов. Ты представляешь, какой жирный кусок бюджетного пирога они рискуют потерять?!

Было уже далеко за полночь, гостиница давно угомонилась, но оба генерала не собирались заканчивать разговор.

Матейченков сказал:

— Значит, ты полагаешь, что маленькие армии так просто не сдадутся, не пойдут под крыло Минобороны?

— Нет.

— Я это и сам предполагал, и придумал еще одно штуку: включить в эту гипотетическую единую структуру еще и весь военно-промышленный комплекс.

— Логично. Хотя бы потому, что вся военная сила государства будет собрана в единый кулак. Но что это даст для самостийников?

— А они после этого хода никуда не денутся. Просто у них будет выбита почва под ногами. Одобряешь?

Куликовский улыбнулся:

— Знаешь, Иваныч, такой анекдот? На дрейфующей льдине полярник смотрит на козу и говорит: «Всем хороша ты, Машка, только стирать не умеешь».

— Это ты к чему?

— Всем твой план хорош, но только… Как бы это сказать поточнее… Не слишком ли мощным получается в результате такой единый военный кулак?

— Это неплохо.

— Как же неплохо! — загорячился Куликовский. — Это ж полная милитаризация государства.

— Пора нам выбираться из выгребной ямы на свет божий. Слишком долго мы разрушали собственную армию, унижали ее, пренебрегали ее интересами. А чтобы выпрямить искривленную палку, нужно перегнуть ее в обратную сторону. Согласен? — спросил Матейченков.

— Против твоей логики не попрешь. Но как хочешь, а я остаюсь при своих сомнениях.

— Да мне и самому этот план кажется несколько односторонним, — признался Иван Иванович. — Тогда послушай второй вариант реформы военных сил России.

— Давай.

— Между прочим, я подобные идеи встречал и у других генералов… У меня они, признаться, вызывают больше сочувствия, чем первый вариант, с единым «железным кулаком». Тут нет уже единого тыла…