Евгений Сухов - Казначей общака

– Я тебе не врал, когда говорил, что ушел в монахи. Так получилось… Расскажу как-нибудь потом, слишком длинная история. Так вот… В монастыре меня хотели убить. И это при том, что практически никто не знал о месте моего пребывания.

Лицо Оксаны слегка напряглось, обозначились острые скулы.

– Странно, – согласилась она. – Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Здесь более-менее все ясно, – сказал Святой. – Это побегушники! Но меня удивляет другое, как тонко был разработан побег. Они преодолели очень большое расстояние. Они не утонули, не съели друг друга и точно вышли к монастырю. Следовательно, они знали, куда идти и что делать, а это возможно только при очень высоких покровителях. Вот так-то, моя прелесть. – Святой помолчал, а потом продолжил: – Мне нужно встретиться с одним человеком.

– С каким?

– Ты не знаешь этого человека.

– Меня разбирает обыкновенное бабье любопытство. Неужели не скажешь?

– С Шаманом. Разве тебе что-нибудь говорит это погоняло?

Оксана неожиданно вывернулась из его объятий.

– Разумеется. Это как раз и есть мой покровитель.

– Ты это серьезно? – спросил Святой, хотя понимал, что более глупого вопроса трудно придумать.

Она набросила халатик и, подойдя к зеркалу, стала поправлять сбившуюся прическу. Она напоминала птаху, только что подмятую похотливым самцом. Достаточно встряхнуться, малость почистить перышки, и уже ничто не свидетельствует о совокуплении. Странная особенность – женщины умудряются выглядеть невинно даже после самых страстных объятий.

– Одевайся, – жестковато распорядилась Оксана.

– Та-ак, – протянул озадаченно Святой, – похоже, что продолжения не будет.

– Когда ты должен встретиться с Шаманом?

– Тебя это не должно волновать… Допустим, вечером.

– Если ты не хочешь, чтобы ваша встреча состоялась раньше, тогда уходи. У тебя есть еще минут пятнадцать. Ко мне через полчаса должен прийти Шаман.

– Как ты с ним познакомилась? Никто из моих приятелей не знал о твоем существовании. – Герасим был изумлен.

– А ты думаешь, что только ты один ходишь в стриптиз-бары? Когда ты исчез, мне было очень одиноко. Я, как дура, ходила между столами, надеялась отыскать тебя. И когда я наконец поняла, что ты ушел навсегда, то в моей жизни появился Шаман. – Оксана отвернулась от зеркала и с отчаянием воскликнула: – Не отказывать же ему в таком пустяке!

– Разумеется, – улыбнулся Герасим, затягивая ремень на брюках.

Шаман был человеком с понятием. Заслуженный вор. И женщины в жизни Гриши Баскакова – Шамана занимали немалое место. Но в отличие от многих он умел привязываться к ним, а с некоторыми, даже расставаясь, не терял связи.

– А если я не уйду, ведь ты можешь сказать ему, что я пришел к тебе по старой дружбе. Все-таки нас многое связывало, – Герасим с удивлением обнаружил, что в его голосе возникли просящие интонации.

Оксана, крутанувшись еще раз перед зеркалом, небрежно разгладила платье.

– Право, ты как ребенок! Неужели ты думаешь, что он способен поверить в такую глупость?

Святой очень неплохо знал Шамана. Однажды разговорившись, Шаман рассказал, что сумел простить за измену свою первую любовь, из-за которой, собственно, и угодил в чалкину деревню. (Тогда он схватился с тремя жлобами на пляже, вздумавшими преподать красавице урок любви. Двоих он порезал тут же, а вот третьему удалось выжить, но теперь вряд ли его когда-нибудь вдохновит на подобный поступок обнаженная женская натура.) Шамана можно было понять – женщина не обязана хранить верность, если любимого запирают на десяток лет. С нее никто не берет клятв верности, на нее не надевают пояс верности, словом, бывалый обитатель тюрьмы понимает, что на воле у нее возможна какая-то своя жизнь. И, возвращаясь, ни один не осмеливается обвинять подругу в неверности, даже если она весь его срок отстояла под красным фонарем.

Совсем иное, когда вор покидает казенный дом – в нем просыпается инстинкт собственника, и он может запросто сцепиться с любым, всего лишь потому, что тот откровенно рассматривал его спутницу. А что уж говорить о том, если другой мужчина вдруг неожиданно посягнет на прелести его любимой?

Герасим невесело улыбнулся столь безрадостной перспективе. Шаман крут на расправу, и самый благоприятный исход для неудачника – быстрая смерть.

– Нет, не поверит.

– Тогда иди, через пять минут уже может быть поздно, – подтолкнула Оксана Герасима к выходу.

– А ты за себя не боишься?

На ее лице промелькнуло незнакомое выражение. Святой уже решил, что сейчас услышит коротенькую, но содержательную историю о том, что прежний ее возлюбленный был зарыт живым на Лосином острове, а она отделалась всего лишь единственной оплеухой. Но вместо этого Оксана произнесла:

– Тебя это не касается.

– Ладно, – согласился Герасим, взявшись за ручку двери.

Негромкую канареечную трель звонка оба восприняли как вмешательство в их общение третьего, посмевшего бестактно прервать диалог.

– Дождался, – фыркнула Оксана. – Не открывать я не могу. Если я этого не сделаю, то он просто взорвет дверь, – и, не дожидаясь ответа, открыла.

В дверях стоял Шаман. Спокойный, сосредоточенный. За восемь лет, что они не виделись, Шаман практически не изменился, вот только в черных волосах серебрится тоненькая седая прядь, но это так, мелочь. А так по-прежнему молодец.

Сдержанно улыбнувшись, перешагнул порог, повернувшись к Оксане, произнес:

– Сегодня я без цветов, думаю, это сейчас не ко времени. Не обиделась?

– Нет, – отступила Оксана в глубину комнаты, боязливо, как махонькая собачонка, опасающаяся, что ей могут отдавить лапу.

– Вот и славно.

Шаман не выразил удивления от встречи, и это было странно. Держал он себя безо всякой натуги, во взгляде ни разочарования, ни злобы, такое ощущение, что ему не в диковинку обнаруживать в спальне любимой постороннего мужчину.

– Расслабься, – махнул рукой Шаман. – Ты думаешь, я сейчас за нож схвачусь да начну тебя по кусочкам резать. Возможно, так и было бы лет десять назад, но за годы я набрался… ума, если хочешь. А потом я к тебе гонцов не для того посылал, чтобы здесь разборки устраивать. – Шаман присел на кресло и повел носом: – Что за запах? Ах, да, совсем забыл, вы же здесь не чаи распивали.

– Ты знал, что я буду здесь? – Герасим старался держаться спокойнее.

Он устроился в двух шагах от Шамана, заняв кресло напротив. Очень неплохая позиция, чтобы в случае нападения опрокинуть неприятеля ногами. В кармане пиджака лежал «макаров», установленный на боевой режим, если понадобится, можно будет выстрелить, не вынимая руки из кармана. Не беда, что в этом случае пострадает дорогой костюм, важно то, что уцелеет собственная шкура.