Сергей Гайдуков - Стреляй первым

— Я? — забеспокоился Владимир. — Вы идите, а я потом догоню…

— Догонишь?! — возмущенным тоном произнесла Лина. — Интересно, мы будем жизнью рисковать, а он нас потом догонит!

— Владимир Леонидович, так вы останетесь здесь? — уточнил Макс.

— Да, пока останусь.

— Светлана Ивановна?

— Я готова идти, но только давайте уберем тело. Это во-первых. А во-вторых, брать мне с собой Алису или оставить ее пока здесь?

— Н-да, — задумался Макс — С телом мы потом разберемся. Сейчас нужно думать о живых. А насчет вас и ребенка… мало ли что мы там найдем. Может, вам лучше остаться здесь?

Глядя, как Макс и Лина медленно вошли в коридор и двинулись в темноту, Владимир поежился. Все это ему очень не нравилось.

«Роллекс» показывал девятнадцать сорок семь.

Коридор своими размерами и внешним видом соответствовал остальному дому: метров сорок выцветшей ковровой дорожки уводили из холла в некую загадочную и пугающую тьму. Макс осторожно нащупал выключатель на стене, зажегся свет, и загадки исчезли: коридор заканчивался мраморной лестницей на второй этаж.

Лина направилась было туда, но Макс слегка придержал ее за плечо:

— Давайте сначала определимся.

— Насчет чего?

— Что мы ищем: пульт управления, чтобы открыть дверь, или другой выход?

— А что проще?

— Если б я знал, — вздохнул Макс. — Вот провода от двери, можно идти по ним. А вот — другие комнаты, — он показал на выходившие в коридор десять закрытых дверей. — В какой-то из них может оказаться незарешеченное окно или выход из дома…

Лина подошла к первой двери и потянулась к ручке.

— А может оказаться, что там новая ловушка, — закончил фразу Макс, и Лина испуганно отдернула руку.

— Я все-таки хотел бы сначала пройтись по проводу, а затем… — пояснил Макс свои намерения.

— Хорошо, но вдруг и там будут эти… ловушки?

— Но выбираться-то отсюда все равно надо, — заметил Макс, и уЛины не нашлось на это возражений.

Тонкий проводок шел по плинтусу левой стены и подныривал под последнюю перед лестницей дверь.

— Вот так, — удовлетворенно сказал Макс. — Теперь дело за малым — войти сюда и разблокировать замок.

— А вдруг они — там? — Лина напряженно вслушалась в звуки за дверью.

— Проверим, — пожал плечами Макс. — Другого выхода я не вижу. Вы смотрите по сторонам, а я…

Он тронул стволом пистолета дверную ручку, она повернулась, но дверь осталась закрытой. Макс всмотрелся в узкую щель между косяком и дверью и хмыкнул:

— Она просто на защелке… Тогда это элементарно.

— Что?

— А вот это, — Макс снял пистолет с предохранителя и нацелился на ту часть двери, где защелка входила в паз на косяке. — Я надеюсь, что Владимир Леонидович не очень испугается…

Лина едва успела заткнуть уши, как Макс дважды выстрелил. Брызнули щепки и куски дерева. Телохранитель слегка пнул дверь, и она отворилась внутрь, приглашая Макса и Лину войти.

— Что тут у вас? — услышали они голос Светланы. Та осторожно выглядывала из холла.

— Все в порядке, — успокоила ее Лина. — Мы открывали замок.

— Лучше бы вы открыли так замок у входной двери, — посетовала Светлана.

— Нет, там слишком мощный запор, просто так не вышибешь, — объяснил Макс и всмотрелся в молчаливую темноту комнаты. — Эх, нет у меня фонаря… Как без рук.

— У меня есть зажигалка, — предложила свои услуги Лина.

— Тогда светите, — скомандовал Макс.

Лина осторожно переступила через порог, разделявший участки света и темноты, и щелкнула зажигалкой.

— Ищите выключатель, — посоветовал Макс.

Лина двинулась вбок по стене, пока не увидела пластмассовый квадратик выключателя.

Загорелся пыльный плафон под потолком, осветив неуютную и неприбранную комнату, которая, очевидно, использовалась как кладовка: ее загромождали картонные коробки, деревянные ящики и мешки. Вся эта гора всевозможных тряпок и припасов уходила под самый верх, загораживая окно.

Но когда Лина пробралась мимо коробок и ящиков на другой конец комнаты, то с разочарованием обнаружила, что и здесь окно зарешечено.

— Ну что, нашли пульт? — обернулась она к Максу, который копошился у самого входа.

— Да нет, — с досадой отозвался тот. — Нет здесь никакого пульта.

— А как же провода?

— Провода идут в эту комнату, поднимаются по стене и уходят через перекрытие на второй этаж. А окно?

— С решеткой, — вздохнула Лина. — Значит, надо подниматься на второй этаж?

— Видимо, так, — согласился Макс. — Вылезайте из этих залежей.

— Сейчас, — Лина осторожно повернулась, стараясь неловким движением не обрушить на себя пирамиду картонных коробок, и тут вдруг заметила, что некое бесформенное нагромождение слева, принятое ею сначала за мешки, на самом деле таковым не является.

Это было что-то знакомое… Какое-то давнее воспоминание, размытое годами, а теперь настойчиво пытающееся достучаться до ее сознания… Через секунду она поняла, что видит перед собой шерстяной плед, которым отец обычно прикрывал больные ноги… В следующий миг Лина потянула плед на себя, он легко соскользнул, открывая для обозрения то, что до этого скрывал, — инвалидное кресло, а в нем облаченное в пижаму неподвижное мертвое тело.

Лина, зажимая рот, чтобы не заорать, шагнула назад, запнулась о какой-то ящик, потеряла равновесие и повалилась на пол, больно ударившись ребрами. Макс моментально среагировал на шум и рванулся к ней.

— Анге… — начал было он, но увидел мертвеца в инвалидном кресле, его безжизненно запрокинутую назад голову, вернее, то, что осталось от головы, и поморщился. Кто-то несколько раз выстрелил этому человеку в лицо, отчего оно превратилось в самую страшную маску, какую Макс когда-либо видел.

Сидя на полу, Лина широко раскрытыми глазами смотрела на тонкие старческие руки, высовывавшиеся из рукавов пижамы, на остатки седых волос, на вытянутую шею с потеками запекшейся крови… У нее начали дрожать губы, ей захотелось свернуться в клубок и спрятаться где-нибудь здесь между мешков и коробок, лишь бы не видеть мертвых тел своих родных и ничего не помнить. Каким бы кошмарным и абсурдным ни казалось ей письмо, обнаруженное Дмитрием на кухне, оно становилось правдой: прошел первый час их пребывания в доме, и умер Дмитрий, а обезображенный труп старика в кресле был ее отец — Леонид Владимирович Чернов.

Лине казалось, что она вдруг попала в мир ужасов, из которого нельзя выбраться. В нем действуют законы, отличные от законов реального мира. Поэтому она совершенно не представляла, что ей сейчас делать: то ли искать мифический пульт управления, то ли каяться в грехах и кричать, задрав голову в небо, что она не предавала родину ни душой, ни телом… Хотя вряд ли эти покаяния могли смилостивить ту невидимую силу, что избрала в этот вечер дом в Варенине для демонстрации жестокости.