Сергей Гайдуков - Стреляй первым

— Хочу сделать вам деловое предложение.

— Какое?

— Не знаю, удобно ли делать такое предложение майору в отставке…

— Майору в отставке можно делать любые предложения, — невесело сказал Рыжий. — Особенно списанному по состоянию здоровья…

— Никогда бы не подумал, — признался Иван.

— Тем не менее. Так что ты хотел мне предложить?

— Вам не надоело играть?

— Ты это о чем?

— Вы жаловались, что игры вам надоели. Что все это не идет ни в какое сравнение с настоящим делом.

— Минутку, — прервал его Рыжий. — Продолжим на улице.

Они медленно прогуливались рядом с гостиницей «Юность», и Рыжий внимательно слушал своего собеседника.

— Знаешь, что, — сказал он. — Я бы согласился на такое и без всяких денег. Просто затем, чтобы встряхнуться. Чтобы кровь по жилам побежала. Чтобы у меня снова мурашки по спине забегали. Но беда в том, что деньги мне нужны.

— Это не беда, — возразил Иван.

— Как тебе сказать… Просто тогда, раньше, я ползал на животе не из-за денег. А за Великую Идею.

— Понимаю. Но у меня нет такой Великой Идеи, чтобы вам ее предложить, поэтому придется работать за деньги. Как это ни прискорбно.

— Я не очень расстроюсь, — Рыжий наконец расслабился и улыбнулся от души. Оказалось, что своих зубов у негопочти не осталось.

Деловую информацию Иван никогда не записывал в блокноты и тетрадки, слишком рискованно это было. В результате приходилось держать все фамилии, адреса и телефоны в уме.

Теперь Иван мысленно прокручивал список людей, которые могли бы ему посодействовать в будущей операции. Когда попадалась подходящая кандидатура, он направлялся к телефону-автомату и звонил очередному претенденту.

Но, поскольку Иван крайне редко работал с партнерами, выяснилось, что список его устарел: кто-то переехал, кто-то удалился от дел, а кого-то уже успели похоронить. Иван даже стал волноваться, потому что бородатого Сереги из видеотеки и Рыжего было явно недостаточно для дела.

И когда в памяти всплыла фамилия Кондратьева, он недолго колебался и поспешил к телефону. Трубку взял сам Кондратьев, чем несказанно обрадовал Ивана:

— Добрый день. Когда-то мы были знакомы. Меня зовут Иван.

— Ванька Цветков? — сразу узнал Кондратьев.

— Точно.

— Да, когда-то мы были знакомы, — голос Кондратьева звучал как-то странно, и Цветков насторожил ей.

— Кирилл, с тобой все в порядке?

— Относительно. Ты чего звонишь?

— Хотел поговорить…

— По телефону или как?

— Лучше с глазу на глаз.

— Мне так тоже лучше. Приезжай.

— Когда?

— Да хоть сейчас. У меня масса свободного времени, и я все время дома.

— Ну тогда я еду, — сказал Иван и повесил трубку. Однако поехал он не сразу, а основательно перед этим поразмыслив насчет этой поездки. Что-то в этом разговоре было не то. Какой-то это был не тот Кондратьев.

Но в конце концов Иван решил, что все выяснит на месте. Да и времени прошло достаточно, чтобы голос у человека изменился.

Времени действительно прошло немало, но если прошедшие годы и оставили какие-то следы на Кирилле Кондратьеве, то с первого взгляда Иван не сумел их разглядеть. Ему даже показалось, что Кирилл встретил его в той же самой тельняшке, что и три с половиной года назад, в день их знакомства. Хотя, конечно же, это было не так.

— Здорово, — Кондратьев хлопнул Ивана по плечу. — Цветешь и пахнешь?

— Воняю и разлагаюсь, — в тон ему ответил Иван. Теперь голос Кирилла звучал совершенно нормально, так что Иван решил списать все свои неврозы на помехи телефонной линии.

— Проходи, — Кирилл повел его в глубь квартиры, и тут Иван заметил, что хозяин прихрамывает на левую ногу. Все-таки время оставило свои следы. Ивану стало даже неудобно, что у него нет никакой инвалидности — Метельский стал собранием травм и болезней, Кондратьев тоже вот ногу приволакивает… Палец себе, что ли, вывихнуть?

— Киря, что у тебя с ногой? — не сдержался Иван.

— Уже заметил?

— Трудно не заметить.

— Ты присядь, — посоветовал Кондратьев. — А я покажу тебе, что у меня с ногой.

Дождавшись, пока гость опустится в кресло, Кондратьев задрал брючину и невесело спросил:

— Впечатляет?

Иван промолчал: нога Кондратьева заканчивалась чуть ниже колена, а дальше шел протез.

— Так что, если не возражаешь, я садиться не буду, а постою. Когда сажусь, сильнее ныть начинает, да и вставать потом замучаешься…

— Давно у тебя?

— Давно, уже больше года, два протеза поменял, а все равно толку нет.

— И как это тебя? Если хочешь рассказывать, конечно…

— Чего тут рассказывать? — усмехнулся Кондратьев, прислонясь к стене. — Острых ощущений захотелось. Завербовался в Сербию, повоевать. Вот и повоевал: противопехотная мина через две недели, как туда приехал. С тех пор лечусь. Без особых успехов. Ну а ты?

— Я все там же.

— Но ты, я вижу, в порядке?

— Пока в порядке. Сам знаешь, сегодня так, а завтра…

— Не оправдывайся. Это же не ты меня на мины посылал, я сам полез. Так что каждому по заслугам: ты в порядке, а я… — Кирилл вздохнул. — И чего это ты обо мне вспомнил? Обо мне редко кто вспоминает теперь.

— Я даже и не знал, что с тобой такое стряслось, — признался Иван. — Я ехал вовсе не для того, чтобы тебя жалеть.

— И слава Богу.

— Я хотел предложить тебе дело.

— Мне?! — Кондратьев невесело улыбнулся. — Вот тут ты обломался!

— Я уже понял, — заметил Иван.

— Ну все равно — не зря же ты приехал, давай посидим, отметим встречу…

— Честно говоря, времени у меня не слишком много…

— Конечно! — Кирилл скривился. — Если бы я был на ногах, у тебя бы нашлось время. Я был бы тебе нужен! А сейчас — на кой хрен я тебе сдался!

— Не преувеличивай.

— Я? Преувеличиваю? Грешно так говорить, Ваня, но хотел бы я, чтоб тебе оторвало руку или ногу…

— Вот спасибо, Киря…

— Да, да, чтоб ты понял, насколько это весело и приятно! Чтоб ты посидел так, как я — один в четырех стенах полтора года! Это когда не в больнице! Тоже скажешь «не преувеличивай»!

— Я один не останусь, у меня жена есть. А ты же все «одноразовыми» девочками увлекался…

— Ну вот! Я еще и виноват, — раздраженно сказал Кирилл. — Нормально, пришел друг, утешил…

— Ты же просил не жалеть тебя.

— А ты и рад стараться!

— Ладно тебе слабонервным прикидываться, — сказал Иван. — Лучше посоветуй, кого ты знаешь из толковых ребят?

— Чтоб с тобой пошли?

— Ну да.

— Никого не знаю.

— Да не заливай.

— А откуда я буду их знать? Я уже второй год как не у дел! Ко мне никто не ходит, а я тем более ни к кому не хожу.

— Хреново, — вздохнул Иван. — Я на тебя надеялся.

— Обломись! — злорадно сказал Кондратьев. — Могу, правда, предложить одного…