Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд: [Романы]

Пилот радировал на летное поле, что рейсу 104 придется совершить вынужденную посадку.

Судьба подводила «Боинг 727» все ближе и ближе к Берни ла Планту. Через несколько минут он пролетит над его головой.

Судьба приготовилась вмешаться в жизнь Берни и в жизнь Гейл и дать обеим особый поворот.

Судьба столкнула вместе самолет, его пассажиров и старую «Тойоту» Берни. И Берни не подозревал о том, что через несколько минут его судьба повстречается с самолетом и людьми на его борту, особенно с жизнью Гейл Гейли, и что его жизнь, ее жизнь и жизнь других пассажиров, дремлющих на борту рейса 104, навсегда переменится, и будет вписана новая глава в историю.

История заполнена различными гипотезами, начинающимися со слова «если». Если бы Александр Македонский родился в семье пастуха овец, а не в королевской семье, завоевал ли бы он мир? Если бы Британский парламент проголосовал за включение представительства от американских колонистов, была бы революция 1776 года? Если бы Адольф Гитлер преуспел в архитектуре? Если бы Ганди имел лучший аппетит?

Если бы не было дождя, эта история имела бы совсем другой конец. Если бы Берни не ехал вслепую из-за скособоченных «дворников», он мог бы избежать встречи с самолетом, которую уготовила ему судьба. Но Берни уплатил всего двести долларов за «Тойоту», купив ее с третьих рук за минимальную цену, и благодаря своей покупке сделал шаг в будущее, которого никогда не предвидел.

Если бы Гейл Гейли осталась на ночь в Нью-Йорке, если бы она пошла в театр или занялась любовью, у этой истории тоже было бы совсем иное окончание. Но Гейл была прирожденным репортером, «репортером до мозга костей», как охарактеризовал ее Дикинс. И эта ее решительность и честолюбие посадили ее в тот самый ряд и на то самое место в рейсе 104, скрепив печатью ее судьбу.

Все предыдущие поступки, совершенные Берни ла Плантом, подтверждали его несостоятельность как человека, мужа, отца, а теперь он неумолимо ехал к своему будущему, в точное место и время, где должна была свершиться его судьба. Берни не имел понятия о том, что судьба приготовила ему Единственное, что он знал, так это то, что из-за этой отвратительной, мерзкой погоды он пропустит проклятый поворот к дому Эвелин и безнадежно застрял в этом сраном дожде.

Внезапно загоревшееся электронное табло «Пристегните ремни» заставило Гейл вздрогнуть от неожиданности. Она отложила журнал, пристегнула ремень и посмотрела на часы. По часам было ясно, что время приземления еще не подошло. И, кроме того, у нее еще не появилось то характерное чувство слабости, какое бывает, когда самолет начинает снижаться. Гейл в недоумении посмотрела в иллюминатор в поисках земли.

Гроза все усиливалась. Потоки дождя били в фюзеляж, затрудняя видимость. Но вот, пока она всматривалась в пустоту, яркая вспышка молнии внезапно озарила небо, и Гейл попыталась при свете молнии различить огни аэропорта или фонари вдоль посадочной полосы. Ничего. Ясно было, что самолет еще не долетел до аэродрома. Страшно, — подумала Гейл с беспокойством, — очень страшно. Ее тренированное чутье подсказывало ей, что здесь что-то не так

— Дамы и господа, к вам обращается старший пилот. У нас имеются некоторые технические неполадки. Возможно, нам придется совершить вынужденную посадку. Примите меры предосторожности: пристегните ремни, а обслуживающий персонал возьмет на себя все остальное. Просим прощения за возможные неудобства.

Встревоженные пассажиры начали шептаться. Что случилось? Что означает объявление старшего пилота? Самолет попадет в аварию? Невозможно. Катастрофы — это то, о чем мы читаем в газетах или смотрим по телевидению в программе новостей. Это то, что случается с другими, а не с нами.

Гейл встретилась глазами со Сьюзен, сидящей перед нею; Келли уснула у нее на руках. Обе женщины обменялись настороженными взглядами. Оба бортпроводника — темноволосый молодой человек по имени Фредди Мур и очень привлекательная молодая блондинка Лесли Шугар стали по одному в каждом проходе, напротив входов в главный салон, чтобы все пассажиры видели их, и начали показывать, как вести себя во время вынужденной посадки.

— Проверьте, надежно ли вы пристегнули ремни. Затем обхватите руками переднее сиденье вот так, — показывала Лесли. — Можно использовать подушки или одеяла, чтобы…

— Мамочка, что случилось? — сонным голосом спросила Келли, проснувшись от звука голоса Лесли.

— Все в порядке, малышка, — ответила Сьюзен, обнимая дочку. Сьюзен и Гейл обменялись мужественными улыбками. Но в глазах Сьюзен был страх. Та же атмосфера страха ощущалась во всем самолете.

— Как только ваш парашют раскроется, вы должны держаться как можно дальше от самолета, на случай, если он загорится.

Загорится? Гейл почувствовала сухость во рту. И у других пассажиров она заметила побледневшие лица. Они старались держаться поближе друг к другу: отец, мистер Флетчер, обнял своего сына Ричи; пожилая пара, мистер и миссис Браун; Сьюзен обняла Келли; остальные молились вслух, надеясь на спасение. Внезапно до Гейл дошло, что у всех есть с кем поделиться тревогой, есть откуда черпать силу, кроме нее. Во всем самолете только Гейл Гейли была одна.

— Те из вас, кто сможет, должны помочь остальным, которые не в состоянии двигаться быстро, — продолжала Лесли совершенно спокойно, без страха и паники. Но, несмотря на это, всем пассажирам все яснее становилось, что их самолет в беде. Он попытается совершить вынужденную посадку. Но сможет ли? Все очевиднее становилась ужасающая возможность того, что рейс 104 может разбиться.

Ливень не прекращался. Он барабанил по крыше

«Тойоты», как «Хор протестующих», из-за чего у Берни страшно разболелась голова. Без включенных «дворников» он был не в состоянии увидеть даже свою руку, держа ее перед собой. Надо сделать что-нибудь. Берни свернул с шоссе и медленно подъехал к какому-то знаку у следующего поворота. Он пытался прочитать сквозь мокрое стекло, что же на нем написано, но не смог. Выругавшись, он вышел из машины и попал в водоворот.

Через несколько секунд его тонкий плащ промок насквозь, и Берни, стоя под дождем, дрожал, как мокрый терьер. Пока он старался разглядеть буквы на дорожном знаке, зубы у него застучали от холода. Но знак, хотя и находился прямо перед ним, оставался неразличимым, ибо дождь хлестал в него с такой силой, что никаких букв не было видно.

«Кошмар», — сердито простонал про себя Берни. Он не имел понятия, где находится. Мало того, вернувшись к машине, он обнаружил, что одна из фар погасла. Замечательно, просто замечательно.

Вымокший до нитки, Берни забрался в машину и занялся подсчетом свалившихся на него благодеяний.