Егор Овчаренков - Последний бросок на запад

— Господин лейтенант говорит, что надо собираться, уже вечер, — сказал хорват.

— Да, хорошо, — ответил Чернышев, протирая глаза.

Кавьель присел на диван. Он был явно в хорошем настроении.

«Конечно, — подумал Вадим, — оторвал на халяву пятнадцать косарей…»

— С машиной ничего не получилось, — говорил между тем Кавьель — переводчик старательно переводил каждое слово, — придется тебе пойти пешком.

— Лучше пешком, чем на машине в преисподнюю, — резонно заметил Вадим. — Когда я пойду?

— Как только стемнеет. Мы находимся на самой окраине города, но я тебя провожу до леса. А там — смотри сам, все от тебя зависит. Деньги у тебя есть…

Чернышев заметил, как при слове «деньги» у француза засверкали глаза.

«Уж не собирается ли он меня ограбить?» — подумал он.

— Мне нужно оружие, — сказал Вадим. — А провожать меня не надо, сам как-нибудь доберусь…

— Твое дело… А насчет оружия я уже побеспокоился — автомат, два рожка к нему, три гранаты…

Француз вместе с переводчиком все-таки проводили Чернышева до леса и теперь возвращались обратно. Луна была полной и неестественно яркой.

Лейтенант, загадочно улыбнувшись, извлек из кармана пачку сигарет, закурил, предложил закурить и хорвату — тот согласился с благодарностью.

— Выпить хочешь? — предложил Кавьель.

Глаза переводчика радостно засветились.

— Конечно!

— Ну пошли. Иди вперед, мне надо отлить. Пи-пи, понимаешь?

Хорват кивнул и не спеша пошел по обочине дороги — до моста оставалось метра три. Кавьель ждал, сложив руки за спиной.

Лейтенант уже знал, что в этой реке едва ли не каждый день вылавливают трупы каких-нибудь солдат или беженцев — этому обстоятельству в городе никто не удивлялся.

Дождавшись, когда переводчик дойдет до середины моста, лейтенант прицелился из револьвера.

Несколько выстрелов — и хорват, который теперь слишком много знал, нелепо взмахнув руками, свалился в воду.

Француз, довольно улыбнувшись, подошел к тому самому месту, где только что стоял хорват, перегнулся через деревянные перила и взглянул в черную непроницаемую воду — круги от падения унесло быстрое течение.

Емельянов шел легко, словно и не было у него на плечах тяжелого рюкзака — тетка Златы побеспокоилась и надавала им, кроме денег, еды и одежды.

«Все-таки хорошо было пару деньков передохнуть», — подумал Дима.

По совету тетки они лесной тропинкой срезали пару километров и вышли на шоссе, ведущее на юг уже за чертой города Зелена-Яма. На обочине, освещенные луной, стояли три человека и разговаривали.

— Не надо лишним людям попадаться на глаза, — прошептал Дмитрий.

Девушка испуганно вцепилась ему в плечо.

— Мне страшно.

— Не бойся, нас с дороги никто не увидит, мы же в темноте…

До тех троих было метров десять, не больше. Говорили по-сербскохорватски и по-французски. Кажется, один из них был переводчиком.

Голос высокого показался Емельянову знакомым. Очень знакомым. Слишком знакомым. Тот человек поднес зажигалку к сигарете, осветив на секунду пламенем свое лицо. Он! Бородку отрастил, сука…

Дима бесшумно скинул на землю рюкзак, нащупал за пазухой короткий автомат. Злата со страхом смотрела на своего возлюбленного.

Люди на дороге пожали друг другу руки и разошлись: двое в сторону города, Чернышев — на юг.

— Подожди меня здесь, — шепнул Емельянов Злате. — Я скоро вернусь.

— Что случилось?

— У меня, кажется, появилось одно дело…

— Куда ты?.. — испуганно спросила девушка. — Не ходи, я боюсь одна.

— Подожди меня здесь! — холодно повторил Емельянов. И крадучись, словно кошка, пошел за одиноким человеком.

Чернышев в отличном настроении мурлыкал себе под нос какой-то мотивчик. Потом остановился и, поставив сумку с деньгами и автоматом на дорогу, нагнулся, чтобы завязать на ботинке шнурок. Приблизившуюся к нему тень он заметил слишком поздно. Схватился за сумку…

— Ну вот и встретились… — сказал Емельянов, когда приставил к затылку Чернышева ствол автомата.

Вадим вздрогнул.

— Теперь ты медленно, плавно отпустишь сумку. Там, конечно, оружие? — продолжал Емельянов. — Так, молодец! Теперь можешь повернуться… Ага, дрожишь? Правильно делаешь! Потому что такой ублюдок, как ты, никогда не сможет умереть, сохраняя достоинство…

— Н-н-не уб-б-бивай м-меня! — взмолился Чернышев, падая на колени.

— Не убивать? Это почему же?

Вадим молчал — настолько страх перед расправой за предательство парализовал его.

— Ты бы сказал что-нибудь, Вадик. Может, полегчает, — с издевкой Дима повторил те же самые слова, которые, брызгая слюной, кидал ему Чернышев во время последней встречи. Только на этот раз роли поменялись. Теперь в роли смертника выступал сам рижанин. — А ты будешь гнить здесь в земле. Да и то если похоронят, — вновь процитировал он Чернышева. — Твои слова? — Емельянов ткнул стволом в лоб предателя.

— Не убивай меня! — наконец нашел в себе силы заговорить Чернышев. — Не убивай, я тебе заплачу… Я тебе очень много заплачу… У меня много денег… — Вадим стал доставать из карманов пачки долларов и совать их Емельянову. — Бери, это все тебе… Это очень большие деньги, на всю жизнь хватит…

— И сколько человек ты убил и предал для того, чтобы получить эти бумажки?

— Нет-нет, я никого не убивал… Это случайные деньги… Бери, не бойся… Это все тебе…

— За деньги спасибо, они мне пригодятся, а вот тебе все равно придется умереть…

Прозвучавшая в ночной тишине короткая автоматная очередь заставила Злату испуганно вздрогнуть.

А Емельянов не спеша нагнулся и стал подбирать разбросанные по земле деньги.

«Откуда у него столько долларов? — подумал он, заглянул в сумку и увидел там, помимо оружия, еще деньги. — Да здесь, поди, несколько сотен тысяч… Деньги большие, хорваты не могли ему столько заплатить…»

Он распрямился, закинул сумку на плечо. Глубоко вздохнул. Посмотрел на труп бывшего армейского дружка и плюнул на него.

Емельянов испытывал большое облегчение. Не потому, что разбогател и теперь проблемы с дубровническими контрабандистами решались сами собой. И даже не потому, что исполнил свою месть и наказал предателя.

Облегчение от того, что руки снова делали привычное дело — держали автомат.

Он быстрым шагом направился к Злате.

— Ну где ты так долго был! — набросилась она на него. — Я так боялась, а тут еще эти выстрелы… Кто это стрелял?

— Я. Свел старые счеты…

— С кем?

Емельянов, который все еще был в возбуждении, скупо ответил:

— Какая разница? Пошли, путь предстоит долгий. — Дима включил фонарик и под его светом стал складывать вещи в один мешок.

— Откуда у тебя еще один автомат? Деньги? Что произошло? — не отставала от него Злата.