Юлиан Бардин - Империя страха

— Ты, пидар гнойный, сдохнешь сейчас лютой смерью, как попавший под дихлофос таракан…

Оружие уже вернулось к своему законному хозяину, и тупой, бездонный зрачок смотрел в лицо каскадера.

Но на этом неожиданности не закончились. Три черные «Волги» появились как будто из ниоткуда, и приоткрытое окно впереди идущего автомобиля полыхнуло длинной автоматной очередью.

Здоровенное, накачанное тело квадратного Лехи затряслось в предсмертной агонии, прошитое роем свистящих остроконечных пуль. Куртка в трех местах раскрылась кровавой розочкой, обнажая рваные раны. Бывший телохранитель убитого шефа еще по-прежнему стоял на ногах, но был уже безвозвратно мертв.

Пальцы разжались, выпуская из рук, на этот раз навсегда, бесполезный теперь ствол, и Леха ничком уткнулся в сырую землю, разметав руки, как на деревянном распятии.

Однако оставшимся в живых бандитам уже не было дела ни до остывающего пахана, ни до его верных, но не менее мертвых «рексов», ни даже до недавних противников — они полностью переключились на вновь прибывших неприятелей. Так уж устроен человек: в момент новой опасности он напрочь забывает о старых обидах и страхах.

В мгновение ока рассредоточившись, бойцы заняли круговую оборону: кто-то спрятался за деревом, кто-то залег за камнем, а кое-кто просто распластался на ровной земле, но все стреляли.

Трое друзей тоже были вынуждены упасть на землю под градом сыпавшихся со всех сторон пуль. Несколько секунд они молчали, не в силах произнести ни слова. Первым встрепенулся Антон:

— Что, так и будем здесь лежать, пока нас не перестреляют?

— А что ты предлагаешь? — в свою очередь спросил Гвоздик и хмуро пошутил: — Подставить грудь и переть на рожон, как Матросов на амбразуру?

И тут подал голос Иваныч:

— Братцы, есть шанс отсюда выбраться, только вот получится ли?..

— Все одно подыхать, толкай речь, братэло, — высказался вор.

Показав рукой в сторону стоящей метрах в пяти от них темно-синей «Вольво» с распахнутыми настежь дверями, на которой приехали люди Жбана, Чижов усмехнулся:

— Если удастся добежать до этой тачки и если в ее замке есть ключи, то я обязуюсь вас отсюда вытащить…

— Слишком много у тебя этих «если», — недовольно пробурчал Гвоздик и, помолчав секунду, угрюмо добавил: — Есть у меня чуйка, что это будут мои последние шаги в этой жизни. Ну да ладно, где наша не пропадала… По крайней мере, если меня шлепнут, то страна не лишится героя и плакать обо мне никто не будет…

— Заткнись ты! — сердито крикнул Антон и повернул голову к Иванычу: — Попробуем?! Давай!

Дольше ждать было невозможно, потому как пока что ситуация была непонятной, но в любой момент могли одержать победу либо те, либо эти, или же кто-то другой мог попробовать воспользоваться машиной.

Приподнявшись на локтях и коленях, каскадер резко рванулся вперед — пять метров под кинжальным огнем показались ему нескончаемой, многокилометровой пробежкой. Но вот она, желанная цель. Оттолкнувшись в последний раз от земли, Иваныч на бреющем полете влетел в распахнутые дверцы.

Оказавшись в салоне, он, к своему огромному удовольствию, обнаружил ключи в замке зажигания — по-видимому, хозяин авто так спешил на разборку, что напрочь позабыл о собственной тачке. Лежа на переднем сиденье, Чижов передвинул рычаг включения скоростей в нейтральное положение и запустил стартер — мотор, подобно безотказному часовому механизму, тут же отозвался ровным урчанием, сгорая от нетерпения дать волю всем своим «лошадкам».

Перестрелка на миг прекратилась — обе стороны явно не ожидали, что кто-то решится прорываться, и перенесли огонь на темно-синюю иномарку.

Этим удачно воспользовался Лямзин: вскочив на ноги, он в два прыжка преодолел пятиметровое расстояние, оказавшись на заднем сиденье «Вольво».

К удивлению как прибывших на черных «Волгах», так и сидящих в машине людей, пули с глухим стуком отскакивали от корпуса автомобиля, оставляя на оперении иномарки глубокие впадины, но не пробивая ее насквозь.

— Бронированная! — не своим голосом заверещал каскадер, не в силах скрыть дикий восторг. — Юрик, давай!..

Вор на несколько секунд замешкался, и в это время перестрелка вошла в свое «обычное» русло — «быки» жбановской бригады нещадно палили в пассажиров черных «Волг» и наоборот.

Отважившись наконец на решающий бросок, Гвоздик встал едва ли не в полный рост и побежал. Шаг… второй… третий… И вдруг Юра ощутил, как в спину впивается что-то горячее, колючее и ужасно болезненное.

Ему оставалось всего лишь два шага — два шага, отделявшие жизнь от смерти. Он так и не смог их пройти, рухнув на пожухлую, растоптанную, уже никому не нужную, как и он сам, траву.

В глазах застыл немой вопрос:

— Почему?! Почему я?! Почему сейчас?!

А из машины доносились громкие вопли приятелей:

— Юрка, мать твою так, беги! Беги, Юрик! — задыхаясь и захлебываясь, орал Иваныч.

— Ну давай! — вторил ему Антон. — Ты сможешь. Давай, вперед!!!

Но он, Юрий Васильевич Дегтярев — вор по кличке Гвоздик — не мог. Он уже ничего не мог. Единственное, на что хватило его сил, так это на два коротких слова:

— Атас, братва… — большего сказать он был не в состоянии.

Последний крик отобрал у него все силы, и Гвоздик уткнулся лицом в землю, теряя драгоценную кровь, которая обильно поливала выгоревшую и жалкую траву.

— Юра!!! — последний раз выкрикнул Чи-жов, мертвой хваткой впиваясь в черный пластик руля.

— Двигай, Иваныч, — тихо, но настойчиво потребовал майор, — мы ему уже ничем не поможем…

Дико и остервенело завизжала проворачивающаяся резина, оставляя на потрескавшемся асфальте жирные полосы цвета воронова крыла, выхлопные газы смешались с горьким запахом подгоревших протекторов, и «Вольво» сорвалась с места, как будто всю жизнь ждала этого решающего броска.

Дорогу перекрывали поставленные поперек, бампер к бамперу, черные «Волги». Но Чижов как будто не замечал этого препятствия: выжав до отказа педаль акселератора, пока подошва ботинка не уперлась в жесткий полик, каскадер, не колеблясь ни секунды, бросил бронированную иномарку прямо на автомобили.

Мощный удар заставил содрогнуться сидящих в темно-синем автомобиле мужчин и буквально разбросал отечественные тачки, высекая ослепительные искры. Одна из машин, не выдержав удара, перевернулась, откатившись в сторону.

«Вольво» уже проскочила этот заслон, когда сзади раздался оглушительный взрыв — перевернувшаяся «Волга» занялась легко и ярко, пылая, как смоченная в бензине ветошь. В ее чреве пылали двое не успевших вовремя выскочить людей.

Взрывом отбросило в сторону вторую «Волгу», и она, оторвавшись от земли едва ли не на метр, опустилась на ногу одного из прятавшихся за ней автоматчиков.