Юлиан Бардин - Империя страха

И в этот момент Аникеев скорее подсознательно ощутил, чем услышал, в привычном смысле этого слова, пронзительный свист, вслед за которым последовал звон разбитого стекла — маленькая конусообразная пуля, пробив прозрачную, едва ли существенную для нее преграду, легко вошла в его округлый затылок.

Ноги Паши подкосились, и он медленно осел на пол, разжав онемевшие пальцы. Там, где только что был мясистый нос, зияла громадная зловеще-кровавая дыра, а в широко открытых глазах навечно застыл немой вопрос.

Трубка глухо откашлялась и, сказав:

— Вот теперь все, — запищала короткими гудками.

Антон стоял у широкого окна, безучастно глядя на первый по-настоящему зимний снег. За его спиной послышался деликатный стук в дверь.

— Войдите, — не оборачиваясь, отозвался Лямзин, продолжая наблюдать за падающими снежинками.

— Товарищ подполковник, — обратился к хозяину просторного кабинета вошедший, — к вам посетитель. Он настойчиво требует, чтобы его принял лично начальник отдела.

Поразмыслив какое-то время, Антон согласно кивнул:

— Хорошо, пусть войдет.

Вернувшись к столу, Лямзин с деловым видом принялся перебирать какие-то совершенно бесполезные бумаги.

Спустя пару минут на пороге появился седенький старичок с плутоватыми, беспрестанно бегающими глазками.

— Здравствуйте, — кивнул посетитель, плотно прикрыв за собой дверь, я к вам по важному делу.

— Присаживайтесь, — весьма благодушно предложил подполковник и, вопросительно вскинув брови, спросил: — Так какое же у вас ко мне дело?

Усевшись на предложенный стул, старичок загадочно зашептал:

— Видите ли, я пенсионер и большую часть своего времени посвящаю старой, сохранившейся еще от отца библиотеке. Вчера, — нараспев продолжал визитер, — мне в руки попался потрепанный томик Вольтера издания конца прошлого века, и вот что я в нем обнаружил.

Посетитель извлек из кармана аккуратно сложенный лист пожелтевшей бумаги и протянул его собеседнику.

Антон не спеша развернул перед собой документ и едва не подпрыгнул в кресле. Дернувшись всем телом, он отшвырнул от себя листок, как будто тот был пропитан смертоносным ядом, и раздраженно выпалил:

— Послушайте, уважаемый! Сколько раз можно повторять одно и то же: вопросами поисков кладов занимается милиция, или не знаю… — он на несколько секунд замялся, — муниципалитет, в конце концов, но уж никак не наше ведомство.

Старичок буквально опешил от такой реакции и извиняющимся тоном забормотал:

— А я думал…

— До свидания, — сурово прервал его Антон и; указав на дверь, произнес: — Желаю всего хорошего, живите долго и не болейте…

Медленно поднявшись, посетитель опасливо засеменил к выходу, то и дело оглядываясь на странного подполковника.

Лямзин успокоился лишь тогда, когда за старичком закрылась дверь.

Положив на стол слегка подрагивающие руки, Антон скользнул взглядом по обилию скопившихся бумаг и отрывисто вскрикнул:

— Е-мое!

Уходя, посетитель оставил на столе у подполковника пожелтевший листок, который мирно покоился между папками.

Лямзиным овладело непроходимое отчаяние — ему жутко захотелось изорвать эту бумажку в клочья, а обрывки немедленно сжечь. Но он огромным усилием воли подавил в себе этот порыв, нажав кнопку на селекторе внутренней связи.

Тотчас из динамиков послышался голос:

— Дежурный, слушаю.

— Пришлите ко мне кого-нибудь из лаборатории, срочно.

— Слушаюсь, — отозвался офицер и тут же отключился.

Антону пришлось ждать минут двадцать, пока не раздался вкрадчивый стук в дверь. И все это время он не мог оторвать глаз от аккуратного, пожелтевшего листка.

— Войдите, — недовольно пробурчал Лямзин, уже готовый отчитать нерадивого служаку за столь долгую задержку.

Однако вместо ожидаемого офицера в кабинет вошла высокая, грациозная девушка лет двадцати с огромными, широко открытыми глазами и резко очерченным ртом с томным изгибом чувственных губ. Сказать, что она была красивой, — значило не сказать ровным счетом ничего. Она была восхитительна.

Подполковнику было бы гораздо проще справиться с собой, если бы она не улыбалась. Эта улыбка, полная гордого осознания своей красоты и вместе с тем такая открытая и манящая, была способна свести его с ума.

Антон на миг забыл, кто он и зачем вообще пришла эта нимфа, чьи волосы, казалось, были сотканы из солнечных лучей, а глаза могли растворить в себе бескрайнюю синеву океана.

— Вы меня вызывали? — спросила девушка глубоким, грудным контральто.

— А кто вы? — в свою очередь переспросил Лямзин, осознавая, что выглядит весьма глупо с выпученными глазами и отвисшей челюстью.

— Меня зовут Маша Валеева, — представилась она, — я новая лаборантка,

Встряхнув головой, как будто желая отогнать от себя наваждение, подполковник резко сказал, может, даже чрезмерно резко:

— Идите, вы свободны! И, пожалуйста, постарайтесь впредь не попадаться мне на глаза.

Надменно хмыкнув, девушка круто развернулась, подставив взору Антона упругую округлость аппетитной попки, и направилась к выходу. Но прежде чем за ней закрылась дверь, она произнесла:

— Не думаю, что это у меня получится.

Лямзин хотел еще что-то сказать, но не успел — она уже весело отстукивала мерный такт тонкими каблучками.

Достав из сейфа початую бутылку водки, Антон сделал пару добрых глотков и вернулся к столу. Несколько секунд он задумчиво смотрел на телефоны цвета слоновой кости, а затем принял решение.

— Машину к подъезду, — отдал краткое распоряжение новоиспеченный начальник отдела дежурному офицеру.

Черная «Волга» остановилась в нескольких метрах от старенькой, хотя и ухоженной дачи. Оставив шофера в машине, Антон неторопливо вылез из салона и побрел по протоптанной в снегу дорожке.

Вокруг дома, в котором жил Чижов, царило необычное оживление. Сновали какие-то неизвестные люди, то и дело перетаскивая с места на место хитроумную технику, двор был заставлен множеством самых разнообразных автомобилей, от которых тянулись длинные провода, уходящие внутрь строения.

Уже ступив на крыльцо, Лямзин услышал, как его кто-то окликнул. Повернувшись, он обнаружил рядом с собой здоровенного, накачанного парня с типичным лицом киноартиста.

— Ты, что ли, помреж? — нагловато спросил тот и, не дожидаясь ответа, настойчиво затараторил: — Так вот, я в этой рванине сниматься не буду, найдите мне что-нибудь поприличнее. В конце концов у меня одна из главных ролей…

— Извините, — прервал его Антон, — а где я могу найти Иваныча?

Какое-то время парень недоуменно пялился на него, а потом переспросил:

— Чижова Ивана Ивановича, вы хотели сказать?