Питер Кейв - Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач: Новая война

Мендоса повернулся и посмотрел на нее.

— Мотивы, — сказал он. — Я говорил Паллисеру, что, достаточен ли мотив для убийства, зависит от человека. Но есть и обратная сторона медали. Дело в том, что на каждые девять из десяти людей найдется человек, имеющий причину убрать их с дороги. И очень часто даже несколько таких человек с причинами.

— Ой, не нагоняй страху.

— Но это факт. Возьми меня. У тебя есть прекрасная причина меня убить. Завещание, по которому все остается тебе.

— Господи Боже мой! — сказала Элисон.

— Ладно. Я, в общем, знаю, что достаточно нравлюсь, кажется, тебе живым, чтобы ты не добавляла мышьяк мне в кофе.

— Ты недооцениваешь британцев.

— Черт возьми! С каких это пор ты стала англофил-кой?

— Я не идеальная дама. По крайней мере…

— Я читаю лекцию. Прошу внимания. Возьмем Анджелу Хэкет. Ей достались в наследство кое-какие деньги. Она богаче, чем Арт. У Арта есть причина желать ее смерти.

— Абсурд.

— Я излагаю факты. Как они выглядят на поверхности. Возьми Джорджа Ардена. Без сомнения, он унаследует все, чем владеет его добрая мама. Я ни минуты не подозреваю, что Джордж хочет от нее избавиться — он очень привязан к мамочке, которая его обслуживает и заботится о нем. Но факты — вещь упрямая, и они говорят, что причина есть. Что бы мы с тобой или любой другой посвященный ни говорили об Арте, который слишком влюблен в свою милую маленькую наседку Анджелу, чтобы замышлять против нее убийство.

— Ты несправедлив. Она прекрасная девушка, Луис.

— Если тебе нравятся маленькие наседки. И я полагаю, несколько человек, которые достаточно хорошо нас знают, боятся, что ты хочешь быстро свести в могилу своего терпеливого мужа…

— Ты хочешь, чтобы тайное стало явным — смотри, я привыкну к этой мысли. Но я понимаю, о чем ты говоришь. Для любого, кто нас не знает… Мы оба, можно сказать, сдержанные люди, — сказала Элисон задумчиво. — Не так ли?

— Ну, не знаю, не знаю…

— Идиот, прекрасно понимаешь, что я имею в виду — на людях. Мы не настолько общительны, чтобы тьма народу достаточно близко нас знала. И судят о нас лишь по внешним признакам.

— Точно. И особенно в таком деле, как сейчас, семьдесят процентов работы составляет изучение людей. Сделал бы он или она то-то и то-то из-за того-то? Я не думаю, — сказал Мендоса, — что хоть одна душа в этом городе может искренне сказать: ни у кого нет причины желать моей смерти. И в огромном числе случаев возможных недоброжелателей несколько. Нет, мои гипотезы не так уж беспочвенны.

— Страшновато как-то становится, — сказала Элисон, придвигаясь поближе.

— Такова жизнь. Конечно, подавляющее большинство людей никогда не задумывается об этом. Разве что промелькнет случайная мысль: когда дядюшка Чарли умрет, мне достанутся все его деньги, и я поеду на Гавайи; но они не станут подсыпать в суп дядюшке Чарли мышьяк, чтобы поскорее туда отправиться. Но мы обязаны проверить это, если дядюшка Чарли угодит в морг… Проклятое дело. Нечего проверять.

— Но ты все-таки думаешь, что у кого-то была личная причина для убийства?

— Я в этом уверен. Кроме машины, сумочки, портсигара и всего остального, убийца оставил еще и ее наручные часы. Единственная достаточно дорогая вещь, так как сережки — лишь дополнение к костюму, а колец на ней не было.

— Да, потому что Маргарет покрасила ногти цветным лаком, я помню, как она об этом говорила, — Элисон рассказала о своем разговоре с ней.

— Согласен, она надела жакет, и часов не было видно. Но уголовник бы обязательно посмотрел… О, что за черт. Почему мы разговариваем об убийствах. Давай переменим тему, chica.

— Me dejo convencer — я разрешаю тебе меня уговорить… какой позор, еще шести нет… Bueno bastante — уо renunciar [39] Ну хватит — ты победил! (Исп.) ! Да… Но ужин, Луис… Хорошо, мы поужинаем позже…

Мендоса позвонил Паллисеру домой в семь часов.

— У меня есть для тебя подходящая работенка. Я почему-то чувствую, что ты не откажешься потрудиться сверхурочно. Как ты насчет того, чтобы пригласить мисс Сильверман прокатиться вечером на побережье и попытаться проверить ее алиби?

— Да, сэр, — сказал Паллисер.

— Возможно, у тебя появится шанс объяснить ей, почему ты должен был раскрыть ее секрет. И лучше тебе будет сесть в ее машину, на случай, если служащий не вспомнит ее, но вспомнит машину.

— Да, сэр. Я позвоню ей прямо сейчас, лейтенант. — Мендоса почувствовал, что Паллисер еле удержался, чтобы не сказать спасибо. Он положил трубку, пересадил Сеньора со своей чистой рубашки и надел ее. Элисон уже подкрашивала губы.

Кошки накормлены. Свет оставили включенным на случай, если вернутся затемно, и отправились в «Куэрнаваку».

Ада Брент не обязана была делать ничего подобного, но пришло время, думала она, когда человек должен что-то сделать. Она бы с удовольствием сказала кое-что Дженифер Хилл, но не станет, естественно. Надо веж-диво сказать, что мисс Уолкер очень беспокоилась из-за ее вчерашнего отсутствия и надеется повидать ее в воскресенье. И если хватит выдержки, надо добавить, что, конечно, миссис Хилл понимает, что к воскресенью, возможно, уже некого будет посещать.

Подумать только, любой порядочный человек побеспокоился бы провести несколько часов с умирающей, тем более — с сестрой. Пустоголовая блондиночка.

Это была ее личная инициатива, и она не думала, что зав. отделением ее одобрит. Но бедная молодая женщина, которая лежит здесь и беспокоится… Конечно, существует вероятность, что произошел несчастный случай. Только вряд ли…

Она взяла телефонный номер у Мэй из регистратуры. Сейчас она стояла у автомата в коридоре сестринского общежития и слушала гудки на другом конце провода.

В доме кот поднял голову и тоже слушал. Когда звонки прекратились, он снова опустил голову на сложенные передние лапы.

Она дождалась седьмого гудка. Ее губы поджались. Ну и девица. Наверное, танцует где-нибудь. Она положила трубку, вышла из кабины и встретила Карлоту дель Валле, поднимавшуюся по лестнице. Добрая половина медсестер (и докторов с интернами) в Центральной больнице были неграми, мексиканцами и так далее, потому что здесь их принимали на работу. Карлота работала на одном этаже с Адой и знала мисс Уолкер. Ада все ей рассказала, пока они вместе шли в холл.

— Сердце разрывается, когда слышишь, как она беспокоится. Мисс Уолкер — очень хорошая, она такая великодушная, любящая. Гораздо лучше сестры, которая не приходит, даже когда та умирает. Я просто подумала, что если бы удалось дозвониться до миссис Хилл, я бы могла сказать мисс Уолкер, что, по крайней мере, с ней все в порядке…

— Но она не такая, Ада, совсем нет, — сказала Карлота. — Ты, наверное, не знаешь, что мисс Уолкер находится в отделении «Д» только последние три недели. Раньше, когда она лежала в «А», я немного узнала миссис Хилл, потому что рядом стояла кровать миссис Горман, к которой мне приходилось довольно часто подходить, даже в дни для посетителей. Миссис Хилл такая же милая, как и ее сестра. Ну, ума не очень много, я полагаю, но милая. И она страшно любит мисс Уолкер. Я имею в виду, действительно любит, а не просто говорит ласковые слова. Это сразу видно. Она не приходит целую неделю? Даже в воскресенье?