Юрий Рогоза - Америкен бой

Ник заткнул в ванной дырку и пустил воду, чем вызвал новую волну конвульсий у обреченных.

— Вот так, ребята, — наконец выдавил из себя Ник. — С четверть часа подумать у вас есть. Судя по рожам, накуролесили вы достаточно, так что, считайте, подобный финал достался вам по совокупности…

Блатные, лишь только Ник начал говорить, затихли и внимательно слушали, даже выгибали шеи, чтобы шум падающей воды не заглушал слов.

— Но я к вам пришел по причине… — Ник запутался в словах. Все они, произносимые сейчас, были какие-то плоские, ничего не значащие. — Девушку вы одну изувечили…

И это тоже ничего не значило. Подвешенные вверх ногами бандиты вели себя смирно и, кажется, хотели слушать. Но Ник больше ничего не мог объяснять.

Злясь на себя, он вышел из ванной. Надо было уходить, но он не мог себя заставить и зачем-то сел в прихожей на табуретку, бессмысленно рассматривая свои руки, блеклые обои, зеркало с трещиной, какие-то вещи, что висели на криво вбитом в косяк гвозде…

Мыслей не было. Только отчего-то вспомнилась смеющаяся Деб, которая в каком-то магазине весело прикладывала к себе куртку и вопросительно смотрела на Ника… Господи, было-то все это несколько дней назад, а как будто в другой жизни.

И тут Ник понял, отчего вспомнил Деб. На этом кривом гвозде висела та самая куртка, которую он покупал в подарок Сергею. Но которая ему так и не понадобилась.

И сразу как-то все встало на свои места. Уже ничуть не сомневаясь в правильности своих поступков, и отлично понимая, что подвергает себя дополнительному риску, Ник ввернулся в комнату, вытащил из тумбочки «наган», проверил наличие патронов, взвел курок.

В ванной вода прибывала и блатные снова начали бестолково дергаться. Ник обернул руку с пистолетом полотенцем, чтобы хоть немного притушить звуки выстрелов и два раза нажал на спусковой крючок.

Дело было сделано. Он бросил «наган» в воду, которая быстро розовела и, не выключая света, вышел из квартиры, аккуратно прихлопнув за собой дверь.

В подъезде было тихо и спокойно, но Ник, раз заведя не покупаться на внешнее спокойствие, вызвал лифт, доехал на нем до последнего этажа и совершил отход в строгом соответствии с планом.

Железяка проснулся ровно за сорок минут до встречи. Благоволившая к нему природа снабдила его специальным будильничком: стоило ему не захотеть, а только решить поспать, как послушный Морфей немедленно заключал его в свои объятья, но, если при этом было намечено время пробуждения, ровно в назначенный срок сон вспархивал, как стая голубей из-под колес автомобиля.

Лейтенант посмотрел на светящийся циферблат часов. Часы были его гордостью. Созданные Вторым Московским Часовым Заводом, настоящие механические, без всякого баловства, водонепроницаемые, в строгом металлическом корпусе и с постоянно светящимся циферблатом. Это была какая-то экспериментальная разработка «Командирских», которая так и не реализовалась в серию, что придавало им только лишнего шарма.

В комнату проникал неверный свет с улицы: кое-где сохранились фонари. Лейтенант, потягиваясь, подошел к окну. Топтун был на месте. Он все так же делал вид, что беседует с кем-то по телефону. Рядом с ним, впрочем, ошивалась еще какая-то темная личность.

Быстро одеваясь, — времени до встречи оставалось в обрез, а уход от слежки не был запланирован в строгом распорядке сегодняшней ночи, — Железяка пытался сообразить, что является причиной такого пристального внимания к его скромной персоне.

Предположение, что за ним следят коллеги — менты, прокуратура или контрразведка, — он отмел сразу. Те работали аккуратнее, но самое главное, в соответствии с уставом не могли одного топтуна держать на месте более четырех часов… Того, первого мужичонку должны были уже сменить, а не сменили. Значит, блатные.

В настоящее время Железяка прицепился к двум группировкам. К Близнецам и к Никольской. Обе организации стоили друг друга и обе имели достаточно оснований, чтобы Железяку не любить, но одно дело попытаться подослать стрелка, а совсем другое — устанавливать слежку. Лопухи с Никольской на такое вряд ли были способны. Значит, точно Близнецы. Очевидно хотят выследить не Железяку, а «певца» в своем стане.

Вопрос: откуда они могли знать, что Железяка именно сегодня станет встречаться со стукачом? Почему знали, что это будет не телефонный разговор?

Кто-то «капнул» из управления. И шаги те в коридоре… Ну, обслуга, например, могла что-то подслушать. Но скорее всего именно свой, следователь или опер. Кто-то, кто знал Железяку, кто-то, кто мог знать о том, что ему поручат дело с ларьком, кто-то, кто сумел проследить звонок…

Кто? На косвенных уликах — кто угодно. Железяка косвенных улик не любил. Как и чистосердечных признаний. Систему проверки он довольно внятно изложил своему агенту у Близнецов и предполагал, что она сработает и с другой стороны. Просто надо расставить сети. Потихонечку то одному, то другому сотруднику сообщать что-то крайне Близнецам интересное и смотреть, какая информация до тех дойдет. Сроки сообщения должны быть коротенькие — полтора, ну, два часа. Тогда за день можно проверить трех или четырех сослуживцев. Всего их чуть меньше ста, если брать на круг… Довольно утомительно. И времени на это нет. Теоретически, этими штучками должна бы заниматься прокуратура, но те все сделают так топорно, что лучше бы уж и не делали.

Железяка тихо прихлопнул дверь и вышел в подъезд. Подъезд был хорошо освещен. Раз в неделю лейтенант вызывал электрика и под угрозой пожизненного заключения заставлял того вкручивать все недостающие лампочки, причем 25-ваттовые предлагал немедленно ввернуть тому в анальное отверстие… Железяка не любил темноты, если та не была на руку.

Вопрос состоял в том, цеплять за собой «хвост» или сразу махнуть через окно на задний двор. Железяка решил через окно. И потом, ну ладно, вычислит прокуратура «чужого». Ну, уволят его из органов. И все. Если же к делу подойти с умом, то «чужой», если, конечно, ты о нем точно знаешь, что он «чужой», а он не знает; что ты знаешь, вещь довольно удобная. Тут можно придумать такую интересную завитушку…

Железяка открыл окно и выпрыгнул во двор. И тут же понял, что хитрость действия не возымела: в темном уголке на ящиках. примостились две личности, которые как бы ошалели от явления лейтенанта милиции в гражданской одежде, но, явно скрепя сердце, попытались последовать за ним в проходной двор.

«Нет, — размышлял Железяка, заворачивая за угол и доставая пистолет. — Лучше все самому распутать… Тогда, считай, я и крупье. Какие захочу ставки, такие и будут…»

Он продолжал думать о «чужом», а сам чисто рефлекторно пристроившись за углом, дождался появления пары преследователей. Те уже шустрили не скрываясь, явные дилетанты, они стремились не упустить мента из виду. Первого Железяка встретил полюбившимся приемом. Он с удовольствием стукнул его рукояткой пистолета в лоб и тот осел, слабо охнув. Второй, не задерживаясь ни на секунду, развернулся и столь же резво побежал обратно.