Сергей Зверев - Объект 623

Он тихо оттянул затвор. И тут заметил, как из кучки промасленных «голодранцев», характерно припрыгивая, отделяется сутулый тип в кожаной кепке с наушниками, протискивается через толпу и устремляется мимо Глеба в тот самый коридор. Правую щеку украшала лепешка грязного лейкопластыря — видать, фурункул прорвал. Он мельком рассмотрел его лицо — маловыразительное, никакое, предельно небритое (у майора спецназа — такое же небритое). Из толпы ему что-то недовольно прокричали. Хмуро покачал головой Штайнер — дескать, развели тут «на флоте» анархию. Мужик из экипажа небрежно отмахнулся — айн момент, подельники, ну, приперло, бывает. Про него забыли. Субъект на лодке задраивал наклонный люк. Цепочка людей неторопливо взбиралась по трапу в палубную надстройку. Красноглазый тип с козлиной бородкой выслушал последние указания Штайнера, сухо кивнул, развернулся и поволокся к трапу. А Глеб уже танцующей походкой отступал к коридору, умоляя Бога, чтобы никто не оглянулся. Роль обезьяны с гранатой, кажется, откладывалась…

Он наткнулся на этого типа сразу за поворотом. Тот стоял и бессовестно обливал безропотную бетонную стену. Он дал ему время закончить свои дела, чтобы не дай бог потом… Набросился сзади, треснув казенником по голове. Двойной удар: металлом по затылку и лбом об стену. Третий уже не требовался. И снова раздевание на скорость: стоптанные ботинки, штаны из брезента, воняющая соляркой дерюга, козырек на глаза… И убрать свое творчество подальше, чтобы не наткнулись в ближайшие пару-тройку часов…

Двигатель постоянного тока мощностью шестьдесят киловатт уже работал, когда мужчина с опущенной головой и лейкопластырем на правой щеке вихляющей походкой выбрался из коридора и засеменил к субмарине. Капитан с козлиной бородой неодобрительно покачал головой, пропадая в рубке. Штайнер даже не смотрел на него, отвернулся, что-то раздраженно втирал хмурому Ларссону. Остальным он тоже был неинтересен. Он взбирался на трап, не оглядываясь, а пропадая в люке, небрежно махнул рукой — дескать, попрощался. И сразу же заскрежетал за спиной трап — нашлось кому убрать. А Глеб задраивал люк — поскольку был не пальцем делан, да и не сложное это занятие. Спустился по лестнице, постоял, помолившись, перед закрытым входным люком в шахте, спускающейся от надстройки, нащупал рукоятку «Кипариса», всунутого за пояс, отбросил крышку и выбрался в нутро подлодки из широкой трубы…

Он находился на центральном посту, в отсеке управления, в перехлестах труб большого и малого диаметра. Над головой — массивная слуховая труба, под ногами — зеленый кран управления кингстонами. Силовые кабели, вентиляционные шахты, трубки высокого, низкого и среднего давления со сжатым воздухом, снабженные запорными кранами и красными вентилями. Индикаторы уровня водорода в воздухе. «Интересно, кто я по должности?» — мелькнула своевременная мысль. Кажется, молитва дошла по адресу, он ни с кем не столкнулся. Корпус лодки сотрясала дрожь, гудели трубы. Он выглянул из-за трубы подъемной шахты. Штурманский столик был пуст. Слева от столика — сонарный пост для «прослушки моря», там тоже никого, фрагмент компасной бочки, телеграф рулевого, рубильники системы экстренного пуска сжатого воздуха в цистерны. Переходный люк в носовую торпедную часть был прикрыт, там кто-то гремел, выражался. Члены команды пристраивали торпеды, путающиеся под ногами. «И что я здесь делаю?» — подумал Глеб. Он шагнул на клочок открытого пространства, выхватывая автомат. Мгновенная оценка — а зачем стрелять, если можно повременить? Пусть лодка уйдет с завода! Бородатый капитан припал к окулярам перископа, что-то настраивал под телеграфом, одновременно вращая колесо перископа. Доносился лязг из электромеханического отсека. Кто-то смачно выражался, забравшись в аккумуляторную яму. Виднелась сутулая спина, еще один член экипажа ковырялся в сером ящике с электрическими пробками, висящем перед входом в электромеханический отсек. Усердно отворачиваясь, пригнув голову, Глеб проковылял мимо капитана, прильнувшего к приборам, обогнул колонну гироскопа. Мужик, ковыряющийся в пробках, глянул на него через плечо, но увидел лишь спину в промасленной дерюге, пропадающую в тесном гальюне…

Он запер за собой железную дверь, перевел дыхание.

— Глебушка, ты чё это, опять? — проворчал из-за двери товарищ по команде. — Ты же вроде бегал по-маленькому…

Он вздрогнул, липкий пот катился градом со лба. Но нет, сомнительно, не могут его здесь знать. Надо же такому случиться, тезку прибил! Впрочем, кого он тут только не прибил, и сколько еще предстоит. Недаром говорят: если хочешь чего-то в этой жизни добиться, то пару раз спустить курок все же придется…

— Угу… — прохрипел он, меняя голос до неузнаваемости. — Приспичило… Давайте без меня, мужики…

За дверью захихикали в несколько голосов. Пропоносило придурка. Чертыхался капитан в адрес нерадивого подчиненного. Пролаяла команда — открыть кингстоны, наполнить резервуары водой. Лодка готовилась к погружению. «В подводном положении будут выходить с объекта, — сообразил Глеб. — Задним ходом. А уж в бухте развернутся, и в открытое море…» Он прижался затылком к двери, обозрел нехитрую обстановку. Ну, точно, он уже путешествовал на этой лодке. Площадь гальюна от силы метр на метр. Толстяку тут в принципе не развернуться. Трубы, сцепленные муфтами, радиаторы, скрученный кольцом пожарный шланг. Алюминиевый умывальник с примитивными кранами, а в узком закутке между умывальником и шлангом — «лучший друг подводника» с серой крышкой. Под унитазом — фекальная емкость, периодически продуваемая сжатым воздухом. Все продукты жизнедеятельности со свистом улетают в открытое море…

— Глебушка, тебя это тоже касается… — проворчали из-за двери. Он не сразу сообразил. Потом уткнулся взором в зеленый кран управления кингстонами, расположенный над умывальником, спохватился. Все подобные краны на лодке должны открываться одновременно.

— Угу… — прокряхтел он и схватился за кран, принялся с усилием его проворачивать. Есть, капитан! От волнения было трудно дышать — великий подводный путешественник, блин! Расскажи кому — не поверят. С террористами в одной компании сосуществует в подводной лодке. В тридцать седьмом его бы без суда и следствия — и разбираться бы никто не стал! Он пристроился на край унитаза, вынул автомат. Может, время? Нет, еще рано. Он чувствовал, как лодка движется — неторопливо, метр за метром, подрагивает корпус, двигатель работает без заеданий. «А ведь эту штуку недавно отремонтировали!» — констатировал Глеб. Трубы как новенькие, свежая краска, стены не лопаются от старости — их подскоблили и заштукатурили. Каждый приборчик на своем месте, выделяется нужным цветом, чтобы долго не ломать голову… Ком образовался в горле — лодка разворачивалась задним ходом! Значит, вышли с завода, выполняем маневр, нацеливаясь носом на море. Впереди извилистая Калабановская бухта протяженностью восемьсот метров. Три минуты резвого хода. И около часа до Севастопольской бухты, огибая живописный мыс Фиолент, где даже осенью не протолкнуться от отдыхающих…