Никита Филатов - Танец с саблями

– Вот сюда, рядом.

Собеседница сразу же подчинилась и какое-то время они оба молча рассматривали бесконечную игру световых бликов на водной поверхности.

Неожиданно и некстати она чихнула.

– Простудились?

– Перемена климата.

– Да, конечно… В Испании сейчас тепло?

– Жарко. Очень жарко!

– А здесь хорошо, – удовлетворенный собеседник кивнул головой. Потом устроился поудобнее:

– Рассказывайте. Еще раз, с самого начала.

Молодая женщина легким, почти незаметным жестом поправила выбившуюся из-под капюшона русую прядь:

– Проблем с аккредитацией на фестивале не было. Там все очень демократично…

– Вы ведь приехали на «Черную неделю» под своей фамилией?

– Да. Фамилия, имя, паспорт – все подлинное. Даже гражданство…

Начальник бюро Интерпола в очередной раз кивнул – да, такое решение диктовалось большой вероятностью встретить среди гостей фестиваля соотечественников, коллег и просто случайных знакомых.

– Скажите… – можно было дать собеседнице не спеша добраться до интересующей господина Боота сути, однако он привык сам управлять ходом беседы:

– Скажите, я могу называть вас просто – Габриэла?

– Да, конечно, господин Боот! – итальянка улыбнулась деликатности шефа. Они работали вместе четвертый год, другой на его месте уже давным-давно попытался бы затащить привлекательную сотрудницу в постель – а старик ещё только спрашивает разрешения называть по имени.

– Так вот, Габриэла… Вы ведь начинали в Неаполе?

– Да. В отделе специальных операций.

– Мафия?

– Каморра… Это такая её местная разновидность. Сначала работала под прикрытием, среди бандитов, потом уже официально – в комиссариате полиции.

– Когда вас направили к нам?

– После окончания университета.

– Не жалеете?

– Нет. – Габриэла плохо понимала, куда клонит шеф. Она всегда была на хорошем счету в Интерполе – внешние данные и диплом в области международной журналистики давали возможность очаровательной итальянке проникать туда, куда всем прочим доступ был закрыт.

«Алмазный мост» Кейптаун-Амстердамм, контрабанда оружия из Украины, кавказские сепаратисты мятежного генерала Магаева…

– Нет, господин Боот. Я не жалею!

– Кое-кто в руководстве считает, что вас следует отстранить от оперативной работы.

Итальянка даже не сразу отреагировала:

– Почему? За что, господин Боот?

– Видите ли, Габриэла, погиб ваш напарник…

Старик замолчал, оборвав на середине фразу, и не дождавшись продолжения собеседница вынуждена была повторить вопрос:

– За что? Я же не виновата!

– Вы уверены?

– От нелепых случайностей в нашем деле никто не застрахован!

– И все же, сотрудников Интерпола убивают не часто… Каждый подобный случай для нас – это чрезвычайное происшествие.

Габриэла не нашлась, что ответить и только пожала плечами. И жест её не укрылся от внимательного взгляда шефа:

– Вот именно! Вы слишком привыкли к смерти. К чужой, к своей… В конечном итоге, это вредит делу.

Итальянка опять чихнула. Достала платочек и уткнулась в него носом… Сейчас заплачет, подумал старик. Женщина! Слабое, в общем-то, существо.

– Расскажите подробно про контакт с этим русским. Как вы познакомились?

В метре от берега шумно плеснула рыбина. Со стороны упрятанных в лесу коттеджей потянуло дымком и таинственным ароматом запекаемой на углях лососины.

– Кажется, сначала все шло удачно… – вздохнула собеседница. Она уже довольно быстро справилась с собой и теперь была готова к отчету…

… После обеда господину Бооту предстояла ещё одна деловая встреча. На этот раз начальник регионального бюро Интерпола ни малейшей вольности себе не позволил: костюм, белоснежная рубашка, галстук.

Говорили исключительно по-немецки.

– Здравствуйте. Проходите! Добрались удачно?

– Да, благодарю вас. Добрый вечер!

Гость прилетел из Франкфурта на Майне, где с недавних пор расположился Европейский монетарный институт.

– Выпьете чего-нибудь?

– Это было бы кстати, господин Боот.

– «Скотч» со льдом, как обычно?

– Да, пожалуй!

Гость был относительно молод, близорук и немного стеснялся своей нездоровой упитанностим. Происходя из старинного баронского рода, он носил двойную фамилию с соответствующей приставкой «фон», однако по агентурным учетам Интерпола значился просто Джэком.

Именно так хозяин к нему и обратился:

– Сколько у нас времени, Джэк?

– Не так уж много. Ночью я должен выехать паромом в Гетеборг. Там завтра плановое совещание рабочей группы по Скандинавии.

– Да, конечно… Спасибо, дружище, что все-таки нашли возможность навестить старика.

– Не стоит благодарности, господин Боот! К тому же, признаюсь, я и сам заинтригован.

Собеседник принял из рук хозяина стакан и втянул породистыми ноздрями аромат настоящего «молта». При этом кубики льда очень тихо и благовоспитанно звякнули о секло:

– Цум вооль!

– Прозит, – старик тоже пригубил волшебный напиток. Потом помотрел на большие напольные часы в углу, у камина:

– Машина довезет прямо к трапу. Итак?

– Где вы это достали? – порывшись в своей кожаной папке гость извлек на свет Божий специально затерянный среди множества деловых бумаг конверт.

– Интересная вещь? – вопросом на вопрос ответил господин Боот, протягивая за ним руку. Проверил – внутри действительно оказался тот самый, слегка опаленный уголок банкноты с причудливой голограммой.

– Как сказать… Мне пришлось здорово покопаться в архивах, прежде чем я её идентифицировал. Пришлось работать сверхурочно, да ещё кое-кого сводить в ресторан, чтобы не было лишних вопросов.

Это прозвучало настолько недвусмысленно, что хозяин кивнул:

– Чек уже выписан. Остальное, как всегда, наличными. Сможете получить на обратном пути.

– Прекрасно! А то, знаете, цены растут… Жизнь становится все дороже.

– Я внимательно слушаю, Джэк.

– Видите ли, господин Боот… Не знаю, огорчит вас то, что я скажу, или наоборот – но это к будущим «евро» не имеет ни малейшего отношения.

– К чему не имеет?

– Как это – к чему? – настал черед молодого человека поднять брови. – К евроденьгам!

– А разве их уже печатают? Не слышал. Странно… – озадаченный хозяин отставил стакан с почти нетронутым виски.

– В том-то и дело, что ещё нет! Все пока на стадии эскизов, даже до конкретных образцов не дошло. – По роду работы в Европейском монетарном институте гость занимался именно проблемами наличного обращения. И теперь, с молчаливого одобрения собеседника, принялся обрисовывать ситуацию:

– В общем-то, по настоящему актуальным это стало совсем недавно. После Мадридской встречи.

– После чего? – удивился старик и вспомнил Габриэлу.