Майкл Утгер - Платит проигравший

А что, если я ошибся адресом? Нелепо врываться в дом к людям, у которых главные орудия-лопатя и грабли. Мне уже начинало казаться, что я слишком понадеялся на свою интуицию.

Перемахнув через забор, я пригнулся и короткими перебежками начал передвигаться к дому с освещенными окнами. Когда мне удалось приблизиться вплотную к срубу, выяснилось, что окна расположены на значительном расстоянии от земли, гораздо выше, чем казалось издали.

Пришлось воспользоваться одним из ящиков, которых здесь хватало, и подставить его под центральное окно. Взобравшись на него, я осторожно заглянул внутрь.

Нет, интуиция не обманула меня. Четверо парней. с физиономиями, какие не трудно отыскать в полицейских досье, сидели за длинным деревянным столом и играли в карты. Возле пылающего камина, прижатые к стене стволами, скучали автоматы «Стэна». Я насчитал их с полдюжины, с этим арсеналом можно идти на захват Национального банка в Чикаго.

В другом конце комнаты, на диване сидели двое. Один по описаниям вполне мог быть Мейкопом. Второй – худощавый старик с морщинистым лицом и дымящейся трубкой в зубах, вероятнее всего, владелец фермы. Хотя все это могло быть и не так, если вспомнить, сколько времени Мейкоп находился в городе. Но сейчас меня беспокоило другое: среди этой своры я не увидел тех, кого искал – Глэдис и Вэнса. Моя теория трещала по швам.

Я спрыгнул с ящика и продолжил поиски. Меня не столько пугала стычка с этими людьми, сколько отсутствие Глэдис. Ближайшим объектом был сарай. Не спуская глаз с крыльца дома, я быстро перебежал через открытый манеж и прижался к ветхой стене покосившегося строения. Широкие ворота с восточной стороны были надежно заперты на висячий замок. Другого входа при строительстве не предусмотрели. Я обошел сарай вокруг и наткнулся на лестницу, прижатую к чердачному окну-единственному в этой мрачной коробке. За несколько секунд я взобрался нансрх и попал в непролазную тьму. Фонарь помог мне обнаружить другую лестницу, и я спустился внутрь. Сработанные наскоро стеллажи были забиты знакомой тарой – пустыми коробками из-под кофе, центр пустовал. Сделав несколько шагов вперед, я застыл на месте. Луч фонаря наткнулся на что-то белое. Я оцепенел. На уровне глаз в трех футах от меня в воздухе висели две ноги в шелковых чулках. Преодолевая дурноту, я с трудом заставил себя поднять фонарь повыше. Юбка порвана, блузка держится на одном рукаве, грубая веревка врезалась в шею и углубилась в неестественно белую кожу так, что почти скрылась в кровавой складке. Другой ее конец был подвязан к поперечной балке у самой крыши. У меня не хватило духу прикоснуться к телу. Я стоял как пень и не мог пошевелиться. Одно я понял сразу-эта женщина не Глэдис. Лицо ее было искажено ужасом, глаза вывалились наружу, но все же я вспомнил, где мы встречались. Это ей нужны были деньги для того, чтобы удрать из города. От нее первой я получил информацию о Мейкопе. За тридцать долларов. Возможно, за это и поплатилась.

Наверняка она знала больше, чем мне сказала. Люди, которые знают слишком много, в такой компаний редко выживают.

Я дал задний ход н, выбравшись из сарая, направился к конюшне. Слава богу, там не было трупов, а только лошади. Ворота не запирались па замок, красивые животные стояли в стойлах, и никто не беспокоился, что они сбегут. Следующий объект– бойлерная. Чрезмерное напряжение, как барометр, предупреждало о готовящейся буре. Я стал действующим лицом какой-то кошмарной фантасмагории, и роль моя состояла в том, чтобы убегать от мертвецов.

Спускаясь в подпал но беюшюн лестнице, я услышал шум, доносящийся снизу. Здание было выстроено так, чю окно находилось слишком высоко. Одна дверь вела в башню водокачки, а другая вниз, в подвал, который уходил на пару этажей ниже уровня земли. Стальная дверь была плотно закрыта, когда я спустился вниз. За ней слышались глухие голоса и разобрать их не представлялось возможным. Думать и гадать можно сколько угодно, пока не сцапают, ждать бессмысленно. Я надавил на дверь, и она с трудом сдвинулась с места. Пришлось позаботиться о безопасности и достать револьвер. Меня спасло то, что несмотря на свою массивность, дверь открылась без шума. Я очутился на крохотной площадке под потолком. Отличная мишень даже для полуслепого стрелка. Вниз вела лестница из железных прутьев. В каменном мешке находились люди. Зрелище не очень приятное, но стремился я сюда не зря. Среди чугунных труб с вентилями, на кафельном полу возле стены стояла железная кровать. На голой сетке лежала Глэдис. Ее руки и ноги были намертво привязаны к стальным спинкам. Длинный шнур от потолка, протянутый к кровати, висел над изголовьем, под выпуклой тарелкой, заменяющей абажур, горела яркая лампа. По обеим сторонам кровати стояли мордовороты. Я мог видеть их спины, это давало мне шанс для маневра. Беглый взгляд подтвердил, что в помещении нет других выходов. Единственное окно находилось на уровне двери, а это десять ярдов или больше. Если меня здесь забаррикадируют снаружи, то это конец. Вряд ли удастся что-нибудь предпринять, не создавая шума. Надежда была на глухие стены и на значительное расстояние от дома, где прохлаждался резерв. Возможно, нас не услышат. Итак – я один, их трое, и у меня преимущество первого хода.

Стараясь превратиться в мышь, я с удвоенной осторожностью начал спускаться вниз. Головорезы тем временем продолжали свою грязную работу. Тот, что стоял слепа, хрипел басом, грохотом отдававшимся в ушах.

– Где деньги, сука? Я тебе ноздри вырву, тварь! Эхо его мерзкого крика еще не затихло, а он уже перешел к действиям, резко ударив пленницу ребром ладони по ключице, Глэдис вскрикнула. Двое других подонков загоготали. Они играли роль созерцателен и давали сонеты палачу, как надо управляться с клиентом.

Я был уже на нижней ступени, когда головорез снова ударил Глэдис. Нервы у меня не выдержали, и я выстрелил. Пуля пробила ему кисть. Все разом оглянулись. Тип с простреленной клешней повалился на пол и завыл, как утопающий в болоте лось. Из-за поясов нынырнули револьверы. Я выстрелил еще два раза и, бросившись на пол, откатился за стальной узел трансформатора. В одного я попал, и он уже не трепыхался, второго лишь задел за плечо. Две пули высекли искры у меня над головой. Грохот стоял невыносимый.

Я поторопился и этим все испортил. Выглянув из-за укрытия, я увидел, как раненый палач вытаскивает левой рукой из сапога узкий нож с длинным лезвием, похожим на морской кортик. Читать его мысли я не собирался, а успокоил свинцовой примочкой. Пуля прошла через глаз и вылетела вместе с потрохами из затылка. Вновь последовали выстрелы, пули чиркали о кафель и сплющивались о бетонную стену. Я не видел стрелявшего и не мог ждать, пока он выйдет и представится мне. Откатившись к кровати, я выстрелил наугад. Противник прятался за чугунными трубами огромного диаметра и был недосягаем. У меня в барабане оставался один патрон; но я успел схватить с пола автоматический пистолет убитого, ему он так и не понадобился. Двенадцатизарядный «люгер», немецкий трофей. На данный момент меня все устраивало. Я сунул свою пушку в карман и передернул затвор «люгера». Из-за трубы показалась рука с револьвером. Парень решил палить вслепую. Я выстрелил дважды не целясь, рука исчезла. Я поднял нож и быстрыми движениями перерезал веревки, приковывающие Глэдис к постели.