Василий Веденеев - Глаз ведьмы

Но чужая семейная жизнь — тайна. Это Серову хочется, чтобы рыжая женщина была свободна, как ветер, поэтому он и думает, что замужние себя так не ведут. Еще как ведут: все люди разные и их поведение совершенно не зависит от того, семейные они или одинокие.

Рыжеволосая колдунья продолжала властно притягивать мысли, словно выходила к Серову из сырой туманной чащи охваченного осенним багрянцем леса и останавливалась на маленькой, освещенной скупым солнцем поляне, загадочно улыбаясь и маня за собой в глухомань. И он готов был сделать первый шаг…

Вновь она появилась около четырех. Сергей очнулся от размышлений и подобрался: куда «объект» на этот раз — по магазинам и кафе или придумает нечто новенькое? Судя по тому, что на ней джинсы, короткие сапожки и теплая куртка, выход не связан с официальными визитами. Хотя теперь все перемешалось и публика одевается так, как ей удобно, — среди бархата кресел и позолоты лож Большого театра запросто можно увидеть непритязательные холщовые костюмчики, а рядом неповторимый блеск бриллиантов и сияние обнаженных женских плеч.

Женщина подошла к своей машине, открыла дверцу и устроилась за рулем. Проверила дальний и ближний свет, прогрела мотор и потихоньку выехала со двора, направившись в сторону Садового кольца. Сергей рванул следом, боясь, как бы непредсказуемый «объект» не скрылся из глаз, но обошлось: ездила она так же медленно, как и ходила, поэтому следить за ней не представляло труда. Однако Серов не расслаблялся — вдруг ее спокойное и безмятежное поведение всего лишь отвлекающий маневр?

Но тут же урезонивал себя: кто, где и когда обучил бы ее подобным премудростям прожженного профессионала?

Тем не менее он старался не отпускать ее далеко и вместе с темно-красной «ладой» проскакивал через перекрестки. Возникшее волнение — как он будет чувствовать себя за рулем после травмы головы? — постепенно прошло.

Вскоре они выскочили на широкий проспект и полетели по нему, словно гонимые ветром сухие листья. И Сергей отчего-то вспомнил, как гонял по трассе на машине Лариски, а заходящее солнце высвечивало ее профиль и золотило прядь упавших на лоб волос. Неужели все это действительно было, причем совсем недавно?

В стороне остались Лужники, потом мелькнули кварталы Беляева и сахарно-белые одинаковые дома Солнцева. Скоро аэропорт «Внуково» — не туда ли она держит путь, сядет в самолет и куда-нибудь полетит? А что, ума на это у нее хватит и денег тоже. Нет, тьфу-тьфу, нечего будить лихо, пока оно тихо! Говорят, мысли могут передаваться на расстояние, а Серов вовсе не намеревался внушать «объекту» идею сесть в лайнер и взмыть в небеса.

Когда проскочили мимо поворота на аэропорт, Сергей с облегчением перевел дух и тут же вновь беспокойно заерзал — а если она гонит в другой город? С нее еще не то станется. Вдруг у нее в багажнике газовый баллон, и, когда кончится бензин, она переключит на него подачу горючего, а он, как придурок, будет метаться около своей заглохшей машины и толкать ее до заправки? Конечно, можно купить немного бензинчика у проезжих, но рыжая успеет уйти! А то, не приведи бог, задумает рвануть на таран, дабы разом покончить все счеты с жизнью?! Что тогда?

Ох, нервная работенка, весьма нервная. Зря Казаков твердил, что Сергей еще не раз ему скажет спасибо за такую халяву. Сам бы помучился на такой халяве, а потом приходил за это бабки просить. Тут с ней поседеешь и последнего здоровья лишишься, пока до вечера дотянешь.

Наконец движение на шоссе стало менее интенсивным. Серов позволил себе отпустить красную «ладу» немного вперед и слегка расслабился. Но куда же все-таки едет рыжая красотка?

Вон загорелись рубиновые стоп-сигналы на ее вылизанной машине. Мадам тормозит? Неужели приехали? Но поблизости нет ни мотеля, ни дачного поселка, ни поворота на захудалую грунтовку. Чего ей здесь понадобилось? И самому спрятаться совершенно негде — остается лишь одно: нахально встать позади, изображая поломку автомобиля. А коли она попрется в лес, придется идти за ней.

Сергей вырулил к обочине и остановился метрах в тридцати от «лады». Он выключил мотор, закурил и через ветровое стекло наблюдал, как рыжая вышла из своего авто, небрежно захлопнула дверцу и, перепрыгнув через кювет — кстати, перепрыгнула легко, — начала медленно прогуливаться вдоль обочины.

Докурив, Серов вышел из «жигулей» и покосился на «объект» — рыжая гуляла неподалеку и вроде бы не собиралась забираться в чащобу. Сергей открыл капот и склонился над горячим мотором, делая вид, что роется в двигателе, как вдруг услышал сзади звонкий голосок:

— Молодой человек!

Неужели рыжая? А кто же еще, если здесь, кроме него и ее, больше никого?

Комкая в потных ладонях кусок ветоши, он медленно обернулся. Она стояла в десяти шагах и приветливо улыбалась. Правда, ее улыбка была немного насмешливой.

— Пойдемте погуляем, — без лишних предисловий предложила она. — Ведь ваша машина в полном порядке? Что тут киснуть на обочине! Мне так хочется сходить в лес, а одной страшно.

— А идти туда с первым встречным не страшно? — облизав пересохшие губы, чужим голосом спросил Сергей.

— С первым встречным? — она весело рассмеялась. — Я заметила вас еще днем. Ведь вы моя новая нянька! Разве не так?

Как выяснилось, обязанности «няньки» могут быть не только обременительными, но и достаточно приятными. Полина — так звали рыжеволосую красавицу — оказалась очень милой в общении, лишенной всякого жеманства. Серов даже удивился: неужели она действительно психически нездорова? Судя по ее разговорам, этого не скажешь, но ведь он не врач-психиатр!

В город он возвращался уже спокойнее, надеясь, что после приятной прогулки Полина не сотворит никаких глупостей. Впрочем, наверное, ее тоже можно понять: хоть и не прямо, но она намекнула, что сильно страдает от одиночества и порой просто не знает, куда деть свободное время. И в глазах ее при взгляде на его руки мелькнул такой огонек, в котором Сергей никак не мог ошибиться, — так вспыхивали глаза у жадной до любовных ласк Лариски, когда она, изголодавшись после долгой разлуки, словно разъяренная тигрица, набрасывалась на него с неутоленной страстью.

Но чур меня, чур! Работа есть работа, тебе платят бабки не за прогулки и розовые сопли, а за другое: смотри в оба, чтобы «объект» был цел и невредим…

На прощанье, когда входила в подъезд, Полина махнула ему затянутой в тонкую перчатку рукой, и он в ответ мигнул фарами. Подождал, как было велено, и увидел, что в окне зажегся свет. Все, можно отправляться домой?..

После ужина он покурил с отцом, обсудил с ним последние политические новости и очередные перестановки в правительстве, на что обычно Иван Сергеевич разражался градом язвительных насмешек, и отправился к себе, пожелав родным спокойной ночи.