Иван Козлов - Осколок ордена

— Что-то у тебя с головой сегодня. На федеральных трассах наши фотки анфас и в профиль уже раздаются, неужто непонятно?

— Тогда какой же выход? — Волин, кажется, впервые был растерян.

— Крепи удочки сверху на свой «жигуленок», — сказал Абрамов. — На рыбалку поеду.

— Нашли время шутить.

— Это точно, не для шуток время. Но я не напрасно столько лет в элитных войсках служил, стрелять, как ты, не научился, а соображать умею. Меня, старого пердуна, на старом самокате, да еще и с удочками, никто останавливать не будет. Доедем с твоей Антониной проселочными дорогами до аэропорта, и там я ее посажу на вечерний киевский рейс. Командир этого экипажа обязан мне так, что... В общем, любой риск на себя возьмет. Улетит сегодня наша девочка. Только вещей никаких с собой пусть не берет и по сотовому не звонит, пока в Киеве новый телефон не купит.

— Все понятно, — после некоторого раздумья сказал Волин. — Это действительно выход. Деньги я могу ей дать?

— Это уже чисто ваши проблемы. Иди — попрощайтесь, через двадцать минут выезжаем.

Они выехали точно в назначенное время. Когда проселочная дорога пошла через лес, Абрамов загнал машину в кустарник, так, чтоб со стороны ее не было видно.

— Ты что, меня прямо в машине хочешь? — спросила Тоня.

Он рассмеялся, открыл дверцу, помог женщине выйти, целуя ее при этом в щеку.

— Вообще-то я планировал поиметь тебя в сторожке, к которой мы сейчас пройдем, но поскольку возле нее стоит мой внедорожник, на котором предстоит ехать дальше, то твое предложение будет рассмотрено.

— Я согласна на оба варианта.

Некоторое время они идут, держась за руки. Но вот начался овраг, тропа стала узкой для двоих, и Абрамов пропустил Антонину вперед.

Внизу оврага заблестела вода — тут был край озера, поросший высокой осокой.

Абрамов остановился. Ярема услышала это, обернулась.

— Прости, девочка, — сказал он. — Дело — прежде всего.

И выстрелил.

Ярема упала в овраг.

Гречихин не то чтоб забыл свое родное отчество, но не слышал его давно. А тут на совещании Ронкин дал ему слово, и Мишка в самом деле коротенько, за четверть часа, по пунктам и по полочкам, рассказал, почему и как при существующей системе охраны теряются в год семь процентов продукции.

— Михаил Михайлович, — спросил Ронкин, — сколько дополнительных средств потребуется, чтобы усовершенствовать вашу структуру, и насколько при этом уменьшатся потери?

Ответ Гречихина сразил его:

— Дополнительные средства не нужны, наоборот, можно их уменьшить, а толку будет больше. Я отдал свои конкретные предложения и расчеты в бухгалтерию, не знаю, правда, успели ли там их посмотреть.

— Успели, — ответил бухгалтер и протянул Ронкину записку со своими выводами.

— С ума сойти, — сказал тот, прочтя ее. — Михаил Михайлович, у вас что, есть экономическое образование?

— У меня, Виталий Эмильевич, есть огромная практика, я на книжных развалах долго торговал.

В зале засмеялись, сочтя это за шутку, но Ронкин их осадил:

— Наш уважаемый бухгалтер пишет резолюцию: «С выводами согласен полностью». А выводы вот какие: господин Гречихин обещает, что мы в год будем богаче примерно на сорок миллионов. И сразу будет выявлен тот, кто посмеет увести налево хоть рубль.

Люди стихли.

После совещания Ронкин сказал:

— Через десять дней мы летим с тобой на переговоры в дальние страны. Там океан, бордели, слоны. А еще там у меня будут переговоры на огромные суммы, будут конкуренты и мероприятия, где просто нельзя без охраны.

Говоря это, он уже нажал нужную кнопку, и в кабинет вошла секретарша.

— Светлана Павловна, возьмите нам на семнадцатое два билета в Бангкок, Михаил Михайлович, дайте ей свой паспорт.

— Загранпаспорт, — уточнила секретарша, видя, что достает Мишка.

— Так у меня только он...

Ронкин удивленно взглянул на Мишку:

— В России что, есть еще люди без загранпаспортов? Светлана Павловна, три дня на то, чтоб документы были. Если не сможете сами, я решу вопрос через МИД.

— Я все смогу, Виталий Эмильевич.

Игорек возился в комнате с танком, а Панин и Лариса сидели на кухне.

— Прости, — сказала она. — Я тебе столько гадостей наговорила там, в доме отдыха...

— Нет, все правильно, — ответил Вадим. — Женщине нужна стабильность, и ничего с этим не поделаешь. А у меня видишь — разве что сегодня, в выходной, свободен на все сто процентов.

— Как же на все сто, если только что пришел?

— Зато и сейчас, и завтра... Шеф с Коленькой из командировки только завтра прилетают, и еще не факт, что мне придется их встречать.

И тут зазвонил телефон.

На связь вышел Коленька, сказал, что они сейчас вылетают в Москву, везут груз и, кажется, намечаются проблемы. Голос его был настолько тревожным, что Панин, чуть подумав, связался с Гречихиным:

— Миша, прокатиться не хочешь?

Лариса спросила:

— Я не поняла, что ты там говорил о ста процентах?

Что он ей мог ответить...

По пути в аэропорт Вадим просветил друга:

— Они налом везут большую сумму, и Коленьке показалось, что кто-то их вел в городе и теперь сопровождает на борту.

Мишка потер ладони:

— Будет возможность разогреться, а то что-то я последние два дня кисну.

— Целых два дня? Ни драк, ни взрывов? И как же ты это выдерживаешь?

Мишка захохотал:

— Сам не понимаю! Скажу больше: к костюму привыкать начал! Если еще и к галстуку привыкну — все, конец мне как личности.

Приехали они вовремя. Панин успел выбрать удачное место, чтоб наблюдать в бинокль за выходом пассажиров по трапу нужного самолета. Коленька с шефом спустились в числе первых, и Панин, не сводя окуляров с проема двери, слушал своего помощника:

— Вадик, он в темном свитере, глухая горловина, кожаная кепка, лет тридцать.

— Вижу.

Толпа из самолета пешком идет по летному полю в здание. Тип в кепке вскинул руку: приветствует кого-то из встречающих.

Вот они, встречающие: седой высокий человек с буйной шевелюрой и крепыш в красной бейсболке. Последний, поздоровавшись с прилетевшим, тут же спешит вдогонку Коленьке и Стасу Викторовичу, а они уже подходят к серебристому «мерсу». Недалеко от него припаркована и разъездная машина шефа, возле которой стоит Мишка. А приехавший парень и седой великан усаживаются в старый и хлипкий с виду «Форд», о чем Панин тотчас говорит Мишке:

— Непохоже, чтоб они кого-то пробовали догонять.

— Значит, кто-то еще ждет твоего Стаса на трассе. Хотя сейчас и на корыто могут хороший движок поставить. Так что будем ко всему готовы.

— «Бейсболка» вернулся, садится за руль. Наверняка ждут, когда тронет Коленька. — И Панин связывается с машиной шефа. — Коленька, мы едем первые, вы у нас на хвосте. Тронули!