Михаил Рогожин - Новые русские

— Гляди, начало марта, а у них дождь!

Маленький юркий адвокат Лефтерис, весь являющийся придатком сложного сооружения, состоящего из огромного носа, обузданного толстыми массивными очками, и прямой трубки, торчащей перпендикулярно рту, встречал их с суетной радостью дальнего родственника. Он подбежал к Темирову и по-мусульмански прикоснулся к нему плечом. По выражению глаз старого приятеля Жаке понял — беспокоиться не о чем. На трех таксомоторах они помчались, разметая струи дождя по городским улицам. «Палм-Бич-отель» произвел на Веру и Надю феерическое впечатление. От восторга они схватились за руки и двигались вместе. Всем трем парам были подготовлены апартаменты с двумя туалетами и роскошными ванными комнатами. Куда тотчас, не сговариваясь, залезли уставшие с дороги дамы и, блаженствуя в айсбергах пены, принялись названивать друг дружке. Мужчины, по-быстрому переодевшись, поспешили на тех же такси в Никосию. Контора адвоката находилась на улице Анни Колнини. В небольшом уютном двухэтажном особнячке начались переговоры, вернее, их заключительная часть. Лефтерис проинформировал о правилах, существующих на Кипре для открытия офшорных компаний. На это требуется всего два часа и две тысячи долларов. Но если прибавить еще тысячу, то все будет сделано, пока гости на втором этаже в мягких креслах отведают легкий завтрак. Ни у кого из присутствующих возражений не возникло. Коснувшись адреса новой компании, Лефтерис предложил в качестве офиса свой особняк и назвал весьма умеренную аренду. На что получил согласие клиентов. Небольшая заминка вышла с выбором названия фирмы, но, вяло посовещавшись, остановились на броском, с мусульманско-экологическим оттенком — «Грин Стар». Лефтерис проводил гостей на второй этаж, где действительно их ждал легкий завтрак, состоящий из булочек, сыра и йогурта, и побежал заниматься оформлением и открытием счета.

Для всех присутствующих наступило время поговорить о главном, о деньгах. Степан решил рискнуть. Во-первых, он обещал понтифику Артемию, а во-вторых, получив на счет фирмы «Грин Стар» деньги под заказ на машины для опреснения, он постарается избавиться от навязанных ему соучредителей. Сначала добьется лицензии на проведение валютных операций «Юрта-банка», оставив Темирова с носом, а потом устроит в московских газетах травлю бесполезного фонда и его мафиозного директора Аслана. На взятки денег Степан не пожалеет, а, значит, и результат не заставит себя ждать. В таком случае все средства, аккумулированные на счете компании «Грин Стар», перейдут в его собственность.

Исходя из этих расчетов, Степан энергично заявляет:

— Я в знак нашей дружбы и веры в общее дело перевожу на счет компании пять миллионов долларов. Почти все, чем располагаю. И поверьте, не блефую.

Темиров прикрывает глаза. Аслан впивается собачьим взглядом в хозяина. После некоторой паузы Жаке начинает торговаться:

— Если вы, дорогой, переведете семь, то мы под заказ раскрутимся на четырнадцать миллионов.

— Я же сказал, что у меня последние.

Темиров согласно машет головой:

— Согласен. Мы восемнадцать, а вы все те же семь.

Степана начинает подташнивать от столь жирного куска. Где-то в глубине души он чувствует восточное коварство новых партнеров. Но ведь деньги они готовы перевести. Тем более счет кодированный, то есть без подписи каждого из них деньги нельзя снять или перевести. А Кипр к тому же не Россия. Тут на него государство не наедет. Степан ударяет широкими ладонями по коленям. Его розовое полное лицо светится детским удовлетворением.

— О’кей. Я семь. Но вы восемнадцать!

— Наши документы готовы, — подтверждает Темиров. — Аслан подпишет договор с фирмой «Грин Стар» прямо сейчас. Деньги на счет поступят через неделю.

— Я даю указание Дойч-банку перевести сюда оговоренную сумму.

Все трое улыбаются друг другу. Появляется потный, но такой же энергичный Лефтерис с бумагами в руке. Раздает всем новенькие визитные карточки и кладет на стол документы.

Вера, нежась в хвойной пене, с завораживающим ужасом слушает по радиотелефону рассказ Нади о последних минутах жизни Матвея Евгеньевича. Оказывается, старик очень переживал неизбежный разрыв. Он буквально умолял Надю встретиться с ним в последний раз. У нее не было настроения к этому, поэтому забежала всего на каких-то полчаса. Разделась и сразу в постель, а он о чем-то хотел поговорить. Нервничал, дергался, короче, ничего не получалось. В запале он даже пообещал жениться на ней, если она его не бросит. Наде стало жалко старика, и она занялась бесчисленными манипуляциями, чтобы хоть на пять секунд восстановить в нем мужчину. Это было немыслимо трудно. Он пыхтел, как паровоз, впивался зубами в ее груди, но до дела никак не доходило. Она устала и уже собиралась оттолкнуть его и вырваться из объятий. Но Туманов собрал все силы и бросился на нее. Поначалу Надя не сообразила, что произошло, только поразилась тяжести его тела, вдруг вдавившего ее в матрац. Она попыталась скинуть Туманова, он захрипел и сам повалился на бок. Дальше Надя рассказывать не может, ее душат слезы. Вера понимает, что девушке жалко себя, а не Матвея Евгеньевича, и прекращает расспросы.

В отличие от болтающих по телефону женщин, Катя предается своим размышлениям. Ее совершенно не вдохновляет эта поездка на Кипр. Она не любит столь дикие места. Предпочитает отдых в Ницце. Во всей истории с понтификом Артемием и новым бизнесом Степана Катю волнует поспешность, с которой развиваются события. За всем угадывается какой-то жестокий план, но думать об этом страшно. Сначала она боялась потерять Степана, теперь — его деньги. Ей обидно плескаться в ванне в то время, когда подписываются контракты, способные повлиять на ее жизнь. Она плавно поднимает из перламутрово переливающейся пены свои тонкие точеные ноги с мягкими округлостями икр. Любуется длинными аккуратными пальцами, томно дразнящими, ярко-красными закругленными ногтями. Катя любит свои ноги, уделяет им много времени и млеет, чувствуя прикосновения к ним пухлых губ Степана. Ей самой кажется, что эрогенные зоны у нее находятся на щиколотках. Ей давно хочется носить на ноге элегантный маленький браслет с бриллиантами, щекочущий ее при ходьбе. Кроме того, поскольку любой мужчина начинает рассматривать ее с ног, значит, следует их украшать. Она делает в воздухе несколько махов и замирает врастопырку… Приоткрытая дверь ванной легко распахивается, и на пороге возникает незнакомая блондинка с темными бровями и острым, слегка горбатым носом. Она прикладывает указательный палец к ненакрашенным губам, требуя молчания.

От страха ноги Кати подкашиваются, падают в воду, обдавая веером брызг стены и незнакомку. Та в свою очередь кричит: