В. Яблонский - Новый передел

Зяма оторвался от своего занятия, махнул в сторону ворвавшегося начальника охраны окровавленной выкидухой и надтреснутым голосом крикнул:

— Мочите эту тварь!

Два одетых не по погоде боевика почти одновременно отбросили в стороны левые полы своих плащей. У обоих под мышками на специальных ремнях крепились короткоствольные автоматы Калашникова. Николай Петрович, увидев оружие, сразу же нажал на спусковой крючок. Оглушительно грохнул выстрел, и один из автоматчиков, едва успевший передернуть затвор своего АКСУ, завалился на спину с дыркой во лбу.

Прозвучала ответная очередь. Зимовецкий почувствовал сильные толчки в грудь, и свет перед его глазами начат меркнуть. Потом пришла невыносимая боль, но он, уже лежа на полу, попытался сделать еще один выстрел. Однако слабевшие пальцы не слушались, и тугой курок не желал поддаваться. Он уже не слышал ни криков, ни ругательств людей, бежавших к нему со всех сторон, только успел подумать: «Спуск у этого кольта слишком тугой. Был бы «Макаров» — успел бы и второго уложить напоследок…»

Автоматчик подскочил к уже бесчувственному телу и дал короткую очередь, стараясь попасть в голову.

— Хорош палить! — заорал Зяма. — Не видишь разве, что он уже сдох?

Главарь повернулся к застывшему от ужаса коммерсанту и глухо процедил:

— Ну, козел, за твоего пса я тебя, падаль, сейчас на куски буду резать. Не торопясь, с перекурами…

— Нет! — простонал Бойко. — Я не хотел этого! Он сам ворвался. Прошу вас, поверьте мне… Не убивайте!

— Ладно. За моего убитого человека штраф на тебя, гнида коммерсантская, накладываю. Сто тысяч баксов. Усек?

Бойко с готовностью закивал. В этот момент он думал лишь о том, чтобы остаться в живых.

— Вот и хорошо. — Зяма брезгливо вытер окровавленное лезвие ножа о брюки бизнесмена и, щелкнув предохранителем, сложил свой «кнопарь». — Приберешь тут все. Перед ментами сам отмазывайся как хочешь. Завтра к тебе подойдут серьезные люди. Разговор пойдет об оформлении сделки. И не вздумай «заднюю» включать! Понял меня, крысеныш? Все, братва, уходим!

— Это беспредел! У меня просто нет слов. Пришли, отобрали все нажитое за многие годы и ушли! Что делать, Давид?

Пьяный Бойко сидел в ресторане за накрытым столом. Напротив него ожесточенно курил седой, очень представительный господин лет шестидесяти. Бутылки с водкой за этим столом опустошались одна за другой, а вот икра, красная рыба и креветочный салат не пользовались спросом. Похоже, что эти двое просто хотели напиться. Особенно усердствовал Бойко.

— Не у тебя одного эти проблемы, Володя, — с едва уловимым кавказским акцентом отозвался Давид Вахтангович Зигурия — хозяин сети закусочных и шашлычных на южном побережье Крыма.

— Да это не просто проблемы, Давид! — в отчаянии взвизгнул Бойко. — Это же полный крах! Я сегодня за смешную сумму продал свой бизнес! Ты понимаешь? Меня же полностью растоптали! И кто?! Бычье голимое!

— На меня тоже наезжают, — вздохнул грузин, — предлагают уступить им «Жемчужину». А это — самый прибыльный ресторан. Настоящей цены мне за нее конечно же не дают. Так, копейки…

— Ты посмотри, что эти твари со мной сделали! — Тяжело качнувшись на стуле и едва не свалившись с него, Бойко рванул на себе рубашку. Полетели на пол вырванные с мясом пуговицы.

Грудь Владимира Сергеевича была обмотана тугой повязкой, наложенной сутками ранее в больнице. От госпитализации бизнесмен отказался. Не до того было.

— Шестнадцать швов, — продолжал причитать Бойко, — моего начальника охраны пристрелили, как собаку… А Выдаю переломали все ребра. Избили его секретаршу… Он тоже продает свое дело.

Зигурия снова тяжело вздохнул. Затушил окурок и тут же потянулся за лежавшей на столе пачкой. Тихо проговорил:

— Похоже, эти бандиты никого и ничего не боятся. Ты знаешь, Владимир, что за меня есть кому заступиться. Я попросил помощи у Гиви Стреляного. Ну, он очень авторитетный человек. Мы с ним оба из Кутаиси. Земляки. Так вот, он ничем не смог мне помочь. Эти отморозки в очень грубой форме посоветовали ему не совать нос в их дела.

Бойко поднял на собеседника мутные глаза. Ему хотелось напиться до чертиков. Все же последние слова грузина заинтриговали его.

— Кто же стоит за всем этим? — уже с трудом ворочая языком, спросил бизнесмен.

— Люди, делающие свой бизнес почти во всех горячих точках. Они попросту заколачивают бабки, Володя. Политика для них — лишь средство обогащения.

— А мы-тο тут при чем? — Бойко налил себе очередную порцию водки. — К чему все эти наезды?

— А нас, Володя, просто отдали на растерзание определенной части криминалитета. Самым отмороженным и беспредельным бандитам. В обмен на их поддержку. Теперь они требуют расчета, свою долю от пирога. И этот пирог — мы. Нами пожертвовали, чтобы накормить этих голодных волков.

Ошарашенный этими откровениями, Бойко даже слегка протрезвел. Он поставил опорожненную бутылку «Абсолюта» на стол и уныло сказал:

— Теперь понятно, почему эти твари ничего не боятся. Их поддерживает власть, будь она проклята!

— Именно, Володя. Здесь нам ловить нечего. Лично я перебираюсь в Россию. Продаю свое дело и уезжаю. Там еще можно вести более или менее нормальный бизнес. Хотя…

Грузин многозначительно помолчал, глядя на то, как, давясь рвотными спазмами, вливает в себя спиртное Бойко.

— Хотя не удивлюсь, если и в России в самое ближайшее время произойдет то же самое. Ведь основные деньги — в Москве. В России…

Иван, насвистывая, вышел из электрички на платформу. Натруженные ноги слегка подкашивались, пальцы рук до сих пор дрожали от десятков произведенных выстрелов, да и ушиб все еще не давал забыть о себе. Но все это меркло по сравнению с прекраснейшим и яростным чувством, которое сейчас переполняло Ивана. Он ощущал себя настоящим воином, причастным к великим грядущим событиям, и был несказанно горд этим. Окружавшие люди казались мелкими и никчемными; все их заботы и радости не стоили и выеденного яйца. Счастье — в борьбе! В уничтожении врагов!

На остановке он сильно толкнул плечом довольно крепкого мужчину лет сорока, спешившего на электричку. Тот открыл было рот и даже слегка надвинулся на Ивана, собираясь высказать нахальному недорослю все, что о нем думает, но заглянул в его глаза и молча протиснулся в переполненный вагон. Кнут усмехнулся: теперь так будет всегда. Травоядные всегда отступают перед хищниками! Именно так сказал Толик напоследок, когда, отправляя курсантов домой, жал наиболее отличившимся руки. И он абсолютно прав!

Едва они приехали в город, Леха отправился в салон игральных автоматов. Отпустив его, Иван пошел домой. Хотелось отдохнуть и как следует перекусить. Эх, жалко, что Толик не дал ему с собой пистолет! Лишь усмехнулся, похлопал по плечу и сказал, что время для этого еще не пришло. Зато вместо «Макарова» предложил кое-что иное — три капсулы, те самые, что мгновенно возвращают силы и желание жить. Иван после того сокрушительного удара в пах на себе испытал действие препарата. Это было изумительно! Никакого опьянения не наступило, просто стало очень весело, но это была какая-то злая, остервенелая веселость. Хотелось бегать, прыгать, кричать что-нибудь восторженное! А больше всего хотелось крушить и ломать все, что подвернется под руку, но делать это осознанно, а не в пьяном угаре, как раньше.