Олег Алякринский - Охота вслепую

Кастет хотел что-то сказать, но, поглядев на Шамана, посчитал за лучшее смолчать. Уже через минуту едоков осталось только двое — Кастет да Сержант. Первый продолжал механически жевать, так как хотел замять назревающий скандал, а Сержант — потому, что ему было наплевать на ссоры курсантов; впереди всех ждал трудный день, до обеда было далеко, а он еще со времен службы в Иностранном легионе привык насыщать свой организм чем угодно, лишь бы съедобным. Остальные же были рады развлечься за чужой счет, поэтому перестали есть и настороженно наблюдали за развитием ситуации.

— Ты что, язык с этим дерьмом проглотил, вафлер попритухший? — не унимался Шаман. — Я тебе говорю, Кастет, что здесь мужики собрались, а не петухи гамбургские, нам мясо надо, а не пшено голубиное!

Говорил Шаман с надрывом, не обращая внимания на инструктора, но никто, и в первую очередь сам Сержант, не сомневался, что устроенное Шаманом представление имело одну цель: прощупать начальника на вшивость. Курсанты все еще пытались понять, что он за фрукт, и выставили сегодня Шамана боевым слоном.

Сержант про себя улыбнулся. Все это было так ему знакомо! Опять же по годам, проведенным в Легионе, — там салаг вот так же прощупывали, устраивали им проверку на прочность. А сколько раз ему самому приходилось бывать в подобном положении… Да только жестоко ошибались «деды» легионеры насчет молчаливого блондина скандинавско-славянской внешности, что он не уставал им доказывать, отбивая почки, а то и выбивая зубы после очередной «правилки», как это случилось однажды в далеком семьдесят восьмом году на Корсике. Словом, Сержант спокойно поглощал кашу с дрянным мясцом и пока никак не реагировал на происходящее за столом.

— Нет, ты раскроешь свое поганое хлебало или нет? Кастет, бляха-муха, ты ничего другого не мог выбрать на завтрак? — кричал Шаман.

Кастет оторвал-таки взгляд от своей миски.

— Что было, то и выбрал, глухо бросил он. — Жри и помалкивай!

В ту же секунду миска с размятой кашей взлетела в воздух, перевернулась и, со свистом описав дугу над длинным столом, шлепнула Кастета по лбу. По его скуле медленно сползли горячие плюхи слипшейся перловки.

— Он еще вякать будет! — заорал Шаман, вскакивая из-за стола. — Этот пидор хочет нас закормить своей пидорской хавкой. Мужики! Он нас хочет превратить в таких же козлов, как он сам!!!

Теперь уже многие курсанты искоса бросали взгляды на Степана, ожидая его вмешательства в разгорающийся скандал. А он спокойно отставил от себя миску, налил из термоса кофе в пластиковый стаканчик и стал не торопясь пить.

— Сержант! — обратился к нему, побагровев, Кастет. — Может, стоит утихомирить его?

— Разбирайтесь сами, — покачал тот головой. — И учтите, через пятнадцать минут начинаем занятия.

— Да мне и минуты хватит, чтобы с ним разобраться! — надсадно гаркнул Шаман.

Он вскочил и рысцой припустил вокруг стола с явным намерением подойти к Кастету поближе. Сержанту понравилось, что Кастет не струсил, а лишь напряженным немигающим взглядом следил за приближающимся Шаманом, у которого в руке поблескивало короткое узкое лезвие. Инструктор продолжал спокойно пить кофе. Рука с ножом метнулась к горлу Кастета — тот отпрянул, но тут же получил удар левым кулаком в висок. Шаман радостно осклабился.

— Теперь поглядим, что за дерьмо у тебя в кишках болтается! — прошипел он.

— Такое же, как и у тебя, — ощерился Кастет. Вспорхнув в воздух, он выбросил вперед правую ногу и нанес молниеносный удар ботинком по руке, сжимающей нож.

Нож сверкнул в полете и со звоном вонзился в ствол сосны метрах в пяти от места схватки. Лезвие еще продолжало вибрировать, когда Кастет, крутанувшись на каблуках, выбросил назад левую ногу. Тяжелый армейский ботинок впечатался Шаману в грудь и сбил того на землю. Но поверженный боец, словно огромная кошка, мгновенно выгнулся, пружинисто подскочил с земли и снова оказался на ногах. Лицо его потемнело, глаза сузились и засверкали недобрым блеском.

— Ну все, парень, ты покойник! — проскрежетал он сквозь сжатые зубы и, поднырнув под кулак Кастета, боднул его головой в живот.

У Кастета подогнулись колени, но Шаман не дал ему упасть. Он обхватил противника за талию, сжал, приподнял и с размаху швырнул на землю. Собственно, на этом драку можно было бы и закончить. Падение оглушило Кастета, и он, жалко мотая головой, встал на четвереньки, не в силах больше оказывать сопротивление. Но вид беспомощного противника только раззадорил Шамана. Он кинулся к силящемуся подняться Кастету, пнул его ботинком в живот и упал на него сверху, прижав к земле. Некоторое время они, сцепившись как два разъяренных кота, катались по траве, и вдруг Сержант заметил, что обезумевший от ярости Шаман перевернул Кастета на живот и стал судорожно стягивать с него штаны.

— Все! Время вышло! — Сержант резко поднялся из-за стола.

Но слов инструктора никто не расслышал. Курсанты повскакивали со своих мест и кольцом окружили дерущихся. Расталкивая их, Сержант выбрался в центр кольца. Он схватил Шамана за плечо и рванул к себе. Тот вскочил, и его налитые кровью глаза сразу нашли того, кто помешал ему наказать обидчика. Сделав короткий замах, чернявый здоровяк ткнул кулак в лицо Сержанту.

Но не попал. В последний миг, когда чугунный кулачище должен был либо сломать носовую перегородку, либо распахать бровь инструктору, тот подставил под его кулак открытую ладонь и быстро сжал пальцы, так что хрустнули суставы, и резко дернул вниз. От пронзительной боли Шаман даже присел. Он был на целую голову выше Сержанта, но его искаженное гримасой злобы и боли лицо оказалось вровень с невозмутимыми голубыми глазами инструктора.

Свободной рукой Сержант вцепился Шаману в горло, на мгновение сильно сжав выпирающий кадык двумя пальцами, так что у курсанта чуть глаза не вылезли из орбит, и гадливо отшвырнул от себя. Шаман, мелко перебирая ногами, чтобы сохранить равновесие и не упасть, отлетел к сосне, в которую вонзился брошенный нож. Рука Шамана действовала быстрее, чем мысли; он еще сам ничего не сообразил, а нож уже был вырван из ствола и летел прямо в грудь Сержанту.

Вот тут-то и произошло то, что запомнилось курсантам на всю жизнь, о чем они потом не раз рассказывали приятелям и чему сами потом втайне не вполне верили, хотя все произошло у них на глазах…

Брошенный уверенной меткой рукой нож со свистом рассек воздух, и ни у кого из онемевших от неожиданности зрителей не возникло и тени сомнения, что лезвие вонзится точнехонько в середину груди инструктора, проткнет сердце и оборвет жизнь знаменитого снайпера, который так и не успел обучить их всем тем премудростям науки убивать, которые знал. А может, и знал-то он не так уж много, коли его одолел ученик…