Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием

От таких мыслей сковывались в злости мышцы, напрягалось тело. А это снайперу было категорически противопоказано. Хорошо еще, что Величко имел уравновешенную нервную систему спецназовца и снайпера одновременно. Эти две воинские профессии одинаково требовали спокойствия даже при обычно неспокойном и подвижном характере, каким обладал тот же бывший лейтенант спецназа ГРУ Величко. И эта нервная система помогла перевести прицел с собаки на другой дом и не думать больше о том, что мешает ему работать.

А работа предстояла сложная. Следовало еще припугнуть бетонное сооружение поста у дороги. Не само сооружение, естественно, а его обитателей. Часть солдат отсиживается в доме, который Величко определил еще накануне. К сожалению, сарай закрывал вид на окна этого дома, иначе можно было бы и там его обитателей «уговорить» прилечь вздремнуть на пол. И дать им почувствовать, что такое холод и непрекращающийся сквозняк, на который они местных жителей обрекают. Конечно, разбить окно пулей сложно. Пуля просто пробьет стекло, оставив только дырку. Но можно постараться в раму попасть, тогда стекла вылетят и дом станет уютным холодильником. За домом тоже необходимо было присматривать. Но это следовало сделать позже, когда уже наступит темнота и из дома выдвинется к посту смена. А пока следовало сам пост припугнуть, чтобы никто оттуда невовремя не высунулся. Любой нормальный человек, зная, что территория простреливается снайпером, пожелает остаться за бетонными блоками и не выйдет на вечерний променад. Пост стоял около дороги. Разведчики говорили, что там есть даже шлагбаум, рядом с которым дежурят двое «нацгвардейцев». Но они для снайпера остаются прикрытыми частично углом поста, частично ближним к посту полуразваленным домом. Хотя в такую погоду, когда не только снег с неба валит, но и ветер по дороге прогуливается, причем ветер, слегка похожий на начинающуюся метель, люди у шлагбаума могут и замерзнуть. Они вполне в состоянии пожелать глотнуть или полстакана водки, или хотя бы кружку горячего чая – это дело вкуса каждого отдельно взятого человека и сила или слабость его командира. И тогда, подмерзнув для приличия, они могут пожелать пойти на пост. Или просто время смены подойдет. Значит, следует караулить и быть готовым сделать два быстрых выстрела. Передвигать затвор одним движением большого пальца с предельной скоростью, не отрываясь при этом от прицела, как это делают спортсмены-биатлонисты на своем стрельбище, Величко уже научился. Он даже мысленно просчитал свои движения, выбрал наиболее рациональные и опробовал. Все получалось. Тем более необученные «нацгвардейцы», не сумев услышать выстрел с такого расстояния и в такую погоду, едва ли смогут быстро и правильно среагировать. И вслед за тем, как упадет после первого выстрела один из постовых, второй, скорее всего, не сразу поймет, что происходит, и не сумеет спрятаться раньше, чем снайпер произведет второй выстрел. Простых армейцев, солдат-призывников, Величко не стремился бы так обязательно отстрелять, как хотел стрелять в «нацгвардейцев». Эти в его понятии были негодяями, которых требовалось уничтожать при первом удобном случае. И случай представился почти сразу.

Вход в бетонный пост находился сбоку и оставался видимым для Величко под острым углом. Но со стороны дороги до входа следовало сделать около десятка шагов. Два вооруженных человека в армейских бушлатах, одетых на черную униформу, появились в прицеле. Палец нажал на спусковой крючок автоматически, раньше, чем снайпер успел подумать о необходимости выстрела. И второй «нацик» повел себя точно так, как ожидал Величко. Он остановился, не понимая, почему упал его товарищ и почему не сразу встает, и склонился над упавшим. Второй выстрел ждать себя не заставил. Из бетонной коробки в дверной проем, возможно, видели все это, но никто оттуда не высунулся, даже чтобы посмотреть, живы ли упавшие, нужна ли им какая-то помощь. А Величко уже был готов к третьему выстрелу. Но третий выстрел пришлось сделать в бойницу, из которой высунулся ствол автомата и кто-то стал неприцельно и бездумно стрелять по округе, не зная, что его пули до снайпера даже долететь не могут. Пуля вошла точно в бойницу, и стрельба прекратилась. Автомат упал наружу…

– Что-то сильно вы здесь, на мой вкус, перестарались… Перетопили… – вернувшись в палатку, перед которой стряхнул с ног снег, налипший на обувь, дал Иващенко оценку заботам Николы Синицы, сидящего на корточках перед печкой и подсовывающего за дверцу очередные короткие мелкие поленья. В палатке было жарко настолько, что сразу начинало гореть лицо. – Натуральная парная…

– Мы люди, в отличие от тебя, южные, – лежа на спине, забросив руки за затылок, ответил Стас Волк. – Нам много тепла нужно.

– Я тоже родом не из Оймякона, – возразил Иващенко.

– А Оймякон – это где? – блеснул интеллектом Рысь.

– Поселок в Якутии. Полюс холода земли.

– А откуда ты? – продолжил расспросы Синица.

– С Кубани.

– С Краснодара?

– Станичник.

– Казак?

– Во многих поколениях.

– А кубанские казаки против нас тоже воюют? Вместе со спецназом ГРУ?

– Спроси что полегче, – сказал, как рукой отмахнулся, Волкодав. – Я на той стороне фронта не был. Не знаю, кто там воюет. Хотя, если бы спецназовцы вместе с казаками воевали, они уже взяли бы Киев…

– Многие так обещают.

– Кто-то обещает и не делает, а кто-то не обещает, но делает.

Иващенко повесил на столб бушлат, вытащил из кармана «PlayStation Vita» и завалился на свою кровать. Он уже давно привык играть лежа. Так, по крайней мере, никто не сможет подсмотреть, что у него на мониторе. Игрушка звучно пищала при каждом действии.

– Решил нервы нам испытать? – спросил Волк.

– Каким образом?

– Игрушкой своей… Писком этим…

– А ты нервный?

– Не то слово. Я – психопат…

– Заметно, – не отрываясь от игры, констатировал Волкодав. – Только на психопатов у меня в каждом кулаке по смирительной рубашке имеется. Для некоторых персоналий держу.

– Теперь я понимаю, за что на тебя вертухаи в тюремном лазарете взъелись. – Волк подтвердил мнение Иващенко о том, что молодой компьютерщик, собиравший по просьбе Шилохвостова данные на него в Интернете, все, что сумел запомнить, разболтал.

– Здесь, я вижу, своя сеть Wi-Fi есть, – констатировал Волкодав, выключая звук.

– А ты откуда знаешь? – спросил Рысь.

– У меня на игрушке своя стоит. Определяет наличие другой сети. Пароль запрашивает.

– И в Интернет выходить можешь? – Рысь проявил заинтересованность. – Могу, значит, с твоей помощью жене пару слов черкнуть?

– Нет. Игрушка только с другой игрушкой связаться может. Чтобы через сеть играть. И больше никакого Интернета. Здесь играет кто-нибудь?