Сергей Самаров - Бикфордов час

Расстояние до противника я сокращал быстро. И когда до затылка укродиверсанта осталось не больше двух с половиной метров, я подобрал под себя левую, толчковую, ногу, подготовился и совершил скачок, завершившийся предельно резким ударом основанием ладони в затылок. Причем бить я старался так, чтобы не попасть в основание черепа, потому что таким ударом основание черепа легко сломать, при одновременном переломе шейной области позвоночника и разрыве спинного мозга. А мне не нужен был труп. Мне нужен был живой, но бездвижный противник.

Неожиданное получение такого удара усиливает его действенность в два с половиной – три раза. Укродиверсант оставил автомат в развилке березы, где он у него и лежал, а сам свалился набок. Рассечение кожи не лбу говорило о том, что он еще и лбом о ствол дерева ударился, и именно потому, после рикошета головы, набок завалился, иначе упал бы – обязан был просто упасть – лицом вниз.

Я посмотрел на автомат и понял, что за противники передо мной. Даже молодой солдат в спецназе ГРУ знает, что нельзя устанавливать автомат в развилку дерева. Опора, конечно, хорошая, но каждая очередь, несмотря на украшающий ствол пламегаситель, выдает место, откуда она произведена. И противник будет в это место стрелять. А с автоматом, застрявшим в развилке дерева, не совершишь быстрый спасительный перекат. Разве что вместе с самой березой, но это проблематично даже для чрезвычайно сильного физически человека.

Но мне не стоило терять время. Оставался еще один противник, которого убивать было нежелательно. Я быстро вытащил из брюк первого поясной ремень и связал ему за спиной руки, притянув их к согнутым в коленях ногам. Так он не сможет встать. На всякий случай засунул поглубже в кусты его автомат, а самому ему еще кулаком в челюсть добавил. Чтобы спал дольше и дышал глубже. Так ему легче будет в сознание приходить. Не так сильно будет страдать от головной боли. А боль будет. Она обязательно бывает при сотрясении мозга. У меня не было уверенности, что в его, словно плоскостью кирпича приплюснутом черепе мозгов много. Но и малое их количество можно сотрясти, причем даже так, что единственная извилина там выпрямится. Это проверено многими аналогичными ударами.

При всем при этом я не терял бдительности. И правильно делал, потому что сразу после завершения связывания первого пленника я услышал хруст ветки на земле. Так она обычно под чьей-то неосторожной ногой хрустит, специально под подошву неумехе-воину забираясь. Второй укродиверсант, не слишком стесняясь своего высоченного роста, шел в нашу сторону. Умничка! Бегать за ним не придется. Только вот бить такого сложно. Подпрыгивать, похоже, надо, чтобы до мелкой птичьей головы достать. Или ногами на широченные плечи запрыгнуть и бить сверху.

Я резко, но при этом плавно и беззвучно переместился в сторону и на четвереньках, по собачьи, перебежал за куст. Потом и вокруг куста стал перемещаться. Таким образом, когда длинный укродиверсант в недоумении остановился, чтобы рассмотреть своего товарища и командира, я оказался за его спиной и приставил под левую лопатку два вытянутых пальца, поскольку вытаскивать пистолет просто поленился.

– Тихо, урод! Одно резкое движение, и пристрелю. Понял?

– Понял… – прохрипел он в ответ, хотя я удавку на его шею еще не набрасывал, но таким голосом обычно говорят те, у кого удавка уже затягивается.

– Наклонись к своему командиру и легонько его по щеке потрепи, чтобы в себя пришел. Автомат, кстати, под ноги брось и наступи на него. Он тебе уже не нужен.

Просьба была простейшая и не должна была вызвать подозрений. Я же намеревался его, наклонившегося, просто тяжелым башмаком за челюсть слегка задеть, чтобы положить рядом с первым и связать.

Он бросил, как уронил, автомат и стал наклоняться. Медленно, словно бы с опаской. Естественно, мой «пистолет» перестал упираться ему под лопатку. Просто рука у меня не настолько длинная, чтобы дотянуться. Но тут высокий укродиверсант решил «фортель» выкинуть, начал резко распрямляться, одновременно отмахиваясь вытянутой рукой. Дурак! Чему тебя эти американцы только учили. Руку в этом случае надо разгибать одновременно с вращением тела, а не до того. Да и тело надо не поворачивать, а именно резко вращать. Тогда может получиться хороший удар предплечьем. Высокий был человеком худощавым, почти изможденным, и я почему-то ожидал от него большей резкости движений. Но он на резкие движения был не способен – широкие плечи мешали. Уже выпрямленную его руку я, поскольку мои собственные руки не были заняты никаким оружием, правой рукой захватил за рукав на запястье, а левую ладонь упер ему в локоть, и, продолжая поворачиваться, укродиверсант только себе руку ломал. Глупый, рука ему еще могла сгодиться! Впрочем, он тоже скорее всего именно так подумал, потому что каким-то неимоверным движением остановил вращение тела и стал под давлением моих рук, чтобы избежать боли, наклоняться. И таким образом птичью свою голову почти до земли опустил. Это было как раз то, что я желал увидеть изначально. Нога ударила резко. Армейские берцы имеют усиленный носок, и при ударе можно не бояться повредить пальцы ног. Подошва со щелчком ударила в самый кончик челюсти, чуть вскользь. Высокий опустился на свою голову и уже не боялся даже руку при падении сломать. Я его руку пожалел и отпустил…

Испытания взрывчатого вещества, разработанного по проекту капитана Абу Саида Хайята, проводились недалеко от границы с Ираком. Прямо на песчаном бархане, что высился в семистах метрах от старой дороги, ведущей к границе, поставили несколько столов и кресел за ними. Члены комиссии, за исключением одного полковника, были все в генеральских мундирах, и все были не знакомы с молодым химиком. Лишь два человека, которые держались чрезвычайно важно, носили традиционные саудовские одежды. Только перед самым началом испытаний приехали начальник лаборатории и полковник из королевской семьи, тоже в этот раз одетый в национальную одежду. Судя по тому, как к нему относились генералы, этот полковник был весьма важной персоной, на что просто не мог не обратить внимания Абу Саид.

– Капитан Хайят, – вежливо сказал полковник из королевской семьи, – в двух словах объясни членам государственной комиссии, что за взрывчатое вещество ты разработал и как оно действует.

Полковник показал рукой место, на которое должен был встать для объяснения капитан. Прямо против среднего стола. Абу Саид вышел вперед и встал так, чтобы стоять лицом и к полковнику, и к большинству членов комиссии.

– Мы взяли за основу нашего состава такое известное и широко применяемое вещество, как нитрометан. Он известен в применении растворителя виниловых полимеров, некоторых красок, эфироцеллюлозных лаков, и также в качестве добавок к топливу для калильных двигателей внутреннего сгорания, которые используют в основном в радиоуправляемых моделях и вообще в качестве топлива для некоторых гоночных болидов повышенной мощности. В частности, подавляющее большинство широко распространенных сейчас беспилотных летательных аппаратов использует в качестве топлива нитрометан. И потому добывание сырья не привлекает внимания. Используется нитрометан и в качестве сырья для изготовления некоторых видов взрывчатых веществ, причем более мощных, чем всем известный пластит. Там эффект достигается просто. За счет замещения нитрогруппами других атомов водорода нитрометан образует динитрометан, тринитрометан и тетраниторометан. И все эти соединения крайне взрывоопасны…