Сергей Самаров - Последний довод

– Ти хто такий? – громко спросил бородач еще до того, как я приблизился.

Мне как раз в этот момент попался на глаза подходящий корень, о который я неуклюже споткнулся, вызвав смех в машине. Но мне это спотыкание позволило без подозрений убрать руку за спину и оставить ее там. Кисть уже сжала рукоятку пистолета, а большой палец опустил предохранитель еще до того, как я сам пистолет вытащил.

Я мог ответить по-украински, но предпочел родной русский язык:

– Кто я такой? Меня зовут Последний довод.

Эта фраза прозвучала для бородача загадкой. Он уже начал спускать из кабины ногу, но от моего ответа его нога замерла в воздухе.

Я же был совсем близко от машины, так близко, что промахнуться при стрельбе из пистолета было уже трудно. Рука с оружием появилась из-за спины. Я сделал всего два выстрела. Бородач и водитель были в бронежилетах, поэтому я стрелял им в головы. И тому и другому. И тут же отпрыгнул в сторону, упал спиной на траву, держа двумя руками пистолет перед собой, и громко призывно крикнул:

– Паша!

Впрочем, можно было и не кричать. Паша свое дело знал на «отлично» и реакцией обладал прекрасной. Подствольник ухнул, как лесной филин, и эхо прокатилось по ближайшим дворам. Стрелял старший сержант Волоколамов в окно дверцы задних сидений. Я готов был выстрелить в того, кто попытается выскочить из салона на мою сторону, но внедорожник никто не покинул. Вася Волоколамов дал три короткие автоматные очереди, и после этого они с сыном перебежали дорогу. Я тоже подскочил к машине. Дверцы мы распахнули одновременно. Живых там не осталось…

Мы перевели дыхание. Дело было сделано.

– Это что, подкрепление бандитам? – услышал я голос и резко обернулся, одновременно поднимая пистолет. При этом уже был готов шагнуть за ствол толстого дерева, но прятаться за него не пришлось. Вместе с посторонним голосом опасность к нам не приблизилась. По крайней мере, внешне все выглядело именно так.

За забором во дворе стоял молодой милиционер с сержантскими погонами. Видимо, это был его дом, его жену я предупредил и попросил увести его детей из зоны возможной стрельбы.

На плече сержанта висел ремень автомата, но сам автомат был заброшен за спину, и только из-под локтя виднелся раструб ствола «АКС74-У», оружия, специально разрабатываемого для милиции в России. И я впервые увидел такой автомат у украинской милиции. Обычно они вооружены «АК-74», а иногда даже «АК-47», хотя давно уже ведется разговор об обеспечении украинской милиции карабинами «М-4» [3], только спонсора никак не найдут. Спонсоры только обещают Украине помощь, да, видно, жены у спонсоров жадноваты – не позволяют…

– Да. На усиление прибыли. Вдесятером эти уроды с нами не справились, решили еще пятерыми пожертвовать.

– Их изначально было четырнадцать, – поправил меня милицейский сержант.

– Четверо осталось, десятеро в ночь уехало.

– Я в курсе, – сказал сержант. – Я ночью наблюдал за вами из окна и видел, как их осталось только десять.

– Хорошо видно было? – невинно поинтересовался я, помня, что минувшую ночь назвать излишне светлой было трудно.

– У меня бинокль с тепловизором.

– Хороший бинокль, – кивнул я. – Такой не каждый командир подразделения российского спецназа имеет.

– Хороший бинокль, – не стал возражать невозмутимый сержант. – Мне его один немец-охотник подарил, еще три года назад. Я его на буксире на своем «уазике» полтораста километров до мастерской тащил. Он и расплатился. Это лучше, чем денег бы дал.

– Но хорошо, что такого бинокля у бандитов не было.

– Они столько вечером выпили, что в бинокль даже закуску бы не увидели, – усмехнулся милиционер.

– А не ты приходил меня арестовывать? – спросил, подойдя ближе, старший сержант Волоколамов.

– Нет. Я звонил, чтобы тебя предупредить, но у вас дома трубку никто не брал. Тебя арестовывали два сержанта, что с бандитами приехали, и Амирхан. Но Амирхан был против. Его заставили поехать. Он мне и шепнул, чтобы я позвонил.

– Значит, Амирхан… – задумчиво проговорил я.

– Амирхан нас поддержит в случае чего. Это без сомнений. И Глеб с нами будет. Глеб – это еще один наш парень. Младший сержант милиции.

Я обладаю неплохим слухом. И отчетливо разобрал слово «нас», тем не менее слегка засомневался. Но посмотрел в глаза сержанту и понял, что не ослышался. Это могло означать только одно – сержант готов вместе с нами выступить на защиту Пригожего, и его сослуживцы тоже готовы. И еще стало понятно, почему я не смог узнать тех двух сержантов, что приехали к Волоколамовым арестовывать Пашу. Они приезжие. Видимо, из Харькова. Но они сейчас – тоже опасность для нас.

– А те два сержанта… Приезжие…

– Амирхан напоил их и в подвал к себе посадил. Под замок и в наручниках. Но, чтобы не скучали, дал канистру самогонки. Они боеспособность не скоро обретут.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Валера. Валера Сачко… Сержант Сачко.

– Я думал, всех в селе хотя бы поверхностно знаю…

– Я сюда после армии приехал. Жена у меня местная. Настена Рыбалко.

– Дочь Лехи Рыбалко?

– Да. Вы же с ней недавно только разговаривали. Она здесь была, во дворе.

– То-то, я смотрю, лицо знакомое. Сам-то ты русский?

– Хохол. Но я в этом разницы не вижу.

– Я вот – русский, Паша с отцом – тоже русские. Но мы, как и ты, разницы в национальности не видим. Вместе будем?

– Будем, товарищ подполковник, – ответил за Валеру Сачко старший сержант Волоколамов. – Отец за Валеру ручается.

– Ручаюсь, – подтвердил Василий. – Я его хорошо знаю.

– Я подал рапорт, чтобы в «Беркут» перевели служить, а теперь, после майдана, «Беркут» уже не тот будет, если вообще еще будет, – сказал Сачко. – Я уже не хочу туда, в такой «Беркут», каким его делают. Мне Настена говорит: поехали в Крым жить. У нее же мать там. Зовет. В Крыму и «Беркут» свой. Значит, и мне место может найтись.

– Тут, я думаю, заваруха большая начинается, – предрек я. – И надолго. Всем не сладко придется. Я бы тебе посоветовал жену с детьми в Крым отправить, если возможность есть. Сам ты в этой ситуации свободнее будешь себя чувствовать. А то, пока они здесь, у тебя руки будут связаны. И уехать всегда будет куда. Это тоже важно. С нас хватит того, что я здесь со связанными руками.

У меня никто не спросил, почему у меня связаны руки. Значит, знали.

– Да, – согласился сержант. – Надо с Амирханом поговорить. Он тоже жену с детьми к родственникам в Крым отправляет. Может, моих с собой возьмут. Вместе легче ехать, безопаснее. Да и у него жена такая, что сама может по должности «калашом» работать. С ней никакого другого оружия и не надо. Она даже этих бандитов, когда к ним в дом пришли, голыми руками выгнала. Не понравились они ей.