Андрей Воронин - Комбат

– Зачем?

– Язык вырву, что бы болтала поменьше.

Тхор попытался прикурить на ходу, но погрузчик так вибрировал, что он не мог попасть язычком зажигалки на конец сигареты.

– Мечты, Тхор, всегда рано или поздно сбываются.

– Лучше уж раньше.

– А если мечты твои не сбылись, значит, ты умер.

Упоминание о смерти из уст Червонца обычно не сулило ничего хорошего. Но сейчас Тхор находился в приподнятом состоянии духа, и поэтому только нервно засмеялся. Затем, завидев голубой «фольксваген», обгонявший «Сталеву Волю», за рулем которого сидела молодая красивая девушка, крикнул, высунувшись из кабины:

– Эй, стой! Трахнуться не хочешь?

Но машина быстро отдалялась. А девушка, лишь на короткое время сбросившая скорость, чтобы разминуться с погрузчиком, так и не обернулась.

– Вот сучка! – пробормотал Тхор.

– Какая же она сучка? – возмутился Червонец.

– Даже не обернулась, – пояснил Тхор.

– Вот если бы трахнулась с тобой, была бы сучкой. А так чего ты к честным женщинам цепляешься?

– Знаю я этих честных… – не унимался Тхор. – Им от мужчин только одно нужно – деньги, а сами на других смотрят масляными глазами.

– Смотрят на тех, у кого денег больше, чем у тебя, – назидательно проговорил Червонец, протирая тряпкой лобовое стекло.

– Пыль-то снаружи, – понял всю бесплотность его попыток Тхор.

– Сам знаю! Вылезь и протри!

Не решаясь ослушаться своего хозяина, Тхор взял у него тряпку и на ходу, опасливо косясь на мчавшуюся под колесами дорогу, вылез на площадку. Он старательно протирал тряпкой стекло, плевал на нее, пока, наконец, не очистил достаточно большой участок.

Червонец махнул ему рукой:

– Можешь возвращаться, все отлично!

Тхор никак не мог взять в толк, чего это Червонец сам сидит за рулем, сам участвует в операции. Ведь обычно он старался держаться подальше от тех дел, за которые могли упечь за решетку.

Еще минут через десять впереди показался путепровод.

Лицо Червонца просветлело, но в то же время показался и блеск испуга в глазах. Да, в мыслях он уже сотню раз просчитал ситуацию, все говорило в его пользу. Но теперь, чем ближе подходил момент реального воплощения плана, тем тревожнее становилось у него на душе. Он знал, всегда может возникнуть непредвиденное обстоятельство – маленькое, незаметное такое, но оно временами способно переломить ход событий. И там, где теперь виделся непременный выигрыш, окажется проигрыш, и банк, на который поставлена твоя жизнь, свобода, сможет сорвать другой, если не подсуетишься как следует.

«Беспроигрышных дел не бывает, – подумал Червонец, – но существуют такие дела, на которые не жалко поставить все, что у тебя есть».

К тому же выбора у него не оставалось. Долг он обязан был отдать любой ценой, иначе не жить ему самому и его людям.

Солнце уже коснулось линии горизонта, неровно очерченной зубчатым лесом. Червонец прямо-таки сиял от счастья. Он еще немного посидел в подрагивающем погрузчике, затем заглушил мотор. Смолк двигатель у грейдера. Наступила звенящая тишина. Подобного возбуждения Червонец уже не испытывал давно. Ни жестокость, ни власть не дарили ему прежде таких чувств. Он знал, завладеет деньгами, это возбуждение пройдет, захочется чего-нибудь большего. Но пока можно наслаждаться предвкушением своего могущества. И то, что они подъехали к путепроводу в самый момент заката, казалось ему добрым предзнаменованием, хотя, конечно же, такое совпадение являлось самообманом. Вся операция была расписана точно по минутам, а сейчас они выбились из графика всего на пару минут, которые нельзя было заметить, не глянув на часы, а тем более, сверяясь по солнцу.

Вскоре все бандиты оказались возле одного из джипов. Пошел неспешный разговор, вновь распределялись обязанности. Червонец приоткрыл следующую страницу своего коварного плана – последнюю страницу. После короткого совещания один из джипов развернулся и поехал в сторону аэропорта. Теперь уже ждать оставалось недолго.

Когда перевозят большие ценности, всегда возникает одна и та же проблема. С одной стороны, желательно как можно лучше организовать охрану, как можно больше людей задействовать в транспортировке. Но, чем больше людей знает о перевозке, тем реальнее шансы утечки информации. Можно пойти и по другому пути. Держать все в тайне, посвятить в суть ограниченный круг людей, и тогда вероятность утечки станет меньшей. Но если кто-нибудь все-таки узнает, то провал почти наверняка обеспечен.

Такая же дилемма стояла перед руководством банка «Золотой дукат». Сумма нешуточная, найдется много горячих голов, готовых за такие деньги рискнуть жизнью и свободой.

И председатель правления решил не рисковать, втягивая в операцию собственную службу охраны, не очень многочисленную, недавно набранную. Он решил действовать по-другому.

Он не пожалел денег, чтобы нанять людей из охранной фирмы «Одиссей», оплатил им целую неделю, и те до последнего момента не знали, когда же им придется ехать. Всю неделю и днем, и ночью охранники «Одиссея» сменялись, сидели в офисе, играли в карты, ожидая телефонного звонка. Но даже после того, как телефон зазвонил в четверг и они выехали по направлению к Пулково, ситуация для них мало в чем прояснилась. Они не знали, что именно повезет инкассаторский броневик банка «Золотой дукат». Ранее управляющий банком предполагал, что с охраной поедет Андрей Рублев. Но поскольку у того не заладилось с московским братом, пришлось посылать заместителя правления.

Утомленные ожиданием, привыкшие ко всякого рода тайнам, охранники «Одиссея» хранили молчание. Джипы с жесткой подвеской подбрасывало на малейшей неровности. Они пролетели путепровод, никто из охранников и даже сам заместитель управляющего не обратили внимания на дорожную технику, стоящую на обочине. Когда они уже подъезжали к аэропорту, банкир повернулся к водителю:

– Прямиком на летное поле, – и протянул ему уже оформленный по всем правилам пропуск.

Лишь только машины оказались на бетонной полосе аэродрома, как показалось, скорость упала почти до нуля. Дальний край, где застыли самолеты, почти не приближался, хоть стрелки спидометров застыли возле цифры «100». Поставив машины под огромным крылом ИЛ-86, охранники «Одиссея» и заместитель управляющего банка стали ждать. Самолет уже вылетел из Шеннона и должен был прибыть в Пулково где-то через час.

Садились и взлетали редкие самолеты, взлетную полосу расцвечивали сигнальные огни. У заместителя управляющего сложилось впечатление, будто он, внезапно сделавшись маленьким-маленьким, оказался в середине огромной мигающей рекламы. Чтобы избавиться от этого ощущения, он до боли в глазах всматривался в ночное небо, и, когда замечал огни самолета, сердце его начинало учащенно биться. И хотя банкир знал, это совсем другой самолет, что о прибытии транспорта из Шеннона ему сообщат по рации, все равно терял самообладание.