Андрей Воронин - Лабиринт для Слепого

– Здравствуй, Матвей, – сказал Зубов, глядя на чашку с кофе.

– Добрый вечер, Федор Иванович.

– А что ты так официально? Рабочий день кончился, можно и попроще. Ты чем завтра занят? – Смотря когда, – сказал Санчуковский.

– Ну, часиков в десять утра.

– Да ничем, собственно, таким уж важным.

– Так, может, заскочишь ко мне на дачу часикам к десяти?

– На дачу? Завтра?

– Ну да, завтра. Есть очень серьезный разговор.

– Если про выборы, то я уже не могу слушать, – засмеялся Матвей Санчуковский.

– Да ну их к черту, эти выборы! Целый день ими занимался, – пожаловался Зубов.

– Я тоже, – отозвался Санчуковский.

– Уж не намереваешься ли ты второй раз депутатом стать?

– А почему бы и нет?

– Хорошая мысль. Опять же депутатскую неприкосновенность получишь.

– Да ладно тебе шутить, Федор, – недовольно пробурчал в трубку Матвей Санчуковский.

– Так значит, завтра в десять, – властно, как подчиненному, но в то же время вполне дружелюбно сказал Зубов.

– Разговор действительно серьезный? – осведомился Санчуковский.

– Серьезнее не бывает, Матвей.

– А что, случилось что-то?

– Может случиться.

– Тогда буду.

– Ну вот и договорились, жду.

Ровно в девять утра черный «мерседес» Матвея Санчуковского остановился у подъезда его дома. Охранник услужливо открыл дверь. Матвей Санчуковский сел на заднее сиденье и повертел головой – так, словно он только что поднялся от письменного стола, за которым провел ночь.

– Куда? – повернувшись к хозяину, спросил водитель.

– Давай на дачу к Зубову.

– Хорошо, – кивнул водитель, запуская двигатель.

Автомобиль быстро помчался по заснеженным улицам Москвы. Охранник пристально следил за стрелкой спидометра, будто это была стрелка часов, а он опаздывал на свидание к любимой девушке.

– Не гони так, – сказал Санчуковский водителю, – вроде немного подморозило.

– Да нет, нормально, – ухмыльнулся водитель, лихо поворачивая на перекрестке.

Матвей Санчуковский сидел на заднем сиденье, прикрыв глаза. В окно он не смотрел, его мысли были заняты предстоящей встречей.

«Интересно, чего это Зубов позвал меня в такую рань к себе на дачу? Наверное, действительно произошло что-то очень важное или должно произойти. А может быть, опять начнет ругаться? Хотя, что гадать? Минут через пятьдесят я увижу Федора и узнаю, зачем он меня вызывал и какой-такой серьезный разговор может быть в десять утра на даче».

– Мне кажется, эта черная «волга» едет за нами от самой Москвы, – сказал водитель, обращаясь к охраннику.

Охранник резко обернулся.

– Да нет, тебе кажется.

– Что кажется? Я заметил: как проехали пост ГАИ, так она все время у нас на хвосте.

– А, брось, – сказал охранник, но на всякий случай сунул руку за отворот куртки.

Матвей Санчуковский тоже обернулся, но никакой черной «волги» не увидел. За ними ехала, серая «тойота».

– , – Где «волга»? – спросил он у водителя.

– Только что исчезла, наверное, мне показалось.

– Сколько там времени? – спросил Санчуковский, ленясь взглянуть на свои золотые часы.

– Девять сорок пять, – ответил охранник.

«Ну вот, минут через десять будем на месте», – подумал Санчуковский, глядя на окрестные пейзажи.

В девять сорок пять на трассу выехал КАМАЗ с красной полосой, груженный бетонными плитами. В кабине сидел молодой, лет двадцати шести, водитель с раскосыми глазами. Он был в кожаной куртке и лисьей зимней шапке. Белый снег, сверкающий на солнце, его слепил, и поэтому он надел темные очки. Его лицо сразу же приобрело немного хищное выражение. Рядом с ним, на соседнем сиденье, лежал телефон сотовой связи.

Послышался сигнал. Водитель КАМАЗа приложил трубку к уху.

– Да-да, я все понял.

Улыбка, появившаяся на тонких губах водителя, сделала его лицо еще более хищным и злым. Он убрал телефон, повел плечами, поудобнее устраиваясь на сиденье, и вдавил педаль газа. КАМАЗ взревел и помчался быстрее.

Ровно в десять пятьдесят водитель КАМАЗа увидел черный «мерседес», идущий навстречу со скоростью километров девяносто.

Парень снял солнцезащитные очки, покрепче вцепился руками в баранку и, прижавшись широкими плечами к спинке сиденья, тонко и пронзительно, словно птица, присвистнул.

Когда до черного «мерседеса» оставалось метров десять, парень с раскосыми глазами резко вывернул баранку вправо, и тяжелый КАМАЗ на скорости восемьдесят километров буквально в лепешку смял черный «мерседес» шестисотой модели и столкнул его в кювет.

КАМАЗ тоже свалился в кювет, но водитель успел открыть дверь и выпрыгнуть в снег…

А еще через две минуты на шоссе неподалеку от места аварии остановилась черная «волга». Задняя дверца открылась, водитель КАМАЗа, поскальзываясь, поднялся по откосу, выбежал на трассу и быстро юркнул в машину. Взревел мотор, черная «волга» унеслась прочь.

На месте аварии громыхнул взрыв, и «мерседес», в котором находилось три трупа, вспыхнул.

– Телефон, – сказал мужчина, сидящий рядом с водителем, обращаясь к парню на заднем сиденье.

Тот передал ему телефон.

– Чего ты так дрожишь? – хмыкнул мужчина, набрал номер и коротко доложил:

– Все сделано. На трассе полный порядок.

Он убрал телефон и принялся напевать:

– Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера…

Минут через десять в квартире Зубова раздался телефонный звонок. Федор Иванович недовольно взял трубку и поднес к уху.

– Ты что, еще спишь? – раздался спокойный голос Хромова.

– Да нет, уже давно не сплю.

– Так вот, я тебе могу сказать – спи спокойно, дорогой товарищ.

– А в чем дело?

– Как, разве ты еще не знаешь?

– Нет, ничего не знаю, – испуганно пробормотал Зубов.

– Тогда через полчаса узнаешь. А пока можешь спать спокойно, – уже вполне шутливым и дружелюбным тоном сказал Хромов и рассмеялся.

Зубов ожидал, что Хромов объяснит ему причину своего веселья. Но вместо этого он услышал гудки отбоя.

– Вот черт! Так ничего и не сказал.

Зубов бросил трубку и стал просматривать утренние газеты. На работу он решил приехать к половине двенадцатого, сославшись на головную боль и усталость.

А минут через сорок ему сообщили, что его друг Матвей Фролович Санчуковский погиб в автомобильной катастрофе на дороге, ведущей к правительственным дачам. Его черный «мерседес» столкнулся с КАМАЗом, выскочившим на встречную полосу.

"Кандидат наук, талантливый химик Олег Владимирович Пескаренко сидел в маленькой камере всемирно известной тюрьмы «Матросская тишина». Он не был политическим деятелем, не был депутатом Верховного Совета, не был замешан в государственном перевороте, не готовил покушение на Президента или премьер-министра. Он был рядовым заключенным.