Андрей Воронин - Возвращение с того света

Станешь генералом – и тебе понадобится. В общем, забудь. О Слепом забудь и даже не вспоминай. Дела никакого нет, есть видимость расследования, только твой Сарычев об этом не знает. Все виновные давно землю парят, и Слепой в том числе.

– Жаль, – вырвалось у Малахова.

– А, – понимающе усмехнулся генерал, – размечтался? Брось, полковник. Его не вернешь.

– Жаль, – повторил Малахов. – Иногда так и подмывает…

– Бывает, – кивнул генерал, – бывает. Только учти, этот парень, как я понял, сам выбирал, за какие задания браться, а за какие не стоит. С такими агентами довольно тяжело работать.

– Да ерунда это все, товарищ генерал, – со вздохом сказал Малахов. – Все равно его уже нет…

Может, так оно и лучше.

– Возможно, – сухо согласился генерал. – У тебя все?

Вернувшись на службу, Малахов обнаружил у себя на столе странный, словно пришедший по межпланетной почте, документ, напечатанный на древней пишущей машинке с прыгающими вверх и вниз буквами и изобилующий всеми возможными видами ошибок. С минуту он тупо смотрел в эту филькину грамоту, пытаясь продраться сквозь искаженные до полной потери смысла казенные обороты. Писал какой-то поселковый милиционер, что-то о больнице и котельной, о каких-то «потерях личной численности людского состава в количестве двух сержантов при исполнении из пистолета системы ТТ».

Он вернулся к шапке этого дикого документа, составленного каким-то папуасом и по непонятной прихоти морских течений занесенного к нему в кабинет. Рапорт… Так… Он замер, увидев в тексте слово «Крапивино», и стремительно зашарил глазами по строчкам, выискивая имена собственные, чтобы хотя бы в первом приближении понять, о чем идет речь. Где-то на второй странице рапорта мелькнула фамилия Колышева с указанием звания и места службы, и полковник, грузно опустившись в кресло, принялся терпеливо анализировать этот бред, докапываясь до смысла. Его так и подмывало вызвать кого-нибудь и заставить перевести сей раритет на какой-либо из удобопонятных человеческих языков, но тут как раз до него стало понемногу доходить содержание рапорта, и он порадовался тому, что никого не позвал.

Рапорт был подписан неким лейтенантом Силаевым и представлял собой подробное и безграмотное описание того, как был убит майор Колышев, посланный полковником расследовать дело о взрыве на Тверской и исчезновении журналиста Шилова, Был этот документ страшноватым и диким как по форме, так и по содержанию. Насколько смог понять Малахов, Колышев был убит пулей в затылок, и сделал это автор рапорта из табельного автомата Калашникова после того, как майор пытался воспрепятствовать аресту опасного маньяка-террориста, с которым, как видно, находился в сговоре. В ходе возникшей перестрелки Колышев убил двоих милиционеров и был убит сам. Террорист при этом сбежал, скрывшись в неизвестном направлении. На месте преступления из тайника извлечены два с половиной килограмма пластиковой взрывчатки, коробка патронов к пистолету ТТ и сам пистолет, завладев которым майор Колышев и устроил побоище. По поводу бежавшего террориста, на жилой площади которого были обнаружены вышеупомянутые орудия уничтожения, лейтенант с ангельской кротостью сообщал, что человек этот пришел в поселок словно бы ниоткуда, прошлого своего не помнит или делает вид, что не помнит, и что на него еще месяц назад была разослана ориентировка, ответа на которую крапивинские менты ждут по сей день.

Ориентировка прилагалась.

Полковник заглянул в ориентировку, все еще недовольно бормоча что-то про недоучек и комсомольские наборы, наискосок пробежал ее глазами, скользнул взглядом по фотографии и остолбенел.

На мгновение у него возникло такое чувство, словно он незаметно для себя шагнул из реальной жизни на экран старого немого фильма, где одно ни с чем не сообразное, но энергичное действие безо всякого перехода сменяет другое, ничуть не более правдоподобное.

Фотография была дрянная. Снимал едва ли не тот же лейтенант, что с таким блеском составил рапорт. Но сомнений быть не могло: с листа дрянной газетной бумаги на полковника смотрел Слепой, похудевший и осунувшийся, похожий на беглого зека, но, несомненно, он.

Полковник встал из-за стола, подошел к двери и запер ее на задвижку.

– Не может быть, – твердил он, возвращаясь к столу, – не может быть.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака дискету и скормил ее компьютеру. Компьютер довольно заурчал и выплюнул на монитор данные. Полковник взял в руки ориентировку и стал сравнивать. Совпадала не только фотография, все остальное тоже было идентично: рост, вес, цвет глаз, особые приметы…

Разве что добавилась пара шрамов, но при такой работе можно легко потерять голову, не то что приобрести пару шрамов.

Полковник Малахов придвинул к себе большую и просторную, приобретенную как раз в расчете на подобные случаи бронзовую пепельницу, скомкал ориентировку в кулаке, аккуратно положил ее в пепельницу и поджег. Это, в общем-то, не имело смысла, дискета была гораздо опаснее ориентировки, разосланной во все отделения милиции, но расставаться с дискетой было пока рановато. Это будет козырь при разговоре со Слепым – отличный, безотбойный козырь.

Он остановил себя, поняв, что слишком увлекся построением планов. Слепой Слепым, но что за каша заварилась в этом Крапивино? Что могло связывать Слепого и Колышева? Может быть, в последний момент майор понял, что с размаху вломился прямо в чужую операцию и, пытаясь спасти положение, наломал дров? Как, спрашивается, майор ФСБ ухитрился дать себя застрелить этому недоумку в лейтенантских погонах?

И Слепой… Если он действовал заодно с Колышевым, как это пытался представить в своем рапорте лейтенант, то почему сбежал в тот самый момент, когда из всех противников на ногах оставался только один? И вообще, где это видано, чтобы два профессионала не справились с тремя поселковыми ментами? Голыми руками должны были справиться, без всяких пистолетов… «Ох, крутит что-то лейтенант, – подумал Малахов. – Ох, привирает!»

Правда, лейтенант по недостатку образования и узости кругозора мог попросту ничего не понять в происходивших на его глазах драматических событиях, и это вплотную подвело Малахова к не слишком приятным мыслям.

Колышев… Что-то с ним было не то в последнее время, особенно с тех пор, как мы занялись этим взрывом. И журналиста он упустил… Пропал ведь журналист, единственный свидетель пропал, каким бы он ни был! Тот самый свидетель, за безопасность которого отвечал наш майор…

Неужели Колышев вел какую-то свою игру? На кого же, в таком случае, он работал? Не на этого же их гуру или как его там… Или Колышев просто жертва? Может быть, как раз лейтенант и работал в паре со Слепым? Колышев их расколол, и они его убили. Логично? Точно так же, как и все остальное…