Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

— А имя и фамилия?

— Как положено: Свен Свенссон.

— Для Афганистана сойдет. Передай паспорт русскому и объясни, что он перед нами в долгу. Должен будет отчитаться по поездке: настроения в Кремле, подробности вывода войск. Вопросов по разведке пока не задавай — спугнешь. Глядишь, захочет остаться шведом.

— Алехин знает, что выдачу паспорта инициировал МИД.

— Шпионами занимается Служба государственной безопасности. Пусть от тебя прямо услышит, с кем имеет дело.

— А если попросит о встрече с руководством Службы?

— Вернется, пообщаюсь с ним. И смотри, чтобы не произошла утечка, тогда конец. Москва примет меры. Наша репутация пострадает.

— Безусловно. Хотя для вербовки условия еще не дозрели, действуем конспиративно.

В минувшее воскресенье Оскаршерна сыграл партию в сквош с военным атташе посольства США. Сообщил о предстоящей миссии, а также о ее использовании для вывода офицера МУСТ в Афганистан. Коллега обещал связаться с Разведывательным управлением Пентагона.

— Панджшер для нас практически недоступен и очень интересен, — подчеркнул американец. — Будем признательны за информацию. КГБ наверняка организует контрразведывательное сопровождение, твоему человеку следует быть осторожным. В этом мы поможем в качестве ответной услуги.

— Ему нужна спецтехника для обнаружения оружия массового поражения на авиабазах и в частях, которые встретятся в пути. Но везти «железо» отсюда через советскую границу опасно, диппочтой не успеем отправить. Можно взять напрокат у вас в Москве?

— Не проблема. Запрошу руководство.

— Отправка может произойти в конце недели.

— За срочность надбавка — платишь за пиво!

— Надо же, какая экономность при вашем-то военном бюджете!

Поэтому в понедельник Нурми получила от Оскаршерны приказ освежить в памяти признаки наличия ОМП в Советской армии, особенно на аэродромах.

— Действуй внимательно. Рядом опытный Алехин. Может наблюдать контрразведка. В наше посольство не заходи. В Москве тебе предстоит встреча с американским коллегой, который передаст спецоборудование. Изучи план города и основные виды транспорта. Одежда самая простая, чтобы не выделяться. Не щеголяй русским языком. Впрочем, ты знаешь правила поведения в сложной оперативной обстановке.

— Да, герр полковник, проработаю эти нюансы. Уточните: кроме нашего интереса будут дополнительные вопросы от коллег из США?

— Сообщу перед отъездом. Не исключено, что они тебя сориентируют уже в Москве. Главное — собрать данные о переброске десантно-штурмовых частей, подразделений спецназа ГРУ и КГБ. Не забывай про нашу головную боль — Псковскую дивизию ВДВ, ее полки пока находятся в Афганистане. И, конечно, ОМП, особенно тактическое ядерное оружие. Не исключено, что русские применят атомный заряд для уничтожения тоннеля Саланг после ухода их войск. Тогда северный регион станет недоступен талибам и превратится в вассала Советов.

— Мне прислушиваться к пожеланиям американцев в Москве?

— Прислушивайся, если они не противоречат интересам Швеции.

— По Алехину какой приказ? Он же едет с нами как «швед».

— Игра СЭПО. Паспорт получит «гнилой», то есть, при попытке использовать в западном мире русского задержат. Предосторожность на случай, если выкинет фортель. Будь готова действовать жестко, по обстоятельствам. Алехин полезен МУСТ для твоей заброски, не более.

После инструктажа Торквист и Нурми надумали обсудить развитие событий и заодно выяснить друг у друга новые детали. Выбрали кафе в «Нурдиска компаниет» — монументальном здании 1915 года, сочетавшем французский Art Nouveau и американский department store. Ларсен взял большой стейк, Ритва — салат с тунцом.

— Уже и русским шпионам выдают шведские паспорта, — провоцировала девушка.

— Алехин еще пригодится. Полезный контакт, в том числе для тебя, — оборонялся мужчина.

— Мне он нужен только для поездки в Афганистан. Для СЭПО он вообще бесполезен, иначе вы не выдали бы ему «гнилой» паспорт.

— Так вы с ним не будете контачить? — спросил Ларе, удивленный, что перспективный объект отправляют в пекло с липовым паспортом. Без ведома куратора.

— Легко работать в СЭПО: у вас кормятся байками от шпионов. Нам сложно: требуются фактические данные военного характера.

После пикировки Ларе и Ритва обсудили специфику миссии, в которой двое из троих — разведчики. Старший инспектор изложил правила общения с сотрудниками советских спецслужб, акцентировал требования конспирации. Нурми советы представлялись излишними и назидательными. «Мне удалось вклиниться в ситуацию, а твой хваленый русский ничего не заподозрил, — напомнила она. — Вы и так в долгу у МУСТ, а еще просите присмотреть за вашим «подкидышем».

Торквист слушал с сожалением: «Не понимает, с кем предстоит работать. Пообедала с ним разок и уже видит его насквозь. Не завалила бы дело». Себя контрразведчик мысленно считал куратором советского перебежчика, то есть на вершине оперативного успеха. Ведь попросив и взяв шведский паспорт, Алехин фактически перешел на сторону Запада, предал московских хозяев. Правда, документ «гнилой» — комиссар поскупился на приманку. «Тут есть двусмысленность, — решил Ларе. — Не стоит ли использовать ошибку шефа для того, чтобы лично завоевать доверие объекта, сделать его более привязанным ко мне»?

Уве смотрел, как автопогрузчик ставил упаковки на деревянные палетты. Склад пустел, отправляя очередную миссию.

— Готово, — печально заметил Стурстен логистику — Осталось отправить в Москву Транспортники подтвердили рейс в среду?

— Да, председатель. Правда, вопрос оплаты еще не решен.

— Свяжусь с епископом, он обещал деньги.

Председатель «ШП» взглянул на часы — через полчаса прибывал самолет «Аэрофлота». Почему-то захотелось встретить Матвея, услышать новости, увидеть выражение лица. С раздражением вспомнилось, что Ритва заметно охладела к русскому после его согласия включить ее в экспедицию. Внезапная перемена огорчала, ведь тройке предстояли непростые испытания. Шведу импонировала манера поведения Алехина: его внешняя простота в сочетании с внутренней сложностью, его готовность поступать по убеждениям, порой, вопреки обстоятельствам. То, как Матвей действовал во время «нападения» косули, как нырнул вхолодную воду у Ваксхольма, вызывало уважение.

Настораживала его бульдозерная тактика, когда русский упирался в политические препятствия, как было со звонком епископа или организацией встречи с Андерссоном. Она расходилась со шведскими обычаями, приоткрывая нечто славянское. Для афганской эпопеи требовались именно подобные качества.

В аэропорту Стурстен сразу увидел Анну с мальчиком.