Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

27 сентября

Английский плащ, пропитанный воском, не сильно помогал против косого дождя. Финансы Матвея не позволяли шиковать в шведских магазинах, поэтому приобретать вещи хорошего качества удавалось редко. Тем досаднее ошибка с дождевиком — модный и внешне скромный атрибут британских помещиков банально промокал по швам. Смер, одетый в дешевую нейлоновую попону, дискомфорта не испытывал: «Разве это ливень? Вот в Африке у родственников тайфуны»! «Сааб», появившийся в конце улицы, первым услышал пес, увидел хозяин.

— Доброе утро, Матвей!

— Хей, Ларе! Что так рано? Девушка выгнала? Надо меньше в зале, больше в кровати тренироваться.

— Надо поговорить.

— Раз так срочно, пойдем, угощу кофе.

Хлопоча на кухне Матвей, внутренне улыбался предсказуемости начинающейся партии под названием «Вербовка на идеологической основе с использованием компрометирующих материалов». Пауза затянулась, разведчик молчал, и старший инспектор вынужденно нарушил тишину.

— Привез твой шведский паспорт.

— Мой?

— На имя Свен Свенссон.

— Какое редкое сочетание! Фото приличное?

— Вполне. Держи. Ты стал шведом.

— С персональным номером советского гражданина Матвея Алехина? Оригинально!

— Ты же понимаешь: это — только первый шаг.

— Шаг к чему?

— К дальнейшему сотрудничеству. Я тебе помогаю, ты — мне.

— То есть, паспорт лично ты выдаешь.

— Нет, не лично. Выдает Главное полицейское управление.

— Управление целиком или его часть?

Торквист понял, что наступил момент, когда маски будут сброшены. Не нравился шутливо-въедливый тон русского, однако разговор следовало довести до конца.

— Служба государственной безопасности.

— А я-то думал, министр иностранных дел приказал.

— Не его компетенция. С нами имеешь дело, и мы рассчитываем на твое понимание ситуации. От тебя уже поступала оперативная информация и, мы надеемся, будет поступать и дальше.

— Какая такая информация? Я Родину не продавал.

— Хватит шуток, Алехин. Ты же передал данные по иранцу и по миссии в Афганистан.

— Миссия совершенно открытая. Половина Стокгольма знает.

— Не будешь же отрицать, что действуешь по приказу Москвы, а сам пользуешься нашей поддержкой?

— Не буду. За поддержку спасибо «ШП», МИДу, шведской церкви и тебе, Ларе. Помню, как ты действовал, когда напали на мой дом, — сменил тон Матвей, боясь перегнуть палку.

— Мой босс считает, что ты устал быть советским шпионом, что тебе нравится свободная жизнь в Швеции и что ты устал от коммунизма в СССР. При определенных условиях ты мог бы остаться здесь.

— Только я? А семья?

— С семьей, понятно. Что скажешь?

— С тобой, Ларе, приятно общаться. А твой босс потребует взамен поступков, противоречащих моей совести. Между нами, как имя босса и не хочет ли со мной встретиться?

— Комиссар Эрик Маттсон пока не готов встретиться. Сначала представишь нам отчет о поездке и ответишь на вопросы по Афганистану.

— Зачем мой отчет? Шведы же едут?

— Я тебе делаю серьезное предложение.

— Так неожиданно. Надо обдумать.

— Только не долго. Вдруг о наших приватных беседах станет известно твоему начальству.

— Шантажируешь?

— Забочусь о твоей безопасности. Честно.

— В устах сотрудника СГБ слово «честно» звучит особенно убедительно.

— Нужны доказательства моей искренности? Пожалуйста: паспорт «гнилой», включен в стоп-лист, рассылаемый в Западной Европе. Воспользуешься им, будешь задержан. Это — секрет, но хочу, чтобы ты и я доверяли друг другу.

— Хотелось бы.

— Договорились?

— Пока только о доверии. Могу ли надеяться, что при самом неблагоприятном исходе миссии, жену и сына не выбросят из Швеции? В Москве семье придется несладко без меня.

— Обещаю помочь им, — твердо заявил Ларе и неожиданно для себя самого добавил. — Приглядывай там за Ритвой — больно бойкая девушка.

— Спасибо, Ларе. Ты — настоящий товарищ. А что морщишься время от времени? Кофе не нравится?

— В спортзале трапециевидную мышцу потянул, вес великоват взял, а до того пропустил пару тренировок.

Скоро Торквист уехал, а разведчик, умышленно затушевавший концовку разговора, начал анализ. Ларе, явно, не ас вербовки, принимает желаемое за действительное. Раскрыв карты, назвал имя руководителя операции СЭПО, подчеркивая ее важность и свою близость к комиссару. Информация не супер, но контрразведчик сообщил подробности о выданном паспорте. Матвей и сам сомневался, что получит первосортный документ, однако подтвердить подозрение полезно. Швед сделал прозрачный намек на Ритву, «спалив» сотрудника МУСТ, выезжающего с разведзаданием. И дело тут не в межведомственных трениях, а в личностных трениях Торквиста и Нурми. Удалось получить некое обещание относительно статуса Анны и Степы на случай, тьфу-тьфу, невозвращения Матвея из Афгана. Судя по откровениям Ларса, разговор не записывался шведами, то есть вербовка откладывалась. Вероятно, комиссар Маттсон захотел сам провести вербовочную беседу. «Распрекрасно, — подвел итог Алехин. — «Пакет» отправим под охраной СЭПО и в сопровождении МУСТ».

Та же тема, стала предметом обсуждения в штаб-квартире СГБ.

— Итак, summa summarum, Ларе, что дала встреча?

— Русский проявил интерес к идее обосноваться в Швеции с семьей, попросил оставить здесь жену и сына, если погибнет в Афганистане. Он оценил доверительные отношения со мной, спросил, не хочет ли комиссар с ним встретиться. Не стал отказываться подготовить отчет о поездке. Выразил озабоченность по поводу безопасности сотрудничества. Главное: с удовольствием взял паспорт, с интересом разглядывал, посетовал, что в документе его персональный номер.

— Другими словами, прогресс очевиден и, можно надеяться, яблоко дозреет и упадет нам в руки.

— Так оно и есть, шеф. Вот только…

— Что?

— Я беседовал с Нурми. В МУСТ плевое отношение к Алехину, мол, доставит фрекен в Афганистан и более не нужен. Мол, отработанный материал, можно выбросить как мусор. Не завалила бы Ритва нашего кандидата на вербовку.

— Опасное заблуждение. Я подумаю, как его развеять. Ты хорошо вошел с русским в контакт. Впереди неделя, постарайся его развить. Когда миссия уедет, отдохнешь.

Зашел Младко Жорович, чтобы разузнать новости из Москвы и подробности экспедиции, о которой слышал в общих чертах. Матвей удовлетворил любопытство соседа, отметив, что отправка ожидается в среду, если решится вопрос с финансированием. Югослав сел за телефон, соединился с секретарем епископа и тут же радостно сообщил: церковь оплатила доставку груза до Москвы и расходы Стурстена. О расходах Нурми речь не шла. Выпив на радостях немного виски, Младко удалился. Смер расслабился, а Анна нет.