Леонид Влодавец - Таран

Наверное, если бы под сводами бывшего винного погреба было не так темно, «дядя Вова» легко разобрался бы и с Тараном, и с Милкой. Но если Милку с факелом из газеты было более-менее видно, то Тарана, приотставшего от основной массы, он потерял из поля зрения. И побаивался вообще-то, что тот его вычислил.

Сказать по правде, «дядя Вова» подсознательно испытывал страх перед этим пацаном. Он, который отродясь ни ментов, ни братков-конкурентов не боялся. Кого надо — валил, кого надо — покупал и в итоге всех через хрен кидал, ни того требовали обстоятельства. А вот тут, перед этим несносным шпаненком, за которым фактически до последнего времени не стояло никакой серьезной силы, испытывал почти мистический ужас. Это ведь он со своей юной прошмандовкой по глупости подставил Мазаева и Калмыка. Он спер чемодан с компроматом и доставил его Птицыну, что подвесило самого Вову на тонкую ниточку, которую вот-вот могли чикнуть сговорившиеся меж собой Мазаев с Костылем и Самолет с Перфильевым. Наконец, Таран, этот сукин сын, каким-то образом выкрутился на даче Мазаева. Как этот наивняк догадался, что в бронежилете взрывчатка?!

Неужели у этого боксера еще и мозги работают? Может, блин, надо было его прибрать к себе в команду, а не отправлять на смерть?! Ведь клевый парень, судя по тому, как валит всех подряд и не чешется! Но теперь это фанатичный враг, которому по фигу, что «дядя Вова» — фигура, а он — пешка. Бывает, и пешками королей матуют…

Именно поэтому, когда все «актеры» выползли из подземелья, «дядя Вова» не стал стрелять в Тарана и Милку, хотя был момент, когда они стояли рядом и он мог бы их завалить двумя выстрелами. Неуверенность собственную почуял. А он свято придерживался правила: «Не уверен — не стреляй!» К тому же он заметил блеск мигалок собровских машин. Если услышат выстрелы — через минуту или меньше будут здесь. И даже если Вова успеет за эту минуту протиснуться через дыру в заборе, а затем сбежать вниз по склону — шансов останется мало. Потому что сюда, на операцию, которая явилась непосредственным следствием прокола на даче Мазаева, приедут не коррумпированные начальники, а крепкие, тренированные, не шибко много зарабатывающие, но очень злые до дела парни. Да, один из тех, кто их сюда послал, вовремя предупредил Вову о визите.

И «дырку» в колечке оставили по его настоянию. Но тут, на месте, будут работать бойцы, у которых волкодавий инстинкт. Не «дяде Вове» с его шестьюдесятью годами и не самым лучшим здоровьем от них бегать. Догонят, положат мордой в траву… Живым, если упираться не будешь, крепко битым, если хоть раз отмахнешься, и трупом, если хоть раз шмальнешь. Да и собачки у них могут найтись, а «дядя Вова» клыки этих тварей еще давным-давно, на первой ходке, испробовал.

В общем, решил он тихо уйти, по-английски, ни с кем не прощаясь и никого не трогая. Туда, где на речке — тут Таран с Милкой верно угадали! — его ждали дюралевая «казанка» и два хороших паренька. Ждали и Туза, но тому, как оказалось, не судьба…

Почти получилось, если б эта лярва поганая, «Зена — королева воинов», не заметила. Ну, Милка, ну, сука ты траханая! Хоть бы чуточку благодарности в тебе было! Ведь жила тут, блядь беспаспортная, как при коммунизме! Жрала в удовольствие, пила сколько хотела и даже трахалась не только по обязанности, сколько в охотку. Над всеми бабами и пидорами власть держала, стучала на всех как положено… Да, он Филимону велел, чтоб она всем смертельные дозы вколола. И ей, увы, ту же дозу пришлось бы напоследок принять, но ведь не должен был Филимон ей об этом говорить! Как получилось, что они с этим пацаном Филимона и остальных раскололи и пошмаляли?! Нет, точно говорят, нет в жизни счастья! Или и впрямь этот парень по его душу чертом прислан?!

Однако, если б Вова точно знал, что за ним гонятся только Таран и Милка, он бы притаился, подпустил их поближе и попробовал пострелять. Но не было у него такой твердой уверенности. К тому же даже пара выстрелов из «глока» будет хорошо слышна на холме, где сейчас орудуют собровцы и пожарные. И опять мерещились «дяде Вове» рослые фигуры в серых камуфляжках и черных масках с прорезями для глаз… Нет, надо успеть туда, вниз, в заводь, где ждет-пождет лодочка с «рыболовами». Лишь бы только у тех, кто на ней приехал, нервишки не заиграли. А то рванут на двух «Вихрях» — и поминай как звали! Одна надежда, что еще не совсем рассвело. Надо не останавливаться, бежать изо всех сил! Волка ноги кормят!

Но сзади тоже прибавили. Они молодые, спортивные, сволочи! Один боксер осьмнадцати годов, другая, хоть и разжирела, паскуда, на его, Вовиных, харчах, в юности легкоатлеткой была, многоборкой вроде бы. То есть бегала, прыгала, метала, толкала… А потом села за драку по дурости. Два года отдохнула. Второй раз за наркоту упаковали. Сама не кололась, с рук торговала. Еще три года. Потом решила собой поторговать и сутенеру башку проломила — летальный исход. Братки хотели на перо поставить, когда поймают, но повезло стерве — спас ее Вова. Неужели забыла, гадина, что она три года лишних на свете живет только благодаря ему?! Ведь он ее, корову необъемную, к себе в спальню трахать водил. Редко кому такую честь оказывал! И трахал нежно, не бил, не грыз, не порол хлыстом. И вот эта падла за ним с пистолетом гонится!

На бегу «дядя Вова» обернулся, глянул на свой полыхающий особняк. У него, как ни странно, точно так же, как у Тарана, появилось ощущение, будто в этом пожаре сгорает нечто большее, чем бывший клуб пионерского лагеря, который он перестроил в свое личное жилище. Но, в отличие от Юрки, он знал, отчего у него такое чувство возникло.

Горела и рушилась его тайная власть над этой не шибко богатой российской губернией, где он многие годы, еще с советских времен, выстраивал свою систему жизни. Неделю, даже всего три дня назад, казалось, ничего этому не угрожает. Но вот — несколько дурацких случайностей, несогласованностей, подлостей, наложившихся одна на одну, — и все! Он уходит в бега, как много раз приходилось уходить в прошлом. И тут без него, без хозяина смотрящего, начнется полный бардак и беспредел. Все эти костыли и самолеты в два счета перегрызутся, начнут друг друга валить, пойдут выскакивать молодые и беспонятные, которые все поставят с ног на голову, испортят дружбу с людьми, от которых идут товары, начнут выступать, дрыгать ножками, бросать пальцы веером… Тьфу! А он уже стар, чтоб вернуться сюда и навести «конституционный порядок». Осталось лишь одно: пройти по заранее отработанной цепочке и уехать куда подальше, где тепло и где его не найдут. Ни менты, ни Интерпол, ни «старые друзья», которые, возможно, будут ощущать себя кинутыми. Конечно, могут и найти, особенно последние. И далеко не факт, что от них удастся откупиться…