Александр Тамоников - Вызываю огонь на себя

– Ты прав.

– Приготовься. Через минуту мы начинаем атаку!

– Да, Али. Мы с Алимом готовы.

– Когда стрелять, помнишь?

– У меня хорошая память.

– Хорошо. Да поможет нам Всевышний.

– Аллах акбар, Али!

Отключив радиостанцию, Хакил передал по шеренге:

– Амину, Гауру, Мурафу и Чарану уничтожение наблюдателей неверных. Остальным приготовить гранаты «Ф-1».

По цепи прошло в ответ:

– Готовы.

Хакил отдал короткую команду:

– Всем! Атака!

Тишину ночи разорвали короткие очереди автоматов. Но уничтожить всех наблюдателей боевики не смогли. Только один получил пулю в голову, второму наблюдателю из ближней балки пуля попала в руку. Бойцы восточной балки успели укрыться. После очередей восточная балка огласилась разрывами мощных оборонительных гранат.

Послышались крики отчаяния и стоны раненых.

На высоте выругался Волченков:

– Твою мать, доигрались!

Сабир растерянно смотрел в бинокль на грибы взрывов, поднявшиеся над западной балкой.

– Адан! – крикнул ему Волченков.

– Да?!

– Срочно связь с Басаром!

Но связист уже сам выполз (почему-то выполз, а не вышел) из своей каморки на КНП:

– Господин капитан, лейтенант Басар.

Сабир находился в шоке. Никак не отреагировал на связиста.

Волченков поспешил к ротному, с противоположной стороны к командиру бежал его заместитель Юнис Маджид.

Юрий опередил сирийца, схватил гарнитуру:

– Второй! Я – Полоз!

– Полоз, где Первый?

– Я за него.

– Мы атакованы, Полоз!

– В курсе. Слушай меня, Второй, попытайся связаться со своим заместителем, уточни потери.

– Какая связь, Полоз?! Я вывожу отделение на равнину. Пойдем к бойцам второго отделения, контратакуем противника. Его позиции в двадцати пяти – тридцати метрах от западной балки.

Боевиков немного, человек десять-пятнадцать. Мы уничтожим этих шакалов.

– Все сказал?

– Да!

– А теперь выдохни воздух и успокойся. Никаких резких движений. Никакого выхода на равнину.

– Но в западной балке умирают мои люди.

– Ты хочешь, чтобы и те, что находятся с тобой, погибли? «Духи» обязательно выставили где-нибудь поблизости мобильную огневую группу или организовали огневую точку. Вылезете – всех вас положат из пулеметов. Ты понял меня, лейтенант?

Волченков перешел на открытый текст.

– Но мои бойцы в западной балке.

– Всех не могли уничтожить. Прояви выдержку, уверен, совсем скоро выжившие, возможно, раненые проявят себя.

– Ждать, когда боевики ворвутся в балку и всем отрежут головы?

– Выставь своих людей на западный склон, открой огонь по позициям боевиков, отправь кого-нибудь смотреть в направлении хребта, где-то там огневая группа или точка противника.

– Мы из нашей балки не удержим даже малочисленную группу боевиков.

– Задержите ее. Всего несколько минут. Ты понял, Омар, всего несколько минут, я сейчас, я быстро!

– Что значит вы?

– Поддержу вас!

Отложив гарнитуру, Волченков, едва не сбив заместителя командира роты, рванул по склону к ближайшей БМП первого взвода. Механик и наводчик находились на месте.

Капитан запрыгнул в люк командира, приказал:

– Механик, заводи! Наводчик, оружие и пулемет к бою!

Рядовые не знали русского языка, но поняли, что от них потребовал русский капитан.

БМП взревела дизелем.

За время нахождения в Сирии Волченков выучил несколько сирийских фраз и слов:

– Механик, ориентир левая балка. Там рубеж боевиков. Туда, вперед!

Механик-водитель кивнул, схватился за штурвал.

БМП-2, буквально выпрыгнув из укрытия, пошла в указанном направлении.

Волченков взглянул на наводчика.

Тот кивнул – без слов понял, что от него требуется.

БМП открыла огонь из скорострельной пушки, обойдя позиции второго взвода. Грибы разрывов тридцатимиллиметровых снарядов выросли вдоль левой стороны балки, отсекая от нее приготовившихся к броску игиловцев. Этого Хакил не ожидал.

Наводчик БМП сместил огонь левее. В зону обстрела попал центр группы бандитов и их правый фланг.

Волченков не спешил. Он приказал наводчику:

– Пулемет!

Ударил «ПКТ» – наводчик мгновенно реагировал на команды российского офицера.

Пулеметный огонь оказался эффективным. Он пропорол всю линию боевиков.

Напрасно открыл ответный огонь пулеметчик диверсионной группы. Пули «ПК» мелкой дробью ударили по броне.

– Оружие, стрелок, зона двести метров вправо, – крикнул Волченков.

Ударила скорострельная пушка, разорвавшая в клочья и Омана, и не успевшего сделать ни единого выстрела автоматчика Алима.

Увидев это, Волченков крикнул:

– Стой!

БМП словно уперлась в стену. Встала, закачавшись, как лодка на воде.

– Здесь! – отдал команду Волченков.

Вырвал из кармана радиостанцию:

– Рысь! Полоз!

– Да, капитан?

Теперь уже открытым тексом говорил лейтенант.

– Пулеметная позиция уничтожена. Свяжись с экипажем, мы понимаем друг друга, но плохо, передай приказ прикрывать меня! Твоим людям прекратить огонь. Но смотреть за позициями «духов». Если кто проявится, гасить!

– А вы куда?

– Ответил бы я тебе, – проговорил Волченков, спрыгивая с БМП, – смотри за «духами» и прикрывай! А я… неважно!

– Можно мне людей в западную балку отправить?

– Можно, Омар, Машку, да и то не везде. Отправляй, но человек пять, остальным держать на прицеле позиции боевиков. И не забудь предупредить о прикрытии наводчика БМП.

– Понял, выполняю!

– Выполняй, друг, выполняй, – проговорил Волченков, пряча радиостанцию и снимая с предохранителя автомат.

Он вышел к позициям игиловцев с фланга. Первые пять боевиков были буквально разорваны на куски прямым попаданием снарядов орудия БМП. Дальше – целые трупы, и только на дальнем фланге – вроде как стоны. Несмотря на разгром банды, от укрытия к укрытию Волченков перемещался осторожно. Выстрелить мог и раненый. А погибать после того, что сделал, не хотелось совершенно.

И осторожность, выработанная в боях, сыграла свою роль. Волченков, пройдя больше половины позиции боевиков, боковым зрением заметил легкое движение за валуном. И прыгнул в сторону. Тут же место, где он находился секунду назад, прошила автоматная очередь, подняв фонтаны пыли. Капитан выстрелил в ответ и перебрался за камень. Стрелявший, видимо, потерял его из виду. Он был ранен и не мог быстро перемещаться. Этим и воспользовался капитан. Он бросился к валуну. Поднявшийся ствол автомата он выбил ногой и прыгнул за валун, резко обернувшись. У земляной глыбы сидел боевик с простреленными ногами и поврежденной кистью левой руки. Он был бледен. Гримаса боли блуждала по его физиономии. Он пытался достать пистолет, но Волченков его опередил. Впрочем, это не составило особого труда. Боевик находился на грани потери сознания. Прозвучала очередь из дальней балки, и поднявшийся было вопль слева затих. Капитан включил радиостанцию: