Александр Тамоников - Вызываю огонь на себя

Опарин сказал:

– Молодец, Боря. Но так можно и под суд загреметь.

– А без суда – прямо в тыл игиловцев. И кто его знает, где хуже.

– Однозначно – тыл, – проговорил Соболь, – следствие что? Тьфу, – он сплюнул, – ерунда, я дважды был под следствием, еще до того, как Боря в группу пришел. И оба раза по статье «Превышение полномочий». Один раз за то, что придурка, открывшего огонь из охотничьего ружья по прохожим, подправил, второй… но тот за дело, ладно, – видно, что вспоминать второй случай Соболю не хотелось, – на следствии главное что? Включить дурака и ничего не подписывать. Считаете, что виноват, доказывайте, а я не дурак, себе яму копать. Промурыжили, отвалили. А вот от боевиков, что массовые казни без суда и следствия на видеокамеры устраивают, просто так не свалишь. И они ничего доказывать не будут.

Опарин согласился:

– Да, вы правы. А теперь отдохнем?

Они успели только присесть. Хотелось курить, но это на выходе строго запрещено, да и сдали они все сигареты с зажигалками вместе с документами советнику.

По переговорным устройствам прошла команда на построение.

Боевые группы продолжили путь к первому промежуточному рубежу, на который благополучно вышли в 2.32 среды 22 марта.

Жилин взглянул на связиста, который разместился рядом:

– Вася! А ну-ка соедини меня с командиром отряда.

– Минуту.

Сержант развернул спутниковую станцию, набрал номер, передал трубку майору:

– Северцов на связи.

– Командир? Жилин.

– Это я уже понял, что у тебя?

– Группы на первом промежуточном рубеже.

– Отлично, быстро дошли.

– По графику.

– Замаскируйтесь и ждите.

– Принял, ждать!

Вернув трубку связисту, Жилин передал по цепи команду начальства. До налета авиации – чуть меньше полутора часов. Но эти полтора часа грозят перейти в вечность. Ничего нет хуже – ждать, когда внутри все кипит, когда ты готов к броску, к бою, но пока еще не время. И все же хоть и медленно, но стрелки часов отсчитывали секунду за секундой, минуту за минутой.

В 3.40 спутниковая станция группы сработала сигналом вызова.

Жилин, забрав у связиста трубку, ответил:

– На связи!

– Это Северцов, двойка «Су-24» пошла к вам!

– Принял! Это хорошая новость.

– Ты там людей укрой, риск поражения минимален, экипаж сбросит корректируемые бомбы, но мало ли что.

– Здесь особо укрыться негде, если только прижаться к холму, но перемещение может быть замечено с хребта.

– Теперь не надо никаких движений, оставаться на месте! Все, следующий сеанс связи со второго промежуточного рубежа либо по необходимости, если застрянете в проходе или в долине, не дойдя до рубежа.

– Нигде не застрянем, если авиация сработает как надо, к тому же у нас есть «Нона».

– Ты что, на самоходке совершил марш?

– Очень смешно. Я имею в виду подошедшую САО.

– До связи!

– До связи!

Жилин кивнул Сторскому:

– А теперь обеспечь-ка связь с командиром расчета «Ноны»!

– Набираю!

И тут же:

– Лейтенант Маеди.

– Лейтенант? Это майор.

– Да, господин майор.

– Ты готов к работе?

– Так точно. Отстреляемся дымовыми зарядами, проведем перезарядку на осколочно-фугасные мины.

– Сколько на это потребуется времени?

– Минут пять.

– Годится. Значит, ты по плану начинаешь работу в четыре двадцать?

– Так точно. Десять минут обстрел. Еще пять минут на перезарядку орудия, когда рота пойдет в наступление, буду готов работать по вашим целям.

– Замечательно. На том и договоримся.

– Как там у вас, господин майор?

– У нас? У нас все хорошо.

– Удачи вам.

– Спасибо, ты не подведи, если что.

– Не подведу.

– До связи, Али!

По окончании переговоров в небе послышался приближающийся гул реактивных двигателей фронтовых бомбардировщиков. В ночи их не было видно, но, судя по звуку, шли они на небольшой высоте, километра четыре-пять.

Далее на позициях боевиков начался кошмар. Первые четыре бомбы легли на вершину хребта. Над ним поднялись столбы огня и дыма, вздрогнула земля, покатились вниз камни, в том числе и с Черного холма.

Небольшая пауза, и еще четыре разрыва, но уже глухих. Бомбы взорвались за перевалом. И только из прохода вырвалось облако пыли и гари.

Заместитель командира группы проговорил:

– И никакой дымовой завесы не надо.

– Дым снесет быстро, Толя, – сказал Жилин, – наверху ветер метров пять в секунду, а то и больше, если здесь около четырех.

– Если быть точным, то внизу сейчас северный ветер пять метров в секунду. Оттого и облако дыма вышло из прохода.

– Значит, на вершине еще сильней.

– Но там вряд ли кто из наблюдателей остался. Слушай, а «Су-24» не уходят.

В небе вновь стал слышен перебивающий гул двигателей.

– Не все бомбы сбросили, что ли? – спросил Туренко.

– Этот вопрос переадресуй пилотам. Откуда мне знать, сколько подарков они навесили на подвески.

За хребтом прогремело еще четыре взрыва. Но уже менее мощные. Видимо, использовались бомбы весом в двести пятьдесят килограммов, тогда как первые восемь были полутонные.

Звук реактивных двигателей стих.

Жилин посмотрел на часы:

– Четыре семнадцать. Через три минуты в наступление пойдет рота. Смотри точно на проход. Если наблюдатели на хребте остались и сохранились минометы, то «духи» обязательно попытаются вытащить их к Черному холму, а мы, соответственно, помешать.

– Мы? – взглянул на командира заместитель.

– «Нона», но она начнет по команде. Кстати, где у нас капитан Володин?

– Слева.

– Ко мне его.

– Есть.

Вскоре капитан Володин упал рядом с Жилиным, отодвинув заместителя.

– Слушаю.

– Ты решил, кто будет в случае необходимости корректировать огонь «Ноны»?

– Решил. Я и буду корректировать. Опыт достаточный. Карта есть, вот только одна загвоздка: у меня она с условной сеткой, а какая сетка у командира расчета орудия – неизвестно.

– Будешь корректировать по обычной карте, о чем предупредишь минометчиков. Никаких проблем не вижу.

– Так и сделаю. А красиво бомбардировщики надрали «духам» задницы.

– Пока мы видим только внешний эффект, а вот реальный результат бомбардировки узнаем при совершении прорыва.

– Но внешний впечатляет.

– Бомбардировки всегда впечатляют, если бомбы летят не на тебя. Тогда и впечатлиться не успеешь.

– Это точно. Я к себе?

– У тебя есть спутниковая станция?

– У ребят есть.

– И как выйти на командира расчета «Ноны, ты знаешь?

– Подскажешь.

– Подскажу. Если рядом будешь. Лежи, где лежишь, недолго осталось. Надеюсь, твои без тебя не растеряются?

– Знаешь, не хотелось бы говорить старшему по званию, что он городит чушь.

– И правильно делаешь, что не раздражаешь старшего по званию. Так, четыре двадцать! Рота пошла. Туренко, смотри за проходом!