Леонид Влодавец - Фартовое дело

Стрельба на дороге закончилась не потому, что последний шмыгловец был убит, и не потому, что был убит последний соратник Маузера. Просто у шмыгловца остался всего один патрон, а у маузеровца — вообще ни шиша. Но ни тот, ни другой не считали, сколько раз стрелял противник, и к тому же не знали, есть ли у врага запасная обойма. Каждый только знал про себя, что у него такой обоймы нет. А потому и шмыгловец, у которого был его последний шанс, и маузеровец, у которого шансов не было вообще, притихли. Шмыгловец ждал, что его противник высунется из-за продырявленной в нескольких местах «шестерки», а маузеровец рассчитывал, что сюда рано или поздно подъедет Булка. И молил уже об одном — чтоб побыстрее. Ему было уже глубоко плевать на то, сколько ему лично отстегнут, пусть даже и вовсе не отстегивают — лишь бы живым остаться.

Но тут соратник Маузера неожиданно вспомнил, что в «шестерке», на заднем сиденье, всего на расстоянии вытянутой руки, можно сказать, лежит автомат с полным магазином. Его не стали вынимать, чтоб раньше времени не тревожить шмыгловцев, рассчитывая, что можно будет заболтать их, а потом, выбрав момент, покосить одной очередью. Но все пошло другим путем… И вот теперь нужно было достать этот автомат.

Казалось бы, чего проще: открыть дверцу, протянуть руку — и оружие добыто. Но для этого надо было на несколько секунд показаться противнику через стекла машины или в промежутке между передними и задними колесами «шестерки». Чуть-чуть, но обязательно. И это очень не нравилось бойцу Маузера. Тем не менее он все же решился. Взялся за ручку дверцы и осторожно стал ее приоткрывать. Однако замок ее издал-таки предательский щелчок.

А шмыгловец мигом навострил уши. И почему-то подумал, что его противник перезаряжает оружие. Решил, что неприятель произвел щелчок, когда вставлял магазин в рукоять пистолета, и понял, что с последним патроном ему будет нечего делать. Но поскольку рисковать и перебегать от капота джипа к багажнику «Жигулей», чтоб пристрелить противника до того, как он передернет затвор, шмыгловец не решился, то с отчаяния бросился бежать. Но не по дороге, а на просеку, в сторону озера. Может быть, надеясь на то, что где-то там, впереди, Шмыгло с Мурзилой, которые, конечно же, успешно почикали Маузера с Коляном…

Увидев, что «враг бежит, бежит, бежит», маузеровец быстро выдернул из кабины автомат и дал вслед короткую очередь.

— Уй-я! — вскрикнул шмыгловец, раненный в бедро. Он повалился на снег, но пистолета не выпустил. Боль была сильная, но он все же сумел отползти на пару метров от просеки.

Боец Маузера, убежденный, что патронов у противника нет, смело вбежал на просеку. Но тут грохнул пистолетный выстрел. Пуля свистнула мимо, однако сильно напугала маузеровца, и тот в отместку высадил в раненого чуть не треть магазина. А потом, памятуя указания патрона, решил сделать контрольный. Только забыл одно обстоятельство: снег под ползущим проваливается меньше, чем под тем, кто идет по нему в рост. А добираться до трупа ему пришлось, проваливаясь по колено, а на третьем шаге он по пояс ухнул. И для того, чтоб выбраться, ухватился рукой за ближний куст, немного потянув его на себя… Через секунду оглушительный грохот разорвал ночную тишину.

Грохот этот был слышен даже в Лузине. Конечно, не так сильно, как в Малинине или в Дорошине, а поглуше. Даже дежурный районной пожарной охраны его услышал. И подумал, что в каком-то из сел газовый баллон взорвался. Ждал, что кто-нибудь по 01 позвонит. Но никто не звонил. Ни из Малинина, ни из Дорошина. Дежурному райотдела милиции тоже звонков не было. Оба участковых уже крепко спали, и взрыв их не разбудил. Уполномоченный ФСБ по району тоже ждал звонков, но не дождался. У большинства граждан в селах не было телефонов, а те, у кого они были, хоть и слышали не только взрыв, но и предшествующую ему стрельбу, предпочитали не встревать и не искать лишних приключений. Мало кому вздумалось ночью пострелять или повзрывать что-нибудь. Тем более где-то в лесу, а не прямо под окнами у данного гражданина. И уж понятно, никому не хотелось, чтоб этот возможный телефонный звонок стал бы причиной взрыва собственного дома или хотя бы стрельбы по его окнам. Ну а поскольку звонков не было, то все районные службы решили, что произошел самоподрыв взрывоопасного предмета на озере Широком, которые происходили и прежде, примерно раз в полгода. В ЦРБ по поводу взрывных травм никто не обращался, а в сельские фельдшерско-акушерские пункты — тем более. Стало быть, можно считать, что жертв и разрушений нет. Ну и в область докладывать незачем. Тем более среди ночи. Утро вечера мудренее…

В общем, никакая сторонняя сила не могла вмешаться в эту разборку на озере Широком.

Этот взрыв Механик и Юлька услышали, находясь под землей, в бывшем доте № 3.

Хоть Механик и приказал Юльке сидеть в тракторе, она этот приказ не выполнила по самой уважительной причине — сильно напугалась, когда услышала стрельбу и шум мотора с Немецкой дороги. Эти звуки долетели до ее ушей всего через полчаса после того, как Механик исчез за прибрежными деревьями.

Хотя Юлька и затряслась как осиновый лист, но не столько от выстрелов, которые были достаточно далекими, а от нарастающего тарахтения снегохода. Ей было все равно, кто на нем едет, ибо и бандиты, и милиция были одинаково опасны. Юлька не стала дожидаться, пока машина объедет остров и наткнется на нее, у которой много-много денег в сумке. Поэтому она вылезла из трактора, ухватилась за сумку, сильно полегчавшую после изъятия из нее Механиком рюкзачка с железяками, и пошла по его следам на остров.

Вначале лыжня, оставленная неизвестным посетителем острова, и следы Механика шли в одном направлении. Примерно через двадцать метров следы ботинок Механика отвернули вверх по склону, а лыжня продолжилась в прежнем направлении, вдоль берега. Юлька, конечно же, двинулась по следам Механика.

Она благополучно поднялась вверх по склону и добралась до того, что 55 лет назад было прожекторной площадкой, под которой располагался дот № 3. Она увидела открытый люк — круглую дыру посреди пригорка, чья некогда шестигранная форма давно уже не просматривалась через наросшую за полвека почву, толстый слой нетронутого снега и множество кустов, выросших здесь за это время. Следы Механика вели именно туда, к этой дыре. Подойдя ближе, Юлька разглядела рядом с дырой маскировочную заглушку — не то донце, отпиленное от большой бочки, не то специально сооруженную приземистую кадку, в которую был не то посажен, не то просто воткнут, довольно разлапистый куст. С помощью двух прочных проволочных ручек кадку можно было вытащить из шахты, что, должно быть, и сделал Механик.