Александр Тамоников - Сирийский эшафот

— Когда нам лучше пробраться на позиции?

— Он предлагает дойти до позиций во время вечернего намаза. Говорит, в это время улицы города абсолютно пусты.

— А во сколько он сегодня?

— Начало в двадцать часов четыре минуты.

— Не рановато? Светло еще будет.

— Агент уверяет, что в самый раз. Население в Джадине очень религиозное — все будут молиться дома или у мечети близ центральной площади, — ответил Кармаз. И добавил: — А солнце зайдет за горизонт чуть позже.

— Что ж, вам виднее, — заключил Павел. — В таком случае, надо отыскать удобное местечко в «зеленке» и выставить дозор.

— Сейчас все устроим…

Место для бивака было найдено сирийцами метрах в пятистах от северной оконечности оврага — в самой широкой и густой части низменного леса. При этом лейтенант, как и положено опытному вояке, сразу назначил двух дозорных, коим поручил охрану временного лагеря.

Встали в этот день ни свет ни заря, завтрак получился ранним. Поэтому, не сговариваясь, решили подкрепиться и полезли в ранцы.

Снайперские группы Министерства обороны снабжались специальными пайками, состав которых разрабатывался для использования в длительных рейдах по тылам противника или в столь же длительном пребывании на скрытных позициях.

Продукты были расфасованы в герметичную металлизированную упаковку, но не с целью удобства при разогреве — никаких нагревательных приспособлений в пайке не было, чтобы снайпер случайно не выдал своего местоположения. Данная упаковка позволяла продуктам намного дольше сохранять свежесть и питательные качества — не более того. Кстати, металлизированная упаковка была темно-зеленого цвета и, плохо отражая свет, не испускала солнечных «зайчиков».

Отдых, спокойный сон и качественное питание — всегда были важнейшими составляющими успеха в любой операции в тылу противника. Надежная связь, исправное оружие, достаточное количество боеприпасов и продвинутое снаряжение — тоже имели первостепенное значение. Но что было проку от всего этого, если боец должным образом не отдыхает и не восполняет растраченную энергию хорошим питанием? Без нормальной пищи бойцы быстрее лишаются сил, мозг соображает медленнее, слух, зрение и внимание притупляются. Постоянная усталость и пустой желудок рано или поздно делают бойца безразличным к происходящему, он невольно начинает думать только об отдыхе и нормальной жрачке. Такие люди пассивны, плохо организованы и постоянно совершают ошибки.

А потому в ранцах каждого снайпера имелось по три упаковки качественного «сухпайка».

Из серьезной провизии в запечатанном пакете, сделанном из крепкого зеленоватого целлофана, имелись сухие галеты двух сортов, две баночки с первым блюдом, три — со вторым, плавленый сыр, колбасный фарш, паштет из натурального мяса, десяток стикеров с концентратом натурального сока, кофе и чая, пакетики с сахаром, солью, перцем. Имелся также шоколад, тюбик со сгущенным молоком, блистеры с поливитаминами и таблетками для обеззараживания воды, влажные салфетки. И никаких спичек, сухого спирта и прочих вещиц для открытого огня.

Этим и отличался снайперский паек от спецназовского или армейского — все продукты можно было употреблять в пищу без предварительного разогрева, даже первые и вторые блюда, которые специально изготовлялись с минимальным количеством жиров. А для заварки кофе и чая в комплекте имелись хитрые одноразовые стаканчики со встроенным в донышко химическим разогревом.

Да, пищи было не так много — всего на четыре скромных перекуса в течение суток. Однако никто из группы Андреева на голод во время затяжных рейдов и операций не жаловался. Да и незачем было на войне до предела набивать желудки. С сытым желудком всегда клонит в сон, и появляются проблемы с пищеварением. Съел содержимое одной баночки вприкуску с галетой, запил соком или чаем, и довольно…

Распаковывая пакет с пайком, Павел вдруг заметил короткий взгляд одного из сирийских бойцов. Те сидели чуть поодаль и, достав из карманов крохотные мешочки, что-то ели. Приглядевшись, капитан понял: орехи и сушеные фрукты. На ремнях у них висели фляжки с простой водой. Вероятно, больше никаких припасов с собой у сирийцев не было.

Недолго думая, Андреев вынул из ранца нераспечатанный паек и протянул коллегам:

— Держите!

Те благодарили и пытались отказаться, но он настоял:

— Подкрепитесь как следует, до начала операции почти двадцать часов — на такой срок ваших орешков не хватит…

Покончив с обедом, снайперы по старой привычке тщательно закопали в грунт пустые банки, одноразовую посуду и остатки упаковок. Сирийский лейтенант сменил дозорных, все настроились на продолжительный отдых.

Прилег и Павел, уложив под голову ранец.

День был жарким и безветренным. Яркое июльское солнце, пробивавшееся сквозь листву деревьев, начинало здорово припекать.

По левую сторону от командира устроились два давних товарища: Суров и Грид.

— Странные хлопцы эти сирийские иностранцы, — негромко рассуждал прапорщик. — Воюют по-серьезному, а нормальной жрачкой командование не обеспечивает. Что это такое — по мешочку орехов и сухофруктов на каждого?!

— И это, заметь, спецназ, — лениво подлил в огонь бензинчика старлей. — Представь, как обеспечивают простых пехотинцев.

— Вот и я о том же. Так в окопах скорее от голода загнешься, чем от вражьей пули.

— Согласен. Только иностранцы разные бывают. Встречаются и побогаче и поразборчивее в пище.

— Это само собой. Я ж не про «пиндосов» толкую.

— Большинство европейцев тоже зажрались. Помню, как из моего класса по обмену отправили шестерых отличников в город-побратим Братиславу. А из Словакии в ответку прислали шестерых наших ровесников.

— Чего ж тебя не отправили? Ты же, вроде, был смышленый, как миллиард китайцев.

— Я тогда готовился к крупным соревнованиям по стрельбе и не мог никуда отлучаться.

— А-а… Ну и?

— В школе перед приездом иностранных детишек навели идеальный марафет, всех учеников жестко проинструктировали: ходить по стенке, молчать и улыбаться. Потом собрали расширенный педсовет на предмет расселения гостей в семьях учеников. Накопали максимум информации: у кого какое жилье, сколько комнат, в каком состоянии квартиры, этажи, балконы, лоджии, наличие лифтов и ухоженных дворов… Короче, весь расклад. Оказалось, что из всего нашего класса — а он был немаленький — приличные жилища только у трех семей. В общем, к ним словаков и подселили. Те неделю там жили, днем приходили на занятия — точнее, на показательные уроки. А мы каждый день расспрашивали тех одноклассников, у которых они квартировали.

— И что же?

— Ребята из какой-то там замухрыжной европейской страны площадью меньше Смоленской губернии были дико удивлены всего двенадцати каналам в телевизорах, убогости наших домов, отсутствию кондиционеров, малому количеству автомобилей на улицах и низкому качеству продуктов.