Сергей Зверев - Секретная битва спецслужб

Золотые купола православной церкви были приметны издали. Несколько странно она смотрелась в окружении раскидистых пальм, но с особняками под черепичными крышами, расположившимися окрест, гармонировала неплохо. Здесь, в Эль Варрьо Русо, русском районе, этот храм был главным ориентиром и достопримечательностью, и если бы не он, то сотруднику крупной американской газеты Дику Растлеру еще долго пришлось бы кружить по улицам в поисках нужного места. Времени у него оставалось в обрез: пресс-конференция должна была вот-вот начаться, а опаздывать он не любил. Еще вчера, узнав от своего приятеля о том, что какой-то русский собирает журналистов, чтобы сделать важное заявление, Дик только посмеялся в ответ, не имея ни малейшего желания участвовать в подобной провинциальной шумихе. Но скудные подробности, которые удалось вытянуть из приятеля за стаканчиком бренди, заставили его отменить запланированные на сегодня встречи и чуть свет мчаться на своем «Форде» в небезопасное место, где, по слухам, чужаков не сильно жаловали. Чутье на сенсации, которому Растлер привык доверять, гнало его на это сборище, где должен был появиться весь местный бомонд его коллег.

То, что он катит по Эль Варрьо Русо, Дик понял давно. Если поначалу надписи на кириллице попадались одинаково часто с испанскими вывесками, то теперь ориентироваться стало сложнее – таблички вроде «Рюмочная» или «Закусочная» ни о чем американцу не говорили, даже при условии, что он считал себя образованным человеком и знал три языка. Русский в эту тройку не входил, как теперь выяснилось, к сожалению.

Окончательно потеряв надежду самостоятельно разыскать виллу, Растлер притормозил у двухэтажного здания с вывеской «Трактиръ», рядом с резным деревянным крыльцом, у которого стоял светловолосый мальчуган в оранжевой кепке и возился со своим велосипедом.

– Ойе, ховен! – позвал американец, опустив стекло и нервно барабаня длинными пальцами по рулю. Тот, кого он назвал молодым человеком, на секунду отвлекся от своего дела и искоса глянул на потрепанный жизнью «Форд». В голубых глазах мальчишки читалось явное недовольство – заезжий автомобилист отвлекал его от важного дела. Тем не менее он вежливо поздоровался с незнакомцем:

– Буэнас диес, сэньор!

Пропустив приветствие мимо ушей, Растлер недовольно осведомился:

– Где живет Иван Остроумов, знаешь? Нов-джород-ский пе-ре-улок, 12?

Чтобы выдать сложное название, Дику пришлось еще раз заглянуть в блокнот. Запись была сделана второпях, карандашом, и он не был на сто процентов уверен в ее правильности. Тем не менее паренек после недолгого размышления, показавшегося американцу вечностью, кивнул и уточнил:

– Новгородский? Знаю, конечно.

Дик в сердцах швырнул дымящийся окурок прямо на тротуар.

– И где это? – не скрывая раздражения, почти рявкнул он и тут же пожалел об этом. А также о сигарете, которая предательски белела посреди выметенного асфальта. Ни то ни другое не вызвало одобрения у двоих парней, разгружавших пикап неподалеку, и у солидного мужчины с окладистой бородой, как раз появившегося на крыльце. Поигрывая серебряными часами на длинной цепочке, свисавшей из кармана жилетки, бородач окликнул мальчишку по-русски, смерив американца оценивающим взглядом:

– Сашок! Что ему от тебя нужно?

Дик понял свой промах и решил, что дешевле и быстрее самому смягчить ситуацию.

– Простите, сеньор, я заблудился! – тоном, мгновенно изменившимся на извиняющийся, протянул он. – Подскажите, пожалуйста, как проехать к дому Ивана Остроумова?

Мужчина привычным жестом сунул часы в кармашек и, прищурившись, оглядел незнакомца.

– Вы американец? – спросил он.

– Я журналист, – Дик увильнул от ответа и постарался улыбнуться как можно приветливее. – Сеньор Остроумов прислал мне приглашение на пресс-конференцию, а я не могу найти его дом. Не хотелось бы пропустить такое событие и обидеть уважаемого человека…

Бородач ухмыльнулся, но дорогу указал:

– Ну тогда вам следует поторопиться. Сейчас поворачиваете направо, спускаетесь к реке, а там вы увидите его виллу – над ней ветряные генераторы торчат, да и машин ваших коллег будет много.

Дик облегченно вздохнул, только когда «Трактиръ» скрылся за перекрестком. Негромко выругавшись, он вытряхнул из пачки новую сигарету, помял ее пальцами. Сигарета дрожала в нервной руке. Еще раз чертыхнувшись, он сломал ее и сунул в пепельницу. Сдавать стал. Свежи еще были воспоминания о случайном визите в негритянский квартал Нью-Йорка, чуть было не ставшем последним в жизни любопытного журналиста. Русским, по мнению Растлера, доверять стоило не больше.

Дома впереди несколько расступились, блеснула река. Рядом с сооружением, напоминавшим одновременно ангар и мастерские, показалась небедная вилла, у подъезда к которой скопилось с десяток автомобилей, а на лужайке перед беседкой на специально выставленных садовых стульях уже разместилась пестрая толпа журналистов. Неподалеку от дома действительно возвышалась вышка ветряной электростанции, изготовленной искусными руками хозяина.

Дик сбросил скорость. Негоже было ему, представителю центральной газеты Соединенных Штатов, суетиться на глазах местных акул пера. Стараясь двигаться вальяжно и неторопливо, он покинул автомобиль и направился к остальным. Даже если Растлер и опоздал, то совсем ненамного. Телевизионщики, стараниями которых начало общения с русским изобретателем несколько затянулось, только-только дали свое добро, и сухощавый мужчина лет шестидесяти пяти, с темно-русыми волосами и седеющей бородкой клинышком принялся рассказывать о своем новом изобретении. Но вначале он театральным жестом сдернул накидку темного цвета с небольшого постамента рядом с беседкой. Под накидкой оказался обыкновенный с виду автомобильный двигатель.

Растлер бесшумно приблизился к толпе и остановился, включив диктофон. То, что он услышал из уст русского механика, только подтвердило его догадки о сенсации. Здесь ею не просто пахло – она буквально сочилась отовсюду, словно смола из сосновых досок. Даже если все, о чем говорил этот странный старикашка в слегка помятом костюме со старомодным галстуком, окажется всего лишь очередным блефом, репортаж получится первоклассный. А суть сводилась к следующему. По словам автора, ему удалось создать вполне работоспособный двигатель внутреннего сгорания на водородном топливе. Причем решил он проблему, над которой бьются десятки научных институтов и лабораторий всего мира, до неприличия просто.

Обычный серийный двигатель вместо карбюратора Остроумов оснастил специальной приставкой, в которой происходило смешивание топлива с воздухом. После этого двигатель мог работать на водороде вместо бензина. Изюминка изобретения состояла в том, что автором была создана особая жидкость – гель-присадка, способная связывать взрывоопасный и очень неудобный в обращении газ водород в относительно «мирную» жидкость без применения каких-либо громоздких и дорогостоящих устройств. Получающееся после этого невзрывоопасное водородное топливо можно было свободно переливать для хранения в канистры или цистерны, заливать в баки автомобилей. Это было одним из основных достоинств проекта, которым не могли похвастаться ни японцы, ни американцы, наиболее продвинувшиеся в этом направлении.