Виталий Зорин - Карантин

Родзиевский сидел неподвижно, с каменным лицом, и таким же неподвижным холодным взглядом в упор смотрел на Полынова. Мол, что ты можешь, букашка, против меня?

– Жаль… – искренне вздохнул Никита и встал. – Жаль, что не договорились…

Он протянул руку – якобы для прощания, но в последний момент выбросил ее вверх, схватил Родзиевского за шевелюру и сильным рывком припечатал лицо консула к столу. Придавив голову еще сильнее к столешнице и используя ее затылок как точку опоры, перемахнул через стол, где хватил консула за правую руку, дернувшуюся было к ящику стола. И ее тоже растопыренными пальцами изо всей силы припечатал к столешнице. Консул приглушенно взвыл.

– Ай, как плохо, как плохо… – посочувствовал Никита, одной рукой доставая из ящика стола пистолет «Макаров», а второй все еще прижимая голову консула к столу. – Личико вава, ручка вава… Не надо шалить, мальчик, на государственной службе.

Рывком за волосы он посадил Родзиевского и сунул пистолет в расквашенный нос.

– Никаких звуков издавать не советую, – мрачно порекомендовал Никита. – Во избежание осложнений.

Консул сидел ни живой ни мертвый, лишь ошарашенно моргал глазами. Видимо, с ним впервой обходились вопреки дипломатическому этикету.

Никита освободил брюки Родзиевского от ремня, завел ему руки за спину и привязал их к спинке стула.

Затем порыскал по ящикам стола и в одном из них обнаружил целый набор галстуков. Все правильно, как без них дипломату? Ну просто никак нельзя. Особенно при такой «недипломатической» встрече. Галстуками Никита привязал ноги консула к ножкам стула, а один, свернув в тугой комок, запихнул в рот вместо кляпа.

– Так-то будет лучше, – прокомментировал он, когда критическим взглядом оценил свою работу.

Консул неожиданно начал икать. Лицо побледнело, глаза стали закатываться.

– Ну-ну, – пожурил его Никита. – Зачем же в обморок шлепаться, как гимназистка? Никто на твою жизнь покушаться на собирается.

Он схватил с тумбочки сифон с водой, брызнул на лицо Родзиевского, пошлепал по щекам. Консул замотал головой, шумно, со всхлипами, задышал разбитым носом.

– Вот и ладушки, – удовлетворенно констатировал Никита, обшаривая карманы Родзиевского. – А вот и ключики от каморки папы Карло, – объявил он, извлекая связку ключей. – Какой из них от склада? Этот?

Консул отрицательно покачал головой.

– Нет? А этот? Ага, этот… Молодец, хороший мальчик, послушный. А вот этот, надо понимать, от ворот? Умница! Я тебе за послушание маленький подарочек сделаю. – Никита чуть развернул вентилятор и направил струю воздуха на лицо Родзиевского. – Вот видишь, как хорошо быть умным-разумным мальчиком. Ты посиди здесь тихонько полчасика, пока мы машину погрузим, и, если не будешь шалить, я тебя потом развяжу, хорошо?

Сунув пистолет в карман, Никита вышел во двор, отпер ворота и махнул рукой Майклу, чтобы тот заезжал. Полицейский на лавочке и на этот раз и бровью не повел. И правильно. Какое ему дело до белых людей? Он здесь поставлен экстерриториальность блюсти, а не в чужие дела нос совать.

Открыв склад, Никита присвистнул. Впрочем, нечто подобное он и ожидал увидеть. Половину гуманитарной помощи как корова языком слизала. Силен консул в бизнесе оказался, явно по стопам старших «товарищей» пошел. Жалко, конечно, что часть медикаментов «на сторону уплыла», но весь груз за одну ходку вывезти все равно бы не удалось, а на две ходки у Никиты не было времени. А тут в аккурат на машину будет.

Ребята из деревни, вопреки мнению о лености африканцев, работали на удивление споро. Да и картонные коробки с медицинскими препаратами, несмотря на свои габариты, были легкими. Майкл, естественно, в погрузке участия не принимал, сидел в кабине, слушал музыку и посасывал из фляжки «микстуру».

Никита же руководил погрузкой, то и дело бросая взгляды на улицу – не покажется ли секретарша или вице-консул. Но все обошлось.

Через полчаса погрузили последний ящик, накрыли машину брезентом, и довольные аборигены полезли в кабину.

– Счастливого пути! – махнул рукой Никита.

Майкл на прощание поднял ладонь, улыбнулся сквозь закрытое стекло, и «Катерпиллер», тихо урча мощным мотором, с элегантным достоинством крупногабаритного монстра выплыл за ворота.

Никита закрыл ворота, вернулся к складу и вытащил из кармана «Макаров». Вынув из пистолета обойму, он бросил его за порог склада, а обойму зашвырнул в густую траву на территории консульства. Затем закрыл склад и вернулся в кабинет Родзиевского.

– Вот все и закончилось, – весело объявил он с порога. Успешно проведенная операция настроила Никиту на мажорный лад. – А ты боялся…

Он вынул кляп изо рта консула, затем развязал его.

К удивлению, Родзиевский ничего не сказал. Достал платок и молча стал левой рукой вытирать окровавленный нос, мрачно глядя куда-то мимо Никиты. Правую опухшую кисть руки он держал перед собой на весу.

– Я рад, Арнольд Семенович, что мы расстаемся без гневных фраз, типа «мы еще встретимся!», – примирительно сказал Никита и положил на стол связку ключей. – Кстати, не советую после моего ухода звонить ни в полицию, ни в комендатуру. Иначе при аресте и дознании всплывет вопрос, куда же подевалась вторая половина груза. Я понимаю, что местным властям это до лампочки, но как к этому отнесутся в МИДе? Что же касается моего «длинного языка» в Москве, то кто поверит словам обыкновенного санитара о стяжательских наклонностях консула без веских доказательств? Да и мне сутяжничать с вами не с руки – одна морока. Так что бывайте здоровы!

Никита развернулся, чтобы уйти, и только тогда Родзиевский глухо сказал ему в спину:

– Пистолет… Пистолет верни. Он за мной числится.

– Найдешь на складе, – бросил через плечо Никита. – Естественно, без патронов.

В паркой духоте, отличающейся от такой же духоты в джунглях только тем, что сверху еще припекало солнце, Никита дошел по пустынной улице до конца и увидел аэродром. Обыкновенная, ничем не огороженная луговина, вероятно, ранее используемая местными жителями как выгон для скота. С краю поля стоял небольшой домик – надо понимать, здание аэропорта, а за ним метрах в двадцати виднелся средних размеров самолет, выкрашенный в темную, цвета грозовых облаков краску.

«Ан-24» в транспортном варианте, узнал Никита.

И куда только не занесло отечественную технику после развала сверхдержавы. В каких уголках земного шара эта техника теперь ни работает… И не работает тоже.

Никита направился к зданию и, подойдя ближе, заметил выглядывающий из-за угла капот оранжевого «Лендровера». А вот это уже грозило неприятностями.

Машину вице-консула Ненарокова после двенадцати часов мытарств на ней по джунглям он узнал бы и в густой череде автомобилей на Новом Арбате, а уж здесь тем более не спутал бы ни с какой другой.