Виталий Зорин - Карантин

– Ага, – кивнул Никита. – А парень такой… Он сегодня в кафе воду «Серебряный ключ» привозил…

Он кто?

– На пикапе?

– Да.

– Игорь Антипов. – Капитан наконец оправился.

Вероятно, когда-то был участковым и теперь попал в свою стихию. Положено участковому знать всю подноготную каждого жителя Каменки. – У них с тестем в Куроедовке небольшой заводик по производству этой воды.

– А он под кем ходит?

– Он? Под Бесом… Бессоновым то есть, – поправился капитан. – Ну… Главой администрации Пионера-5. Ходил под ним, точнее. С тех пор как, по слухам, ФСБ Беса… Бессонова грохнула, Антипов сам себе хозяин. Но это ненадолго. – Мент почему-то злорадно ухмыльнулся. – Вот вернется Бог… Богаченко то есть, он этого Игоря под себя точно подомнет!

– А где ваш мэр сейчас? – вроде бы равнодушно поинтересовался Никита.

– В командировке… – Капитан вдруг заговорщицки подмигнул и, понизив голос, доверительно сообщил:

– На самом деле деру дал. Боится. Они с Бесом друзьями были. Но как учения закончатся, так обязательно вернется. У него здесь – все.

– А ты, значит, и на Бога, и на Беса работаешь, и под нашу, чертей, дудку пляшешь… – задумчиво заключил Полынов. – Хорошо, иди.

То, что его интересовало об Игоре Антипове, он выяснил, а глубже копать было опасно. Не хотел Никита, чтобы трусливый капитан обратил особое внимание на его спасителя. Зачем хорошему человеку проблемы создавать? У него и своих, похоже, предостаточно – чего, например, одна злорадная ухмылка мента стоит.

Капитан милиции исчез из домика в мгновение ока. Дробно стуча каблуками, скатился с крыльца, хлопнул дверцей «Мазды» и на максимальной скорости рванул с территории Дома отдыха.

Алексей проследил за его отъездом, глядя в щель между ставнями.

– Слякоть… – пробормотал он и брезгливо поморщился. – С кем только не приходится работать… – Он повернулся к Полынову и уставился на него пристальным взглядом. – Что это ты выяснял?

– Да так… Интересно стало, что за человек Игорь Антипов. Он меня в Каменной степи от жажды спас и сюда привез.

Алексей еще некоторое время внимательно рассматривал Никиту, затем кивнул, будто соглашаясь со своими мыслями.

– Ладно. Пусть будет так. Вернемся к нашим баранам…

Он открыл черный пакет и веером разбросил по столу фотографии. Одного взгляда на снимки Никите хватило, чтобы брови у него подскочили. На фотографиях была заснята карантинная зона. Окопы, солдаты, поливающие степь из огнеметов, штабные вагончики… Офицеры у бэтээра… А вот кто-то в скафандре высшей защиты берет пробу грунта внутри периметра…

Вот его же поливают огнем из огнемета, а тут он начинает снимать с себя закопченный скафандр. Надо понимать, весьма жаропрочный скафандр, а обжигают его в качестве дезобработки. Вот солдаты убивают из автомата сайгака, пытающегося прорваться из зоны карантина сквозь огненное кольцо… Дальше – обугленный труп сайгака… А вот еще один обугленный труп, но уже человека. Снят в нескольких ракурсах: сбоку, с головы, сверху. Странный какой-то труп – непропорционально длинные кисти рук, горб спереди и сзади… Неужели огонь может так обезобразить человека? Впрочем, здесь скорее другое. Необычный яйцевидный череп скалился с фотографии двумя рядами непомерно длинных, устрашающе огромных плоских зубов. Прав был сошедший с ума гражданин Осипов – именно плоских, как долота, и никак иначе.

Иного эпитета не подберешь.

– Откуда это? – удивленно спросил Никита, тыча в фотографии пальцем. Съемку вели с расстояния не далее десяти метров, и ни о какой космической съемке здесь не могло идти речи.

– Откуда, откуда… – довольным голосом пробормотал Алексей. – Оттуда. С учений.

– Каким образом?

– Обыкновенным. Солдаты, они ведь тоже кушать хотят, и каждый день их грузовик за продуктами в Каменку мотается. То на мясокомбинат, то на хлебозавод. Вот мы прапорщика и завербовали съемку для нас вести.

Никита тяжело вздохнул.

– Слушай, Леша, в этом государстве хоть один честный человек имеется? Офицеры оружие направоналево продают, спецназ самолет МЧС расстреливает, мэр города – отпетый уголовник, милиционер Родину готов продать, лишь бы хорошо заплатили…

– Есть, Никита, еще остались, – серьезно ответил Алексей.

– Кто? Кто, Леша?

– Мы, – просто ответил Алексей.

Никита невесело хмыкнул.

– Я имел в виду людей не из частных контор, а на государственной службе…

– А мы и есть «государевы» люди, – спокойно сказал Алексей, продолжая рассматривать фотографии. – Нет сейчас государства в России, но мы его сделаем и всю шваль, что сейчас управленческие посты занимает, сметем к чертовой матери… Ага! – победно воскликнул он, беря в руки одну из фотографий. – Вот ты где, голубушка! Понятно теперь, почему мы о твоей командировке ничего узнать не смогли.

Он протянул снимок Полынову.

– Разреши тебе представить – Лидия Петровна Петрищева собственной персоной!

Никита взял снимок, глянул на него и обомлел.

Фотография запечатлела миловидную, белокурую женщину на фоне бескрайней рыжей степи как раз в тот момент, когда она сняла с себя скафандр высшей защиты и распрямилась. Эту женщину Никита хорошо знал. По паспорту она была Лидией, но все в лаборатории ее звали Лилей…

Снился Никите кошмар. Будто бы они с Алексеем, отстреливаясь, уходят от погони и, задыхаясь, изнемогая, бегут среди ночи по беспредельной пустыне Каменной степи, как вдруг перед ними вырастает бетонная ограда психлечебницы. Недолго думая, они перелезают через высокий забор и оказываются почему-то во дворике дома трусливого мента позади сарая, где тот прячет оружие. Из-за ограды доносится приближающийся топот башмаков «чистильщиков» генерала Потапова, но тут, откуда ни возьмись, появляется белобрысый пацан в огромных штанах-юбке, шепчет: «Сюда!» – и ныряет в подкоп под стеной сарая. Никита устремляется за ним, но лаз неожиданно оказывается узким и длинным, как нора. Здесь душно и тесно, и Никита, отчаянно напрягаясь, ломая ногти, с трудом протискивается метр за метром, но, кажется, норе конца-края не будет… Наконец он все-таки выбирается в огромное, типа ангара, тускло освещенное помещение, сплошь заставленное ящиками с оружием и боеприпасами.

«То, что нам надо, – думает Никита. – У нас как раз патроны закончились…»

И вдруг замечает, что пацан куда-то исчез. Нет пацана, будто и не было.

«Помоги… – внезапно слышит он сзади сдавленный голос Алексея. – Я застрял…»

Он оборачивается и видит, что из подкопа под стеной вместо Алексея к нему протягивает руки Леночка Фокина. Ничуть не удивившись, Никита хватает ее за руки, пытается тащить… И тут понимает, что никакая это не Леночка, а белокурая Лилечка в скафандре высшей защиты, но без шлема.