Андрей Воронин - Груз 200

Лысоватый Роман вежливо улыбнулся в ответ на эту тираду, подошел к столу и, дождавшись, пока Апрелев усядется, тоже сел. Он молчал, не зная, что сказать, но понимая, что ответа от него не требуется. Кроме того, он не спал уже двое суток и все это время глушил кофе литрами, так что восторги генерал-лейтенанта по поводу первого утреннего глотка оставили его вполне равнодушным. О чем он сейчас мечтал, так это о хорошей понюшке кокаина, чтобы как следует прочистить мозги, но Апрелев всегда держал хорошую мину даже при самой плохой игре, и пытаться нюхать при нем кокаин было все равно что залезть с ногами на стол и нагадить прямо на скатерть.

– Ну-с, – продолжал Апрелев, с непринужденной грацией разливая кофе по чашкам и протягивая одну из них Роману, – наш Гусляр дал мне знать, что ты хочешь обсудить со мной что-то срочное. Что-то настолько экстренное, что ты настаивал на личной встрече. Я готов тебя выслушать, но учти, что у меня маловато времени. Через час меня ждут в Кремле.

"В тюрьме тебя ждут”, – мстительно подумал Роман, принимая чашку. Из-за недосыпания все вокруг казалось ему не вполне реальным, звуки доносились словно бы откуда-то издалека и совсем не с той стороны, откуда они на самом деле исходили, но рука, принявшая чашку, не дрожала, и та ни разу не звякнула о блюдце. Он поднес чашку к губам, надеясь хотя бы таким образом вернуть себе ощущение реальности, и сделал деликатный глоток. Кофе у Апрелева, как всегда, был превыше всяческих похвал, но на этот раз он не оказывал обычного возбуждающего действия, и Роман подумал, что нужно отдохнуть. Еще немного, и он просто заснет на ходу.

– Полковник, – сказал он и по-совиному поморгал глазами.

– Что – полковник? – мелкими глотками попивая кофе, подстегнул его Апрелев. Он внимательно разглядывал своего собеседника поверх чашки, постепенно проникаясь неприятным предчувствием, что произошло нечто не вполне обычное.

– Полковник накрылся, – сообщил Роман и поставил чашку на блюдце. Черный, как деготь, и горький, как хина, кофе ни в какую не лез в глотку. – А можно, я возьму немного сахару?

– Помнишь кредо водителей-дальнобойщиков? – с улыбкой спросил Апрелев, подвигая к нему сахарницу. – Если тебе хочется чашку сливок с сахаром, зачем просить кофе? И кстати, объясни, какого полковника ты имеешь в виду и почему он накрылся.

Роман бросил в свою чашку кусочек сахару и принялся помешивать кофе ложечкой, сохраняя при этом бесстрастное выражение лица, яснее всяких слов говорившее о том, что если начальству угодно валять дурака, то он может подождать где-нибудь в другом месте.

– Полковник, – с нажимом повторил он. – Тот самый, который присылал нам гостинцы с юга.

Апрелев без стука поставил свою чашку на стол, почему-то не попав ею в блюдце. Глаза его устремились на Романа, как два орудийных ствола. Его мысли были заняты совершенно другими делами, он уже почти забыл о случившемся на позапрошлой неделе досадном проколе, поскольку вопрос, казалось, был закрыт, и вдруг – такое…

– Что с ним? – спросил он, умело придавая своему голосу скучающий, равнодушный оттенок. Какой бы катаклизм ни приключился с полковником, Александр Владимирович был уверен, что сам он находится в полной безопасности. Он знал о полковнике все, а полковник даже не догадывался о его существовании, думая, что работает на чеченцев. Уж что-что, а запутывать следы и затуманивать мозги генерал Апрелев умел лучше любого ЦРУ.

– Ранен, похищен из госпиталя и найден мертвым в нескольких километрах от базы. Умер от передозировки морфия. Он получал инъекции в качестве обезболивающего. Смертельную дозу он ввел себе сам – неизвестно, случайно или умышленно. Возле тела обнаружен чемоданчик с двойным дном, в котором было около ста тысяч долларов.., тех самых.., американо-чеченских. Его группа уничтожена полностью.

– А связной? – спросил Апрелев, отворачиваясь к окну. “Проклятие, – думал он. – Через час я должен быть в Кремле и излучать энтузиазм, а настроение испорчено…"

– Именно связной ранил полковника, – ответил Роман. – Местные придурки уверены, что это он уничтожил всю группу, но я в это не очень верю. Какой в этом смысл?

– Так что со связным? – сдерживаясь, спросил генерал.

– Я не сказал? – удивился Роман. – Виноват… Связной убит. Пока он резал полковника ножом, тот всадил в него шесть пуль из “Макарова”.

– Какой-то дерьмовый вестерн, – проворчал Апрелев. – Однако не кажется ли тебе, что кто-то мастерски перекрыл нам кислород?

– Ну, я бы так не сказал, – задумчиво ответил Роман. – Пока что кислород перекрыли Судье. Единственное, что можете потерять лично вы, это деньги.

– Это не так мало, дружок, – сказал генерал Апрелев, озабоченно пощипывая бровь. – Это совсем не мало, поверь мне.

Он не стал посвящать Романа в то, что три контролируемых им банка-однодневки уже объявили о своем предстоящем закрытии, пригласив вкладчиков забрать свои деньги. Выплаты должны были производиться долларами Судьи – теми самыми, которые люди Романа так бездарно проворонили той сырой ночью. Если в ближайшее время не прибудет новая партия, это грозит убытками и громким скандалом, а она не прибудет, поскольку некто, кто должен был сгореть вместе с обломками упавшего на поле под Воронежем самолета, каким-то чудом выжил и на некоторое время надежно перекрыл канал доставки. Это просто не мог быть кто-то другой: Апрелев не верил в чудеса и совпадения, а отправить в Чечню нового эмиссара ФСБ вряд ли успела. Или их было двое? Один полетел самолетом, а второй тихонечко двинулся в Чечню поездом или на машине – спокойно, без помпы и без бумажек с грифом “совершенно секретно”, полегонечку, своим ходом…

– Скоты, – бесцветным голосом сказал генерал. – Бездарные скоты. Почему я должен буквально все делать сам? Скажи мне честно, зачем ты пришел? Ты хочешь, чтобы я поехал туда и устранил помеху собственноручно? Или тебе нужен письменный приказ?

Роман уже стоял, глядя прямо перед собой глазами, похожими на оловянные пуговицы, и вытянув по швам руки с добела стиснутыми кулаками.

– Отправляйся туда, – сказал Апрелев. – Найди Судью, предупреди его и будь рядом с ним до тех пор, пока все не войдет в норму. Наладь связь, возобнови доставку и постарайся убрать этого мерзавца, которого послал Малахов.

– Но…

– И давай без “но”. Все это безобразие – твоих рук дело. Сам нагадил – сам и разгребай. Тебе все ясно?

– Так точно.

Когда Роман ушел, генерал-лейтенант налил себе еще одну чашку кофе и не торопясь выпил его, смакуя каждый глоток и понемногу успокаиваясь. В конце концов одно проигранное очко ничего не значило – впереди была еще масса времени. Допив кофе, он посмотрел на часы и встал, безотчетным движением расправив безупречные стрелки на брюках: пора было отправляться в Кремль.