Александр Жиров - Черный амулет

Босому идти сразу стало легче. Скоро Кофи Догме, небрежно помахивая чемоданчиком, шагал по мосту над рекой Немо — родной Зеленой рекой.

Вода грозно ревела далеко внизу. Обещала когда-нибудь добиться своего. Обрушить бетонные опоры. Смыть к черту мост, желательно вместе с составом, полным народу.

Кофи любовался мощью зеленой воды и белыми бурунами ее гнева вокруг опор.

Он никогда не был в этих местах. Вообще он никогда не прибывал в Бенин с севера, из Нигера.

Перейдя мост, Кофи добрался до разбитого шоссе и принялся ждать трэмп в южном направлении. Он надеялся, что в сторону Порто-Ново будет много машин.

Ну, насколько вообще может быть много машин в африканских тропиках.

За десять дней изнурительного пути Кофи многое узнал. Словечку «трэмп» он научился в Судане, бывшей британской колонии.

Трэмп по-английски значит «бродяга», но в последние годы так стали называть автомобиль, который подвозит путника, путешествующего с помощью автостопа. Взять трэмп, поймать трэмп…

Дальние пальмы исчезли в клубах пыли. Скоро пылью заволокло и весь пейзаж поближе. «Пожалуй, это не мотоцикл, — подумал Кофи. — Похоже на большой грузовик…»

Когда пылевой смерч оказался совсем близко, Кофи рассмотрел радиаторную решетку легкового «Мерседеса». Вождь поднял большой палец правой руки.

Машине было лет тридцать. Переваливаясь из выбоины в выбоину, она с диким скрежетом прокатилась мимо так медленно, что Кофи разглядел пассажиров. На заднем сиденье сидели полные мужчины — седой и лысый. Оба посмотрели на Кофи, как на придорожный столб.

«Начальство, — усмехнулся вождь. — Видели бы они, на каких тачках в Питере новые русские раскатывают!»

Скоро вырос еще один столб, но совсем в другой стороне. С юга в чудовищном чаду приближался автобус Львовского завода.

Все окна, кроме переднего, были заварены металлическими листами. Ветеран советского автомобилестроения верой и правдой продолжал служить людям в качестве грузовика. Видимо, он был ровесником легкового «Мерседеса».

Кофи подумал, что в Судане машины встречались гораздо чаще. И были они гораздо моложе. Один раз даже мелькнула новенькая «шестерка» цвета «липа зеленая» — такая же машина была у Кондратьевых.

«Интересно, какой дурак в Судане купил „Жигули“ с задним приводом? — задумался Кофи Догме. — В сезон дождей в такую машину лучше не садиться… То ли дело „Нива“! Вот это вездеход! Недаром на „Нивах“ президенты сельских акционерных обществ в России ездят. Вот бы такую вождю народа фон… Да еще с радиостанцией!»

Кофи нащупал в своей скатке пластик с минеральной водой и отпил добрых поллитра. На губах лежал толстый слой песка. В тропиках нужно много пить. А то хряпнешься от обезвоживания. Кто потом будет племенем руководить?

Очередной столб пыли не заставил себя долго ждать. Кофи высоко поднял большой палец. Вот и долгожданный трэмп. Длиннющий трейлер с не менее длинным прицепом был под завязку загружен пальмовым сырьем.

Гигант затормозил. Кофи с полминуты выжидал, пока чуточку осядет пыль. Иначе даже ручку на двери не было видно.

— Хай, — сказал Кофи, забравшись в кабину «МАЗа». — До Губигу подбросишь?

— Только следи, чтобы я не заснул, ладно? — попросил черный паренек и принялся разгонять свое грозное чудовище.

— Ты что, всю ночь ехал, что ли? — удивился Кофи.

Суданские водители ему прочно внушили, что только самоубийцы гонят ночи напролет. Это обязательно когда-нибудь плохо кончается.

— Нет, — устало улыбнулся паренек. — Девчонка, понимаешь? Такая заводная! Вертелась, как… как…

— Пропеллер, — подсказал Кофи.

— О, точно! — обрадовался меткости сравнения шофер. — Как пропеллер…

Некогда песчаная, дорога давно была заасфальтирована. Она словно начиналась ниоткуда и уходила в никуда. Далеко впереди разбитый асфальт достигал белого неба. Слева и справа к дороге подступали конические холмы с редкими" пальмами. Пальмы и холмы, пальмы и холмы.

Холмы и пальмы.

Черный паренек достал из-под сиденья обыкновенный кирпич и положил вместо ноги на педаль акселератора. Теперь ничто не мешало ему клевать носом. Кофи с дороги глаз не спускал. Солнце, как водится, прожигало железную крышу «МАЗа». Главное небесное светило твердо решило пленных не брать.

«Спасибо, Господи, что ты создал меня столь предусмотрительным!» — умилился Кофи, достал полуторалитровую бутыль минералки и жадно припал коричневыми губами. Причем одна его рука слегка придерживала руль, а глаза смотрели вдаль сквозь лобовое стекло.

Эту бутыль он приобрел за пятьсот километров отсюда, на вокзале северного бенинского городка Канди. Минувшей ночью. Когда выбрался наконец из едва двигавшегося состава, который привез Кофи из нигерийской столицы Ниамея.

Разумеется, под Кофи не было сиденья. Предприимчивые бенинцы пользуются подушками от автомобильных кресел именно как подушками. А ездят на ящиках. Или на табуретах.

Хотя в Бенине и следует много пить, в пути это делать неудобно. В кабине трясло даже брльше, чем в раскуроченном мытищинском вагоне.

Правда, будь бутылка стеклянной, Кофи уже не опасался бы остаться без зубов.

Четырех передних — двух верхних и двух нижних — его лишил железный кулак Василия Константиновича Кондратьева.

Когда впереди показались контуры Губигу, Кофи Догме испытал огромное облегчение. Он не зря еще в Судане разменял стодолларовую купюру.

Вождь протянул один доллар пареньку за рулем, и тот сразу проснулся. Черное смазливое личико расплылось в счастливой улыбке.

— Спасибо! — крикнул Кофи на родном языке и покинул душегубку, изготовленную на Минском автозаводе.

«Совершенно зря в Белоруссии укомплектовывают вагоны и грузовики для Бенина сиденьями, — думал вождь, подходя к околице. — Лучше бы сразу устанавливали ящики из-под помидоров и яблок. А на разницу в цене поставляли бы нормальные перьевые подушки. На них куда удобнее голове, чем на жестких сиденьях».

Белорусское чудище страшно заревело перегретым мотором и поплыло в белом мареве дальше. На фабрику пальмового масла. Кофи долго смотрел вслед.

Наконец он отхлебнул "ще минералки и направился мимо старой стенки для сушки навоза в деревню. Одна-единственная муха приветствовала вождя. По траектории ее полета было видно, что она отупела от жары.

Однако в первой же улочке вождь немедленно был замечен. Здесь, в тени сборно-щитовых домиков, копошились ребятишки. Они окружили его и отчаянно завопили на все лады:

— Кофи Догме, Кофи Догме приехал!

— Приехал наш вождь из великой России!

— Вождь вернулся в Губигу!!!

Кофи наспех погладил несколько курчавых головок:

— А ну отвечайте, детишки: где народ?