Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай

– Вы, значит, хотите избежать неприятностей, сеньоры?

– Естественно.

– Это обойдется вам в пятьсот американских долларов.

– Другими словами, вы хотите получить взятку?

– У нас это называется по-другому. Ла мордида. Или маленькая любезность.

– Пятьсот долларов – совсем не маленькая любезность, а грабеж средь бела дня.

– Тем не менее придется вам заплатить. Или провести ночь в тюрьме. А то и две.

Чиун надменно обозрел алчные лица солдат.

– Ничего не давай этим негодяям, Римо!

– Эй ты, старикашка! Не больно-то распускай язычок. А то ведь тебя можно и пристрелить. Скажем, при попытке к бегству.

– Подобную попытку придется предпринять вам, мерзавцы. В том случае, если вы не позволите мне пройти, – предупредил солдат мастер Синанджу.

– Я с ними разберусь, – сказал Римо.

Приблизившись к сержанту, Римо понизил голос и спросил:

– Ты можешь произнести слова «коммоцио кордис»?

– Что?

– Если ты быстро-быстро трижды повторишь «коммоцио кордис», я дам тебе пятьсот долларов.

Солдаты весьма заинтересовались предложением. Им приходилось видеть по телевизору мексиканский вариант американских викторин – там давали большие суммы за ответы на простейшие вопросы или за удачно сказанное словцо.

– Значит, надо просто повторить фразу, так что ли? – уточнил сержант.

– «Коммоцио кордис», – кивнул Римо.

– «Коммомо»...

Они очень старались. Один из них даже почти выучился произносить второе слово словосочетания.

Римо сделал молниеносный выпад и поразил сразу двух мексиканцев. Он точно рассчитал время и нанес удары в тот момент, когда сердечные мышцы находились в преддверии очередного сокращения. По подсчетам медиков, этот интервал составляет около тридцати тысячных секунды, при том что сердце более всего подвержено травмам, поскольку перед следующим сокращением происходит электрическая деполяризация клеток.

Короче говоря, Римо инстинктивно уловил эту крошечную паузу между биениями. Удар он нанес не очень сильный, но в нужное место и в нужное время, после чего наступили необратимые последствия.

Солдаты как по команде закашлялись, посинели и повалились на землю. Произошла так называемая вентрикулярная фибрилляция, известная большинству людей, как сердечный приступ.

Слово «кордис» произносил уже третий солдат, когда Римо хлопнул его ладонью по грудной клетке.

Мексиканец упал, присоединившись таким образом к своим приятелям.

Одно за другим сердца горе-вояк, не имея возможности выйти из серии неконтролируемых колебаний, останавливались с тем, чтобы уже никогда не забиться снова.

Итак, военный автомобиль освободился полностью и теперь услужливо зиял распахнутой дверью. Римо погрузил на заднее сиденье заветный сундук и помог забраться внутрь мастеру Синанджу.

– Ты нанес удар «Гром дракона», – проговорил Чиун. – Так почему ты называешь его «коммоцио кордис»?

– Так на латыни звучит название сердечного приступа, вызываемого нестабильностью сокращений, – объяснил ученик.

– В газетах писали. И все-таки удар называется «Гром дракона» – не забудь.

– Как солдата ни назови, служба легче не станет.

– Вроде бы нет такой поговорки.

– Я сам сочинил, – произнес Римо, включил зажигание и повел машину к городку Бока-Зоц.

По мнению полковника федеральной армии Маурисио Примитиво, подавление национальных меньшинств Мексики было большой ошибкой.

Поскольку ошибка эта не исправлялась уже лет пятьсот, она начала приносить свои зловещие плоды.

Результатом многовекового угнетения, в частности, стало восстание в Чьяпасе.

Конечно, бунты и восстания случались и раньше и всегда подавлялись с большой жестокостью. Так все и продолжалось в соответствии с существующей традицией. Индейцев по-прежнему жестоко угнетали, а мексиканские землевладельцы спокойно стригли купоны. В сущности, довольно удобная и отлаженная система. Просто она слишком долго существовала в неизменном виде.

– Следовало бы уничтожить их всех до единого, как в свое время поступили нортамериканос со своими индейцами, – заявил полковник, расположившись за столиком элегантного ресторана «Фонда дель Рефугио», что в «Розовой зоне» Мехико. Шторы на окнах были задернуты. Сильные мира сего приходили сюда расслабиться и обсудить дела и терпеть не могли, когда солнце освещало их бокалы с «Сангрией» и тарелки с жареными цыплятами в шоколадном соусе.

– В Америке все еще есть индейцы, – поправил полковника собеседник в цивильном костюме. Впрочем, манеры выдавали в нем военного. Он служил в Министерстве внутренних дел в звании генерала и носил фамилию Алакран, то есть скорпион. Пока что он не сказал ничего такого, что явилось бы новостью для полковника Примитиво.

– Да, есть. Только живут они в резервациях. Большинство же краснокожих зарыто в землю – равно как и их неродившееся потомство. Так следовало поступить и нам. Уничтожить проклятых «индиос» на корню – и дело с концом.

– Следите за выражениями, – негромко предупредил генерал Алакран. – Официально таких людей следует именовать «национальные меньшинства». Или «туземцы».

Полковник обмакнул кусочек цыпленка в шоколадный соус и согласно кивнул головой.

– Несомненно.

– Но кто же станет собирать кофе и бобы на плантациях, если мы воспользуемся опытом североамериканцев? – задумчиво произнес генерал.

– Те, что останутся. Слишком уж их сейчас много. Если бы их число поубавилось, было бы легче за ними следить и держать под контролем. Ведь они плодятся, как крысы, и даже переходят границу. И получают в Штатах работу. А их жены остаются здесь и производят на свет новые поколения так называемых национальных меньшинств. Теперь этих «индиос» столько, что работы всем не хватает. Они бесцельно слоняются по городам, ничего не делают и только знают, что попивать «пульки» и мескаль. А пьяных ничего не стоит подбить на какую-нибудь революцию и беспорядки.

Примитиво поднял бокал с «Сангрией» и залпом осушил, чтобы прогнать неприятные мысли, вот уже который день бередившие его воспаленный мозг.

– Что ж, придется снова усмирить их, – отозвался генерал Алакран.

– Не все так просто. Прознают средства массовой информации, из-за границы понаедут всякие борцы за права человека. Они не станут сидеть сложа руки, пока мы будем наводить порядок среди туземцев, – помотал головой Примитиво. – Поздно. Раньше надо было думать.

– Весьма ценные наблюдения, полковник. А если мы направим вас в Чьяпас, чтобы вы проверили теорию на практике и затушили пламя восстания?

– Буду только рад. Но как я уже сказал, мы опоздали. Мне не позволят исполнить свой долг. Вы только взгляните, как действует Верапас! Его коммюнике попадают в наши газеты прямо из джунглей, а физиономия в лыжной маске украшает обложку каждого мало-мальски значимого журнала. Женщины сходят по нему с ума, хотя он, возможно, невзрачен, как обратная сторона луны. Периодически он проводит пресс-конференции с иностранными журналистами. Я вот что предлагаю – пошлите меня с моими парнями на такую пресс-конференцию под видом репортеров, и я всех их как мух прихлопну.