Уоррен Мерфи - Разгневанные почтальоны

– Я – ничего. А вот ты намерен совершить самоубийство.

– С радостью. Если вы привяжете к моим ногам Абир Гхулу.

– Сегодня веревка в дефиците, – отозвался неверный и посмотрел вниз. – Не здесь, – пробормотал он.

– Вот и хорошо. Я не готов умереть прямо сейчас.

Однако радовался Фарук недолго – неверный потащил его за угол на другую площадку.

– Вот то, что надо, – сказал американец, посмотрев вниз.

– Странно, а чем там было плохо? – поинтересовался Фарук.

– Потому что внизу ресторан, и я не хочу, чтобы ты свалился кому-нибудь прямо в тарелку.

– Я не против прихватить с собой на тот свет парочку неверных.

– А я против.

И хотя неверный с широкими запястьями был худ и с виду не подходил для выполнения такой задачи, он легко поднял Патрика О'Мекку, урожденного Фарука Шаззама, и перекинул его через барьер.

– У тебя еще есть время передумать и принять ислам, – с надеждой произнес мусульманин.

– Нет у меня времени, – отозвался неверный и отпустил его.

Все оказалось не так уж страшно. Фарук летел, наслаждаясь скоростью, чувствуя необыкновенную легкость во всем теле и испытывая наслаждение от свободного полета.

Ударившись о паркетный пол, тело Фарука мгновенно превратилось в мешок из крови, мозгов и костей, на вид чересчур плоский и удивительно маленький для взрослого человека.

Он умер с улыбкой ожидания на лице.

Когда внизу послышались крики, Римо, закрыв дверь, произнес:

– Думаю, «самоубийство» заставит ребят из ФБР ужесточить меры безопасности.

– Им еще работать и работать, – откликнулся Чиун, который смотрел передачу местного телеканала на корейском языке. – Одного они уже пропустили.

На постели зашевелилась Абир Гхула. Она как кошка изогнулась сначала в одну сторону, затем в другую. Голубые покрывала соскользнули на пол, обнажив ее стройное тело, и точеная рука женщины свесилась вниз.

Когда раздалось мурлыканье, предвещавшее полное пробуждение, Римо указал на запястье Абир и обратился к Чиуну:

– Теперь твоя очередь.

– Я подожду, – отозвался мастер Синанджу, не отрывая глаз от экрана. – Вполне вероятно, что «Посланники Мохаммеда» преуспеют в своих попытках, и я сумею избежать бесчестья.

– Вряд ли.

– Пять минут можно и подождать.

Доктор Харолд В. Смит поднял трубку после первого же звонка. Звонил голубой телефон.

– Да, Римо?

– ПМ только что сделали еще одну попытку.

– Вы допросили убийцу?

– Я бы не стал оказывать ему такую честь, называя громким словом «убийца», – отозвался Римо. – Но тем не менее – да, допросил. Он был одет как почтальон. Однако сумел как-то пробраться сквозь цепь охраны ФБР, плюс миновал боксерок из НОЖ.

– Дальше.

– Он поклялся бородой Аллаха, что ими руководит Глухой Мулла.

– Неизвестно, есть ли у Аллаха борода. Вы говорите о Пророке.

– Он клялся, что говорит правду. Чтобы преподать урок ФБР, мы избавились от него, как только закончили разговор. Короче говоря, ждите сообщений об очередном самоубийстве почтового служащего.

– Они так просто не сдадутся, – предупредил Смит.

– Вы пока разберитесь с Глухим Муллой. Что-то здесь не то.

– По всей видимости.

– Если эти люди служат Глухому Мулле, то почему они не требуют его освобождения, а суетятся исключительно вокруг ближневосточной версии Беллы Абзуг?

– Да, что-то неладно. Я постараюсь разобраться и свяжусь с вами.

– Быстро это не получится, – хмыкнул Римо.

В трубке вдруг раздалось пронзительное завывание, отдаленно напоминающее плач ливанской женщины на похоронах.

– Что это? – озадаченно спросил Смит.

– Ерунда. Просто Абир Гхула бьется в пароксизмах экстаза.

– А кто?..

– Сейчас очередь Чиуна.

– Вы, конечно, шутите?

И тут послышался знакомый скрипучий голос.

– Смотри, Римо! Видишь, расслаблены. Видишь, рот приоткрыт. Вот как надо доставлять удовольствие женщине.

– Да что там происходит?! – возмутился Харолд В. Смит.

– Просто мы таким вот незатейливым способом избавляем Абир Гхулу от неприятностей, – объяснил Римо.

– Не делайте с ней ничего такого, что могло бы вызвать недовольство Первой леди, – предупредил глава КЮРЕ.

– Я думаю, Первая леди имеет представление о таких вещах, – отозвался Римо и повесил трубку.

По голубому телефону Смит тут же позвонил начальнику федеральной тюрьмы штата Миссури.

– Вас беспокоит помощник старшего специального агента Смит, ФБР, Вашингтон.

– Да, валяйте.

– Нас интересует заключенный номер 96669.

– Ну сколько раз можно вам объяснять? Он под административным арестом. Другими словами, в одиночке.

– Вы можете меня заверить, что он не имеет контактов с внешним миром?

– Поэтому заключение и называется одиночным. Он находится в пустой камере, и при нем ничего нет, кроме несгораемого одеяла и хлопчатобумажной тюремной одежды. Час в день ему отводится на физические упражнения и на то, чтобы помыться – под присмотром вооруженных охранников.

– Как с ним общается его адвокат?

– Никак. Законники перестали здесь появляться полгода назад. Мы думаем, что его люди экономят деньги на адвокатов и ожидают дня, когда смогут освободить своего предводителя путем взятия заложников или под угрозой террористических акций.

– Согласен, – отозвался Смит.

– Если федеральные власти велят мне его освободить, я освобожу. А до сей поры он просто заключенный номер 96669 и, кроме того, сукин сын.

– Вам стоило бы удвоить охрану.

– Я гарантирую, что они не смогут его вытащить.

– Простые меры предосторожности избавят вас если не от серьезных последствий для карьеры, то уж от неприятностей точно.

– Я воспользуюсь вашим советом, – отозвался начальник тюрьмы и повесил трубку.

В тиши мечети аль-Бахлаван, затерявшейся среди равнин Огайостана, Глухой Мулла прочитал, что, выбросившись из отеля «Маркиз Марриот», что на Манхэттене, покончил жизнь самоубийством очередной почтальон.

Значит, Фарук Шаззам потерпел неудачу и убит тайными агентами США, а его задача осталась невыполненной. Более того, получается, что «Посланники Мохаммеда» потеряли еще одного бойца, мечтавшего стать мучеником.

А Абир Гхула осталась жива.

Что же делать? Отправить нового посланца? Или не надо? Для такого рода миссий они и предназначались, но после того, как ФБР предприняло облаву, оставшиеся были наперечет. К тому же двое из них – Юсеф и Джихад Джонс – необходимы на следующем этапе.

Он нажал кнопку вызова. Проклятие, звон в ушах никак не проходил.

Появился Саргон.

– Фарука больше нет, а лицемерка жива, – нараспев произнес Глухой Мулла.

– Ее часы сочтены, – отозвался вошедший.